События шестидесятилетней давности вокруг Суэцкого канала оказали сильнейшее влияние не только на расклад сил на Ближнем Востоке, но и на всю мировую политику. Пятидесятые годы ХХ века в мировом масштабе характеризовались дальнейшим усугублением «Холодной войны» между Западом и социалистическими странами, а на Ближнем Востоке и в Северной Африке происходил, не без влияния СССР, небывалый подъем арабского национализма.

Египет, наиболее мощную из арабских стран, возглавлял с 1956 года Гамаль Абдель Насер – один из самых масштабных арабских политических деятелей ХХ века. Националист и патриот Египта, Гамаль Абдель Насер одной из своих важнейших задач считал национализацию Суэцкого канала, построенного в 1869 году как франко-египетский проект, но затем попавшего под контроль англичан. Для Британии, как и всего мира в целом, Суэцкий канал имел огромное стратегическое значение, поскольку связывал Средиземное море через Красное море с Индийским океаном. Если бы не Суэцкий канал, британским кораблям приходилось бы идти в Индию, огибая весь Африканский континент.

Идея национализации Суэцкого канала рассматривалась Насером как прекрасный повод сплотить египтян, а заодно нанести удар по враждебно настроенным к египетскому правительству британцам и французам. Франция была недовольна открытой поддержкой Египтом национально-освободительного движения в Алжире, а Великобритания не желала смиряться с потерей своего влияния на страну, еще совсем недавно бывшую британским протекторатом.

19 июля 1956 года США и Великобритания отозвали свое предложение о финансировании строительства Асуанской плотины. Для Египта это был не только экономический удар, но и большое оскорбление. Незадолго до отзыва предложения о финансировании, 13 июня 1956 года, завершился вывод британских войск с территории Египта. Таким образом, была поставлена точка в длительной британского политического и военного присутствия в этой стране. Вывод британских войск прибавил плюсов к и так очень большой популярности Гамаля Абделя Насера и в самом Египте, и в арабском мире в целом. За ним закрепилась слава подлинного борца за освобождение арабских стран от западного колониализма. Насер избрал подходящее время для того, чтобы приступить к национализации канала – британские войска уже были выведены из страны и не могли помешать его планам, а отказ Великобритании и США от финансирования строительства Асуанской плотины нуждался в серьезном и впечатляющем ответе со стороны Египта.

26 июля 1956 года Насер выступил в Александрии с заявлением о национализации Суэцкого канала. В своей речи он затронул и финансовые, и исторические аспекты. С экономической точки зрения, подчеркнул Насер, национализация необходима для обеспечения строительства жизненно важной Асуанской плотины, а с исторической точки зрения – это восстановление справедливости, освобождение от следов британского колониализма и дань памяти тем 120 тысячам египтян, которые погибли во время строительства канала в XIX веке. Речь Насера вызвала настоящий восторг в арабском мире. Впервые лидер развивающейся страны прямо шел против интересов западных держав.

Естественно, что Великобритания и Франция сразу же оценили действия Гамаля Абделя Насера как враждебные, хотя Египет и выплатил акционерам канала компенсации. Разумеется, сам президент Египта тоже понимал, что его действия могут привести к эскалации международной напряженности, но не верил в возможность вторжения англо-французских и, тем более, израильских войск на египетскую территорию. Тем более, что в начале октября 1956 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию, которая подтверждала право Египта на контроль над Суэцким каналом. Но, как оказалось, Насер ошибался – Великобритания, Франция и Израиль заключили секретное соглашение в Севре о подготовке военного вмешательства. Причем Израиль был привлечен к участию в коалиции лишь позже – по инициативе Франции, поскольку у Великобритании с Израилем были весьма напряженные отношения, вызванные тем, что еще в 1947 г. Израиль занял территории, которые Лондон планировал отдать Иордании.

Вполне вероятно, что инициатива Великобритании, Франции и Израиля и увенчалась бы успехом, если бы не позиция США. В Вашингтоне были очень недовольны чрезмерной самостоятельностью европейских держав, которые, вместо того, чтобы сосредоточить внимание на противостоянии Советскому Союзу в связи с событиями в Венгрии, готовили авантюру против Египта. Кроме того, действия Великобритании и Франции в союзе с Израилем нарушали планы США по созданию в арабском мире антисоветской коалиции арабских государств.

После вторжения англо-франко-израильских войск в Египет даже самые враждебные по отношению к СССР арабские страны никогда не поддержали бы прозападную коалицию. Авантюра Лондона и Парижа настроила бы весь арабский мир против Запада и толкнула бы его в объятия социалистического лагеря. Однако, и Великобритания, и Франция решили в данной ситуации действовать самостоятельно, не оглядываясь на Вашингтон, поскольку слишком серьезными были их собственные счеты к египетскому руководству и его политике.

Перед военными кругами Великобритании и Франции стояла сложная задача – не только обеспечить вооруженным путем восстановление контроля над Суэцким каналом, но и добиться господства в воздушном пространстве Египта, а также, что самое главное, организовать свержение президента страны Насера, с которым договориться, как сочли в Лондоне, Париже и Тель-Авиве, было невозможно. В рамках операции «Мушкетер», как назывался план вторжения в Египет, совместные силы должны были нейтрализовать стратегические объекты посредством массированных воздушных ударов по египетской территории, после чего ввести сухопутные подразделения в зону Суэцкого канала.

В этой операции роль «агрессора» отводилась Израилю. Британское руководство предлагало, чтобы израильские войска первыми вторглись на территорию Египта, оккупировали Синайский полуостров, а затем уже британские и французские войска под видом «миротворческой операции» предприняли бы уничтожение египетских военных объектов и установили бы контроль над зоной Суэцкого канала. Имидж агрессора Израилю, и так настроившему против себя весь арабский мир, был не нужен, поэтому Тель-Авив взамен потребовал от Британии закрепления территориальных приобретений в Иордании и Ливане и признания израильской юрисдикции над Акабским заливом. Но в Лондоне на израильские требования ответили отказом, что, впрочем, не оказало существенного влияния на поведение Тель-Авива – маховик военных приготовлений был уже запущен.

Для отвлечения внимания Израиль провел рейд на Западном берегу реки Иордан, после чего все арабские страны решили, что именно там стоит ожидать каких-то агрессивных действий со стороны Тель-Авива. Ирак ввел в Иорданию армейскую дивизию на случай возможных боевых действий против Израиля.

ВМС Франции подвели свои корабли к израильскому побережью, а на израильских аэродромах стали высаживаться части французских сухопутных войск. В самом Израиле началась мобилизация резервистов, причем для отвода глаз ее объясняли потребностью в повышении боеготовности страны в связи с вводом иракской дивизии в соседнюю Иорданию. В Египте смысл военных приготовлений Израиля не понимали и в скорое начало войны не верили.

Когда 29 октября 1956 года израильская армия атаковала позиции египетских войск на Синайском полуострове, начальник генерального штаба египетской армии генерал Абдель Хаким Амер во главе целой военной делегации находился с официальным визитом в Иордании и Сирии. Еще в ночь на 28 октября Израиль сбил египетский самолет, возвращавшийся из Сирии, на котором, как ожидалось, должен был лететь Амер. Но генерал вернулся в Египет позже, поэтому на сбитом самолете погибли лишь 18 старших офицеров египетской армии. После начала израильского вторжения США предложили резолюцию с призывом о прекращении агрессии против Египта, однако Великобритания и Франция, пользуясь своим правом членов Совета Безопасности ООН, наложили вето на американскую резолюцию.

Соотношение сил сторон накануне боевых действий было совсем не в пользу Египта. Израильская армия, не говоря уже о вооруженных силах Франции и Великобритании, была вооружена куда лучше, уровень боевой подготовки личного состава отличался в разы, но кроме того имело место и существенное численное превосходство. На Синайском полуострове дислоцировались части общей численностью около 30 тысяч египетских военнослужащих, но из них лишь 10 тыс. человек проходили службу в регулярной армии, остальные 20 тыс. человек приходились на полувоенные и милиционные формирования, не обладавшие ни должным уровнем подготовки, ни вооружением. 31 октября британские и французские военно-воздушные силы начали бомбардировку египетской военной инфраструктуры.

Союзники, начав наносить удары по командным пунктам и узлам связи египетских вооруженных сил, моментально вывели из строя всю систему управления египетской армией, после чего последняя оказалась в состоянии хаоса. В кратчайшие сроки были практически парализованы военно-воздушные силы Египта, которые так и не смогли поднять в воздух большую часть своих самолетов. С моря действия авиации Великобритании и Франции и сухопутных войск Израиля поддерживали британские и французские корабли. Уже 31 октября был потоплен египетский фрегат «Думьят» («Дамиетта»), а египетский эсминец «Ибрагим эль-Аваль» был захвачен в районе Хайфы. 5 ноября 1956 г. британская парашютно-десантная бригада высадилась в Порт-Саиде и в кратчайшие сроки установила над ним контроль, а французские десантники захватили Порт-Фуад. В ночь на 6 ноября на захваченных плацдармах началась высадка морского десанта. Тогда же израильские части захватили Шарм-эш-Шейх, тем самым установив контроль над большей частью Синайского полуострова.

Боевые действия в Египте вызвали мгновенный рост международной напряженности. В сложившейся ситуации особенно активно выступил Советский Союз. Никита Хрущев начал угрожать Великобритании, Франции и Израилю военным вмешательством, вплоть до нанесения ядерных ударов по их военным объектам. С требованием прекращения агрессии выступили и Соединенные Штаты Америки, которые также были крайне раздражены англо-французской самодеятельностью. Генеральная Ассамблея ООН приняла решение о размещении в зоне конфликта миротворческих сил, заручившись быстрым согласием египетского руководства. Уже 6 ноября противникам конфликта удалось заставить Великобританию, Францию и Израиль заключить перемирие с Египтом. Конфликт был погашен, а к декабрю 1956 года Великобритания и Франция вывели свои войска с захваченных плацдармов на египетской территории. В марте 1957 г., под давлением США, были выведены и части израильской армии. 1 января 1957 года был издан декрет об аннулировании соглашения о Суэцком канале, то есть цель Насера была достигнута.

«Быстрая война» повлекла большие потери для Египта. Погибли около 3 тысяч египетских военнослужащих и примерно 3 тысячи мирных египтян, были уничтожены половина бронетехники египетской армии, при том, что союзники потеряли лишь пять самолетов, около 200 солдат израильской армии и примерно 320 британских и французских военнослужащих погибшими. Были выявлены основные «болевые точки» Египта в плане управления войсками, подготовки войск и вооружения, что заставило Насера приступить к масштабной модернизации вооруженных сил с помощью Советского Союза, который стал на долгое время главным поставщиком военной техники и инструкторов для египетской армии.

Что касается значения Суэцкого кризиса для международной политики, то он в значительной степени символизировал собой окончание эпохи колониализма. Две крупнейшие и мощные колониальные державы – Великобритания и Франция – фактически были вынуждены поступиться своими интересами, не выдержав давления мирового сообщества. Оказалось, что Лондон и Париж более не могут диктовать свою волю третьим странам, в том числе и таким государствам как Египет. Более того, опрометчивые действия европейских держав поставили мир на грань ядерной войны, которая не произошла лишь благодаря политической воле советских и американских лидеров, поскольку и СССР, и США тогда заняли наиболее разумную позицию.

Помимо Египта, сумевшего при поддержке СССР и антивоенной позиции США добиться своей цели и заставить Великобританию и Францию отказаться от захватнических планов, выигравшим в Суэцком кризисе, как ни странно, оказался и Израиль. Он не только проверил и показал арабскому миру подлинную боеспособность своей армии, но и добился снятия блокады с Акабского залива и ощутимо напугал соседние арабские государства, подчеркнув готовность к решительным и жестким действиям.

Основы американской государственности стали формироваться в период колониальной зависимости от Англии. В этот период в ее эволюции различимы два крупных этапа: до и после английской Славной революции 1688 г. На первом этапе возникли три типа колоний - королевские, собственнические (основанные крупными английскими феодалами) и корпоративные. Во всех трех типах зарождались и укоренялись начала представительного правления, воплощенного в первую очередь в деятельности выборных ассамблей, созданных во всех колониях. Отчетливо проявилась тенденция укрепления не только начал представительного правления в каждой из колоний, но и их самоуправления, то есть ослабления зависимости от английских сюзеренов и государственных институтов. Казалось бы, английская Славная революция 1688 г. должна была еще более закрепить эти начала, но в действительности после нее политическое развитие Северной Америки оказалось более противоречивым, чем прежде. С одной стороны, укрепление позиций парламентаризма, либерализма и конституционализма в самой Англии вело к распространению демократических установок в мировоззрении и политической культуре американцев, рассматривавших себя как тех же англичан, но только переселившихся в Новый Совет. С другой стороны, однако, после 1688 г., как это ни парадоксально, наблюдалось усиление колониальной зависимости Северной Америки от Англии, что имело следствием нарастание в политическом управлении североамериканских провинций недемократических черт.

Хотя в самой Англии после 1688 г. прерогативы монарха резко ослабели, в Северной Америке они, напротив, возросли, а власть его противовеса в Новом Свете - местных ассамблей - начала ущемляться. Английская монархия стала не только наводить порядок в королевских колониях, но и расширять последние за счет колоний собственнических. К середине XVIII в. в Северной Америке остались только три собственнические колонии - Мэриленд, Пенсильвания и Делавэр. Сохранялись две корпоративные колонии - Род-Айленд и Коннектикут. Остальные восемь колоний были королевскими. Исполнительная власть английских монархов в Северной Америке осуществлялась при помощи губернаторов, а законодательная - посредством королевских инструкций. В целом монарх олицетворял политическую власть метрополии в отношении колоний. Правда, со временем в управление колониями стал вмешиваться и парламент, но его вмешательство отнюдь не способствовало либерализации колониальных порядков. Попытки Вестминстера издавать законы в отношении американцев особенно участились после Семилетней войны 1756-1763 гг. и, подобно королевским указам и инструкциям, они ограничивали права и свободы американцев.

По формальным меркам американские колонии в XVIII в. воплощали столь почитаемую в Англии систему "смешанного правления". По характеристике современника, власть в колониях в "лице губернатора, представлявшего короля, была монархической, в лице Совета - аристократической, в лице палаты представителей или избранников народа - демократической" Согрин В.В. Критические направления немарксистской историографии США XX века. М., 1987. . Но вот соотношение и реальное значение этих властей в Северной Америке имели серьезные отличия от Англии.

Ключевой фигурой в управлении колоний в XVIII в. был губернатор. В корпоративных колониях Род-Айленде и Коннектикуте губернаторы избирались ассамблеями, во всех остальных они назначались или английским монархом или собственниками колоний. Губернаторы королевских и собственнических колоний обладали всей полнотой исполнительной власти, а также сохраняли обширные законодательные полномочия, прежде всего, обладали правом абсолютного вето в отношении решений колониальных ассамблей, как и правом созыва и роспуска законодательных собраний. Наконец губернаторы располагали всей полнотой судебной власти: создавали колониальные суды, назначали судей всех уровней и исполнителей судебных решений, даровали помилования и амнистии по всем видам преступлений.

В качестве второй ветви американского смешанного правления выступали колониальные советы. Назначаемые губернаторами, последние соединяли в себе как исполнительные, так и законодательные полномочия: с одной стороны, они были как бы министерскими кабинетами при губернаторах, помогая им во всех делах, с другой - выступали в качестве верхней палаты законодательной ветви, обладая правом вето в отношении решений нижних палат. Советы также помогали губернаторам в принятии судебных решений. В целом советы были скорее частью "монархической", нежели самостоятельной "аристократической" ветвью.

Если столь огромное число полномочий находилось в руках "монархической" ветви, то что же оставалось для ветви "демократической" и можно ли говорить о ее реальном значении? Эта проблема породила широкую и длительную дискуссию среди американских исследователей. Во второй половине XX в. наиболее авторитетные исследователи, среди них Дж. Грин, Дж. Поул, Б. Бейлин, Э. Морган, пришли к выводу, что власть колониальных ассамблей, формально уступая власти губернаторов, фактически постоянно возрастала, приобретая реальное влияние. Влияние ассамблей основывалось главным образом на том, что им удалось шаг за шагом сосредоточить в своих руках власть над финансами и бюджетом, поставив губернаторов в зависимость во всех их расходах. Ассамблеи повсеместно получили право вводить налоги, определять ежегодный бюджет колоний, устанавливать размеры жалованья для всех должностных лиц, включая самого губернатора. Используя финансовую зависимость исполнительной власти от законодательной, ассамблеи неоднократно принуждали губернаторов утверждать те или иные законопроекты, назначать нужных им людей на различные должности, принимать угодные им решения. Все это, однако, не отменяет фактов давления губернаторов на ассамблеи: их подчинения, роспуска, переноса заседаний, навязывания им соответствующих решений и назначений. Взаимоотношения ассамблей с губернаторами превратились в нескончаемое сражение, в котором, как свидетельствовал колониальный опыт, у ассамблей не было шансов на решающую победу.

В историографии одним из дискуссионных всегда был вопрос о том, насколько демократичной была "демократическая ветвь" политической власти в колониях, В первой половине XX в., преобладало мнение историков-прогрессистов об относительной узости американского электората и, следовательно, недемократизме колониальной политической системы. С середины XX в. распространилась точка зрения школы консенсуса о том, что в выборах в колониальной Америке принимали участие до 90%. взрослых белых мужчин и укоренении в ней "демократии среднего класса". На современном этапе возобладал взгляд, впервые обоснованный Ч. Уильямсоном, что избирательным правом в колониях пользовались от 50 до 75% взрослых белых мужчин Политическая власть, демократия и олигархия в Северной Америке колониальной эпохи. Новая и новейшая история. 2001. . Избирательный корпус в Северной Америке был, безусловно, более демократичен, чем в Англии, но если принять во внимание, что взрослые белые мужчины составляли около 20% - американского населения, тогда можно заключить, что он составлял от 10 до 15% населения и, следовательно, был достаточно узок.

Вопрос о степени демократизма американской государственности колониального периода предполагает анализ не только того, насколько был широк избирательный корпус, но и того, обладал ли он реальным влиянием на власть. Совокупность накопленных исторической наукой данных позволяет нам заключить, что не только в "монархической" ветви колониальной власти, но также и в демократической" власть сосредоточилась в руках узкого круга провинциальной элиты.

Если списки колониальных советов на 90% состояли из фамилий "первых семей" Америки, то в провинциальных ассамблеях, выборных органах, не менее 85% составляли выходцы из верхних 10% колониального общества.

Причем семейственность была характерна и для выборных ассамблей, так что в них из поколения в поколение заседал узкий круг лиц, носивших одни и те же фамилии. Элитарный характер выборных ассамблей объяснялся тем, что имущественный ценз для депутатов был на несколько уровней (в некоторых колониях в 10 раз) выше, чем для избирателей, и тем, что согласно нормам американской политической культуры того времени, избрания на государственные должности заслуживали только люди состоятельные и из уважаемых семей.

В целом можно заключить, что в колониальный период американской государственности ее представительно-демократические начала оставались слаборазвитыми и находились в подчиненном положении по отношению к элитарно олигархическим началам Становление американского государства. СПб.. 1992. . При этом консервация элитарно олигархических начал определялась, в первую очередь, колониальной зависимостью Северной Америки от Англии, и ее ликвидация являлась главным условием укоренения и развития демократии. Неслучайно поэтому, что антиколониальная революция, разразившаяся в 1775 г., послужила мощным импульсом глубоким внутриполитическим преобразованиям и означала начало второго и в системообразующем плане главного периода оформления американской государственности.

На территории, которая ныне является Соединенными Штатами, англоязычные поселения появились в начале 17-го века. Эти поселения были разбросаны по всему Восточному побережью страны. Пуритане пустили корни на земле Новой Англии, квакеры обосновались в Пенсильвании, английские католики колонизировали Мэриленд. Наиболее ранние поселения возникли в местах, ныне именуемых Вирджиния и Каролина.

Англичане, конечно, не были единственной нацией, устраивающей колонии в Новом Свете. Испания и Португалия доминировали на территориях современной Латинской Америки и островах Карибского моря.

Испанский флаг когда-то развивался над территориями нынешней Флориды. Испания также владела территориями пустынь Запада и западным побережьем континента.

Голландцы, поселившиеся в Нью-Йорке, были вытеснены оттуда британцами еще до 1700 года. Голландский язык и отдельные фрагменты голландского права задержались в Нью-Йорке на достаточто длинный период.

Некоторые части голландского права, вероятно, распространились и за пределы Нью-Йорка. Институт прокурора, возможно, берет начало в голландскоязычной терминологии. Этот вопрос является в достаточной мере спорным. Но никто не оспаривает тот факт, что продолжают здравствовать довольно ощутимые следы испанского права, в особенности на территориях, когда-то управлявшихся Испанией. Еще одну сохранившуюся деталь необходимо упомянуть: местные законы туземных племен. Законы и обычаи аборигенов Америки иногда еще играют некоторую роль в их разбросанных резервациях.

Все это исключения. В основном американское право происходит из одного источника - английского права. Никакая другая система права реально не имела шанса утвердиться в США, так же как и никакой иной язык, кроме английского.

Возникшая в Англии система общего права - ее традиции, способы и приемы - пересекла Атлантику и пустила корни в этой стране.

Книги по истории права часто повествуют о «колониальном периоде», рассматривая воздействия различных эпох на американское право, и может сложиться не вполне обоснованное впечатление о доминанте этого периода. Прежде всего между высадкой на землю континента первых поселенцев в Плимут-Роке и началом Революции прошло более 150 лет. Это столь же большой промежуток времени, как и между 1834 и 1984 годами - интервал, полный значительных социальных коллизий. Колониальный период не был столь непостоянным и быстро изменяющимся, но он был достаточно длительным и достаточно сложным. По крайней мере существовало много различных колоний, разнесенных по стране от НьюГемпшира до Джорджии. Поселения выстраивались как бусины ожерелья вдоль узкого побережья. Связь с ними была крайне затруднена. Связь с родиной была еще хуже; необъятное и неспокойное водное пространство отделяло колонии от Англии.

Это являлось очень важным фактором.

Теоретически Британия полностью контролировала жизнь колоний - жители колоний были подданными британской короны. В действительности же она могла лишь в очень малой степени влиять на своего отдаленного ребенка. Британцы были слишком далеки, чтобы осуществлять эффективный диктат, даже когда они этого очень хотели. -Также, по крайней мере в начале освоения новых земель, они не имели ни согласованной политической программы действий империи, ни понятия о том, как управлять отдаленными землями.

Большую часть своей истории, следовательно, колонии (по крайней мере большинство из них) росли и развивались вне зависимости от Британии.

Колонии могут быть условно разбиты на три более или менее различные группы. Северные колонии - Массачусетс, Нью-Гемпшир, Коннектикут - были наименее послушны английскому праву.

Вторая группа колоний - Нью-Йорк, Нью-Джерси, Пенсильвания, Делавер - встали посередине между Севером и Югом как с точки зрения права, так и географически.

Южные колонии были наиболее последовательными в отношении как права, так и всей правовой культуры. Они более точно придерживались английских традиций.

Такие различия между колониями, естественно, не были случайными.

Пуританская Новая Англия или Пенсильвания квакеров сознательно выбрала свой путь, отличный от пути, выбранного Вирджинией или Каролиной. Климат и качество почвы также оказали свое влияние. На Юге мягкие зимы позволяли развиваться различным направлениям сельского хозяйства, создавать систему плантаторства. Черные рабы были еще одним исключительным аспектом жизни Юга. Первые американские рабы прибыли в Вирджинию и другие южные колонии еще до середины 17 века. К моменту начала Революции рабы составляли 40 % населения Вирджинии.

В Англии не было черных и не существовало раздела права, законодательно запрещающего рабство. Закон о рабовладении был чисто американским изобретением, основанным на различных источниках, и находился под сильным влиянием чувства расового превосходства, будучи замешанным на традициях Вест-Индии и южных колоний. В северных колониях тоже существовало рабство, в Нью-Йорке 10% населения составляли рабы. Рабы были даже в Массачусетсе и Нью-Гемпшире. Но рабство никогда не доминировало в северной производительной системе, как это было наЮге.

Рабы Нью-Йорка, например, в основном работали не в сфере производства, а в качестве домашних слуг.

Действительно, Север имел тысячи «договорных слуг». Служба по договорам являлась одной из разновидностей временного рабства. Договора представляли собой письменный документ, в некотором роде трудовой контракт, в котором были огово-

рены сроки и условия рабства. Договорные слуги предназначались для службы у своих хозяев на определенный период: семь лет были самым обычным сроком. В течение действия договора слуга не получал жалованья. В течение означенного срока хозяин имел право продать слугу, или, если выражаться более точно, имел право продать право на труд слуги, на оставшийся до окончания договора срок, Слуга не мог контролировать эти действия по передаче (продаже) его другому хозяину, хотя некоторые колонии и пытались предотвратить злоупотребления владельцев договорных слуг. Когда срок действия договора истекал, слуга в отличие от раба становился полностью свободным. Согласно обычаю или закону, слуге не полагалось покидать хозяина с пустыми руками: он имел право на «отпускные». Первоначально в Мэриленде, например, они состояли из верхней одежды, головного убора, топора, мотыги, трех баррелей зерна и (до 1663 года) 50 акров земли. Позднее одежда, пища и деньги стали более типичными вещами («зерно, одежда и плата»).

Достаточно большое количество исследований уже проведено по вопросам колониальной правовой системы. Большинство из них касалось северных колоний, особенно Массачусетса. Действительно, правовая система Массачусетса необычайно интересна. Она сильно отличалась от английского права, используемого в королевских судах Лондона. Право Массачусетса в действительности выглядело столь разительно отличным от английского, что ученые даже спорили между собой, должно ли оно вообще рассматриваться как одна из разновидностей общего семейства английского права.

Сегодня эта идея выглядит достаточно глупой. Несмотря на некоторые странности в практике и языке, можно с абсолютной уверенностью заявить, что право этой колонии уходит корнями в английское право и английскую практику. При ближайшем рассмотрении некоторые из его особенностей исчезают, особенно если мы вспомним, что первые колонисты не были юристами. Закон, который они привезли с собой, не был законом королевского суда, а лишь местным законом - обычаем их сообщества. Мы можем назвать его «народным законом». Естественно, он отличался от старого официального закона. Ключевыми в нем все же были английские элементы: ведь что еще поселенцы могли знать? Другими словами, их право было разновидностью креольского диалекта или пиджин-инглиш общего английского права.

Детали колониального права сложны и трудны для понимания, но их основная сущность легка для восприятия. Вообразите себе группу студентов американского колледжа, потерпевшую кораблекрушение и высадившуюся на необитаемом острове. Им необходимо построить новое общество. Они формируют некий грубый суррогат правительства и создают некоторое подобие правовой системы, отличные от тех, которые они оставили на большой земле. Ведь на острове в большей части старой правовой системы совершенно отпадет необходимость.

Например, дорожные правила будут ни к чему. С другой стороны, колонисты должны будут создать массу новых законов - правил об установке поста часового на горе, который пытался бы сигнализировать проходящим мимо острова кораблям, закон о том, как делить рыбу и как организовывать сбор моллюсков в прибрежных водах, и так далее. Люди на острове будут воспроизводить те части американского права, которые они смогут восстановить в памяти и которые будут отвечать новым условиям их жизни и жизни их нового сообщества. Идеология также играла бы свою роль. Многое зависело бы от того, кем были студенты, высадившиеся на берег, по своим политическим взглядам, из какой части страны они прибыли, каково их вероисповедание,

Колониальное право было достаточно похоже на правовую систему, созданную людьми, потерпевшими кораблекрушение. Она состояла из трех частей: пришедших на память элементов старого закона, новых законов, созданных в результате настоятельных потребностей жизни в новой стране, и правовых элементов, оформленных

под воздействием религиозных взглядов поселенцев (например, пуританизм в Массачусетсе). Если мы возьмем «Право и свободы Массачусетса», одно из наиболее ранних колониальных изданий по вопросам права (1648), то мы найдем десятки примеров применения этих трех характерных частей. Для начала мы обнаружим все виды ссылок на судей и институт присяжных, на документы типа завещаний, на систему частной собственности - все то, что было привезено из Англии в качестве части багажа памяти и обычаев колонистов и было принято почти без изменений.

С другой стороны, жизнь в данной пустынной местности требовала порядков, далеких от тех, которые были в Англии Стюартов. Здесь, например, действовало правило, запрещавшее продажу, а также дарение «любому индейцу... любого... оружия или пороха, пуль или свинца... или любого военного оружия и снаряжения», - правило, которое, естественно, не имело своего аналога в Англии. Вероисповедание также играло не последнюю роль. Это было сообщество, созданное сугубо религиозными людьми. Существовало правовое преследование иезуитов, анабаптистов, ведьм («любой мужчина или женщина... которые... имеют контакт с подобными духами, должны быть сурово наказаны»). Были законы, преследующие также и еретиков («те, кто намеревается подрывать или разрушать христианскую Веру и Религию, принимая или поддерживая любую ересь»).

Право Массачусетса неизбежно было проще общего права Англии. Оно в основном было лишено старых технических деталей. Эти изменения были произведены с целью упрощения применения права на практике. Английское право 1600-х годов было обременено большим количеством технических уловок. Медленная эволюция этого права позволила ему принять форму плотной монолитной структуры иррациональных, перекрывающих друг друга элементов - безумная связь, которая развивалась в течение веков. Даже сотня юристов не могла бы претендовать на полное понимание всех элементов этого права. Даже если бы поселенцы и захотели, они вряд ли смогли бы продублировать такую систему в полном объеме. Колонии в этом смысле всегда начинают с чистого листа.

Следовательно, по существу, Массачусетс и другие колонии встали на свой собственный путь. Для примера рассмотрим королевский закон Англии о первородстве. По нему, если землевладелец умирал, не оставив завещания, его земли переходили в собственность старшего сына. Массачусетс отказался от такой практики. Все дети обладали правом наследования, хотя старший сын получал двойную долю против остальных наследников. Большинство других северных колоний (Род-Айленд и Нью-Йорк были исключениями) просто отменили закон о первородстве, и довольно скоро. Значительно дольше этот закон действовал в южных колониях: в Джорджии он был упразднен в 1777 году, в Северной Каролине - в 1784-м, в Вирджинии - в 1785 году. Невозможно отвергнуть мысль о том, что различия в землевладении существенно зависели от судьбы закона о первородстве. Только на Юге были крупные поместья и плантации, а в Новой Англии «топография и земли обусловливали небольшой надел и компактное поселение». Это отдалило момент отмены закона о первородстве, то есть по сути - раздел этой собственности между всеми детьми.

Судебная система в Англии была столь же сложна, как и правовая, если не сложнее. Лорду Коуку, который описал судебную систему, какой она была в 17 веке, понадобился целый том только для того, чтобы перечислить и объяснить отличия десятков королевских, местных, обычных, специальных судов - лабиринт юрисдикции, в который истец и ответчик (и их адвокаты) должны были как-то вступить.

Такая иррациональная система была бы просто смешна в маленьких, бедных, постоянно борющихся за свое существование поселениях американского побережья. Массачусетс создал ясную и простую систему судов, то же сделали и другие колонии.

Структуры судов были похожи, хотя никогда они не были полностью идентичны в различных группах колоний. Отличия даже иногда бывали разительными. Массачусетс, например, не имел судов «права справедливости», которые являлись важ-

нейшей (и ставившей в тупик) особенностью права в Англии. Южная Каролина, наоборот, имела хорошо развитые суды подобного типа.

В 18 веке правовая система как Севера, так и Юга, казалось, как-то приблизилась к английскому праву, то есть она становилась более похожей на английскую модель. Это происходило естественным путем и в большей степени неосознанно, частично это объясняется воздействием Британии на свои колонии, которая начала с некоторым удивлением осознавать, сто поставлена во главе империи и что она могла бы ей управлять. Как известно, попытки управлять колониями закончились полным провалом. Британия начала осуществлять попытку имперского давления слишком поздно. Колонисты научились управляться сами, и, когда Англия попробовала ввести новые налоги, создать новые суды и соответственно повела себя как империалист, она вызвала революцию. В результате Англия потеряла бриллиантовый кусок своей империи.

Но стремление более соответствовать традициям Англии также имело естественные источники. Прежде всего, несмотря на политические различия, колонии приобретали все более тесные торговые связи с родиной. Численность населения значительно выросла, выросли новые города, и колонисты нуждались в более разработанном праве, исходя из своих потребностей. Это особенно относилось к торговому праву: купцы, чьи корабли ходили к Англии, Ямайке и портам всего мира, все настоятельнее требовали современного торгового права, какое практиковалось в Англии и в остальном, европейской мире.

Сохранялись также и культурные связи с Англией. Юристы, проживавшие в колониях, были англичанами, некоторые в действительности получили свою профессию в Англии. Правовые материалы, которые они использовали, были английскими. Кроме сборников местных законов, в колониях не публиковалось никаких книг по вопросам права, о которых можно было бы упомянуть.Все определения и терминология были английскими. Все сборники прецедентов были английскими. Любой, кто хотел бы что-нибудь узнать о праве, должен был изучать английские издания, и эти книги, конечно, рассказывали об английском понимании права, а не об американском.

В 1756 году книга Уильяма Блэкстоуна «Комментарии к законам Англии» впервые увидела свет в Англии. Она стала бестселлером, но приобрела, пожалуй, еще больший успех по другую сторону океана. Блэкстоун обладал ясным и сжатым стилем изложения. Он писал книгу для английских джентльменов, обывателей, которые хотели бы узнать кое-что о своих законах. Американцы, как обыватели, так и юристы, с жаром ухватились за эту книгу, поскольку они была вполне доступным ключом к праву прародины. Американское издание было опубликовано в Филадельфии в 1771-1772 годах. Блэкстоун никогда не стал бы столь популярным в этой стране, если бы существовало хотя бы нечто - подобно его книге, - описывавшее американское право.

j Колониальный период, во-первых, интересен сам по себе, а во-вторых, он илшюстрирует одну из важных тем этой книги: как^социальные условия формируют (правовую систему страны. Этот принцип действует и сегодня; он является также «.лючом к~"пониманию правового прошлого.

Захват территории менее развитых в экономико-политическом отношении стран с целью политического господства и экономической эксплуатации.
Колониальная эпоха началась с завоевания в 1402-05 гг. Канарских островов французом Ж. де Бетанкуром. В кон. 15 в. португальцы (Б. Диаш, В. да Гама) открыли путь в Индию вокруг южной оконечности Африки, а испанцы (X. Колумб) - Американский континент. По испано-португальскому соглашению в Тордесильясе (1494) весь мир был разделён на 2 зоны - португальскую (Африка, Азия, Бразилия) и испанскую (Северная и Южная Америка). После первого кругосветного путешествия Ф. Магеллана (1519-22) оно дополнено Сарагосским договором (1529), по которому к испанским владениям были причислены Океания и Филиппинские острова.

Европейские колонизаторы в Америке

В 1505-06 гг. португальцы приступили к созданию колониальной империи в закреплённой за ними зоне (см. ст. Португальская колониальная империя). Не имея значительных людских и материальных ресурсов, они ограничились захватом ключевых пунктов побережья и к 1560 г. создали цепь владений от устья реки Сенегал до Макао в Юго-Восточном Китае, поставив под свой контроль путь пряностей и торговлю с Японией. С 1530 г. они развернули колонизацию Бразилии.
В 1508 г. испанцы начали покорение Вест-Индии и Центральной Америки, в 1524 г. - Южной Америки (см. ст. Испанская колониальная империя). К 1560 г. они завоевали главные острова Вест-Индии, Мексику, Центральную Америку, север и запад Южной Америки.

Остров Питкэрн. Последняя колония Великобритании.

Попытки других европейских стран в 16 в. создать собственные колониальные империи потерпели неудачу. Французы не смогли закрепиться в Канаде, Бразилии и Флориде, англичане - в Вирджинии. Но ослабление Испании и Португалии позволило им, а также голландцам развернуть с нач. 17 в. колониальную экспансию. В 1-й пол. 17 в. особых успехов добились голландцы, которые выбили португальцев из Индонезии и с острова Цейлон, отняли у них часть Бразилии, получили монополию в торговле с Японией, закрепились на юге Африки, на восточном побережье Северной Америкиинасеверном берегу Южной (Гвиана) (см. ст. Голландская колониальная империя). Французы приступили к колонизации Канады (см. ст. Французская колониальная империя), англичане - Вирджинии, Мэриленда и Новой Англии (см. ст. Британская колониальная империя). Активно используя пиратство (см. ст. Корсары), Англия, Франция и Голландия постепенно вытеснили испанцев из Вест-Индии. Во 2-й пол. 17 в. голландцы стали уступать первенство в колониальном соперничестве французам и англичанам, которые обосновались на юго-западном (Малабарском) и юго-восточном (Коромандельском) побережье Индии и вступили в борьбу за Северную Америку. К кон. 17 в. Франция подчинила Канаду и долину Миссисипи, а Англия - восточное побережье континента и район Гудзонова залива.
18 в. ознаменовался решающей схваткой британцев и французов за господство на морях. К 1763 г. Великобритания сломила колониальное мосущество Франции и захватила её колонии в Индии и Северной Америке. Война за независимость в Северной Америке 1775-1783 гг. фактически покончила с экспансией британцев в Северной Америке, что побудило их сконцентрировать усилия на завоевании Индостана. В 1750-60-х гг. они установили контроль над Восточной, а в 1790-х гг. - над Южной Индией. С 1788 г. они приступили к колонизации Австралии.
В итоге Наполеоновских войн (1799-1814) к Британии перешло большинство оставшихся у французов и голландцев колоний (Капская колония, Цейлон, Западная Гвиана). Франция сохранила лишь устье Сенегала, Восточную Гвиану и несколько о-вов в Карибском море и Индийском океане, Голландия - Индонезию и Центральную Гвиану (Суринам).

Сильный удар по европейскому колониализму нанесла война за независимость Испанской Америки 1810-1826 гг., завершившаяся падением колониального господства Испании во всех её американских колониях, кроме Кубы и Пуэрто-Рико. В 1822 г. от португальского владычества освободилась Бразилия. Вся Южная и Центральная Америка, кроме Гвианы и Британского Гондураса (Белиз), выпала из колониальной системы.
В 1-й пол. 19 в. британцы завершили завоевание Индостана: ликвидировав Маратхскую федерацию (1817), они подчинили Центральную Индию, а в 1843-49 гг. захватили Северо-Западную Индию (Синд, Кашмир, Панджаб). Была аннексирована и Нижняя Бирма (1824- 1852).
Британцы расширили свои владения и в других регионах мира. Во 2-й четверти 19 в. они активизировали освоение Австралии; в 1839 г. заняли порт Аден, ставший базой их экспансии на Аравийском полуострове; в 1840 г. начали покорение Новой Зеландии.
В 1830 г., оккупировав Северный Алжир, политику колониальных захватов возобновила Франция. В годы Второй империи (1851-1870) она овладела долиной Нижнего Сенегала, Камбоджей, Кохинхиной (Южный Вьетнам) и островом Новая Каледония в Тихом океане.
Кульминацией колониальной эпохи стал период 1880- 1912 гг., когда европейские державы, Япония и США осуществили раздел ещё не поделённых территорий в Африке, Азии и Океании. Северная Африка была поделена между Францией (Тунис, Алжир, Марокко), Италией (Ливия) и Британией (Египет). Большая часть Западной Африки досталась французам, остальная - испанцам (Западная Сахара), англичанам (Нигерия, Гана, Гамбия, Сьерра-Леоне) и немцам (Того). Экваториальную Африку разделили Франция (Конго, Габон, междуречье Убанги и Шари), Германия (Камерун; см. ст. Германская колониальная империя) и Бельгия (Заир; см. ст. Бельгийская колониальная империя). Основную часть Южной Африки, кроме Германской Юго-Западной Африки и португальских колоний Мозамбик и Ангола, получила Британия. Восточная Африка была поделена между англичанами (Кения) и немцами (Танганьика, Руанда, Бурунди), Северо-Восточная - между англичанами (Судан, Британское Сомали) и итальянцами (Эритрея, Итальянское Сомали). Мадагаскар достался французам.

В Азии британцы подчинили Южную и Восточную Аравию, разделили с русскими на сферы влияния Персию, покорили Белуджистан, установили протекторат над Афганистаном, захватили Верхнюю Бирму, большую часть Малайского полуострова и Северный Калимантан. Французы установили контроль над Центральным и Северным Вьетнамом, Лаосом и восточными областями Сиама (Таиланда). Китай в 1898 г. был разделён на зоны влияния между Германией, Британией, Францией, Россией и Японией.
В результате поражения в испано-американской войне (1898-1899) Испания потеряла последние владения в Вест-Индии, Азии и Океании: Куба обрела независимость, Пуэрто-Рико, Филиппинские острова и остров Гуам отошли к США, Микронезия - к Германии.
К 1906 г. завершился раздел Океании. Её западную часть получила Германия, центральную - Британия, северо-восточную - США, юго-западную и юго-восточную - Франция.
В итоге к 1914 г. большую часть планеты занимали колониальные империи. Колониальной системы падение произошло после Второй мировой войны 1939-1945 гг.

Основные периоды формирования колониальной системы

Захватническая политика проводилась государствами с древности. Первоначально купцы и рыцари вывозили в метрополии товары из колоний, использовали рабочую силу для рабовладельческих хозяйств. Но с середины XIX века ситуация меняется: колонии превращаются в рынки сбыта промышленной продукции метрополии. Вместо вывоза товаром используется вывоз капиталов.

Всё время колониальных захватов можно распределить на три периода:

1. XVI-середина XVIII века – торговый колониализм, основанный на вывозе товаров в Европу;
2. с середины XVIII века-конец XIX века – колониализм эпохи промышленного капитала, характеризуемый вывозом промышленных товаров из европейских стран в колонии;
3. конец XIX-начало XX века – колониализм эпохи империализма, отличительной чертой которого является вывоз в колонии капитала из метрополий, стимулирующий промышленное развитие зависимых государств.

К началу XX века крупнейшие индустриальные державы завершают территориальный раздел мира. Весь мир оказался поделён на метрополии, колонии, зависимые страны (доминионы и протектораты).

Основные черты колониальной системы на рубеже XIX-XX веков

В 1870-е годы в мире сложилась колониальная система империализма. Она была основана на эксплуатации отстающих в экономическом развитии стран Азии, Африки и Латинской Америки.

Определение 1

Колониальная система империализма – это созданная на рубеже XIX-XX веков система колониального угнетения развитыми империалистическими государствами преобладающего большинства менее развитых экономически стран Азии, Африки и Латинской Америки.

За период с 1876 по 1914 годы европейские державы во много раз увеличили свои колониальные владения.

Замечание 1

До первой мировой войны Английская колониальная империя захватила 9 миллионов квадратных километров, где проживало примерно 147 миллионов человек. Французская империя увеличилась на 9,7 миллионов квадратных километров и 49 миллионов человек. Германская колониальная империя присоединила 2,9 миллионов квадратных километров с 12,3 миллионов жителей. США захватили 300 тысяч квадратных километров земли с 9,7 жителей, а Япония – 300 тысяч квадратных километров с 19, 2 миллионами человек.

Оказалась поделена вся территория африканского континента. Те страны, которые колониальные державы не смогли закабалить полностью, были поставлены в положение полуколоний или поделены на сферы влияния. К таким государствам можно отнести Китай, Турцию, Иран, Афганистан и многие другие страны Азии и Латинской Америки.

В эпоху империализма колониальные страны остаются сырьевыми придатками метрополий и выполняют функцию рынка сбыта излишков промышленных товаров. Экспорт капитала в колонии начинает преобладать тогда, когда в метрополиях он не находит достаточно прибыльного приложения. Высокая доходность вложения капитала в экономику колонии объясняется дешевизной сырья и рабочей силы.

Борьба метрополий за колонии

Замечание 2

К началу XX века обостряется борьба метрополий за колонии. Так как неподелённых участков практически не осталось, обостряется война за передел мира. Молодые государства, такие как Германская империя, требовали для себя «места под солнцем». Вслед за Германией подобные требования к устоявшимся колониальным империям предъявляют Япония, США и Италия.

Первой войной за передел мира считается война 1898 года между США и Испанией. Американцам удалось захватить часть островов, ранее принадлежавших испанской короне: Филиппины, Гуам, Пуэрто-Рико, Купон, Гавайи. Соединённые штаты пытались поставить под свой контроль над всем американским континентом. Американцы теснили конкурентов в Китае, создавая сферы своего влияния. В борьбу за передел мира включилась Германия. Она проводила экспансию в Турцию, на Ближний и Восток, в Северную Африку и на Дальний Восток. Япония потеснила Россию и укрепилась в Корее и Маньчжурии.

Противоречия между старыми соперниками (Англия и Россия, Англия и Франция) грозили перерасти в грандиозную войну. Мир находился на пороге первой мировой войны.