1. Определение аргументации. Аргументация и доказательство. Отличие риторической аргументации от логической. Виды аргументации.

2. Требования, предъявляемые к тезису.

3. Требования, предъявляемые к аргументам.

4. Классификация аргументов. Рациональные доводы: а) естественные доказательства; б) логические аргументы (к логосу). Иррациональные доводы: а) аргументы к этосу («нравы»); б) аргументы к пафосу («страсти»).

1. Теория аргументации возникла в античную эпоху. Ее разрабатывали Сократ, Платон, Аристотель, стоики. «Думайте главным образом об истине; если решите, что я говорю верно, соглашайтесь, а если нет – возражайте, как только сможете», – таков был принцип Сократа. Платон писал: «Способность убеждать словом составляет величайшее благо и дает людям как свободу, так равно и власть над другими людьми»

А.Ф.Кони в своей статье «Приемы и задачи прокуратуры» так отмечал главную особенность судебного красноречия: «В основании судебного красноречия лежит необходимость доказывать и убеждать».

Аргументация – особый способ речевого взаимодействия людей, в ходе которого на суд собеседника или аудитории предлагаются аргументы либо в поддержку определенной точки зрения, либо для опровержения предлагаемой точки зрения. Аргументация представляет собой логико-коммуникативный процесс обоснования одних положений с помощью других положений, обоснованность которых не ставится под сомнение. Этот процесс носит диалогический характер, предполагает диалог. Аргументация в форме диалога реализуется на практике в виде спора, полемики, дискуссии.

Структура аргументации. Аргументация включает: тезис (суждение, истинность которого надо доказать), аргументы (суждения, с помощью которых доказывается истинность тезиса) и демонстрацию (способ логической связи между тезисом и аргументами). Если нет необходимости доказывать что-либо, нет и тезиса, то есть спорного утверждения. Еще Аристотель отмечал такое важное качество тезиса, как его конфликтность, спорность.

Аргументация представляет собой триединую сущность, ни один из элементов которой не может быть изъят, все необходимы. Каждый из них является необходимым, а все они вместе являются достаточными для доказательства.

С логико-лингвистической точки зрения аргументация – это процесс создания специальных текстов в устной или письменной форме. Как известно, профессиональная юридическая деятельность связана с принятием и обоснованием ответственных решений, т.е. фактически представляет собой аргументацию. Аргументация представлена на всех стадиях законотворческого процесса, она осуществляется в правоприменении, необходима для развития юридической науки и в правовом воспитании граждан.

Назовем общие принципы аргументации.

1. Аргументация применяется в проблемных ситуациях в связи с необходимостью установить истину и принять решение.

2. Аргументация основана на признании равноправия аргументатора и адресата как свободных личностей, между которыми реализуются диалогические отношения.

3. Аргументатор действует убеждающим словом в пределах поля аргументации, образуемого интеллектуальными возможностями адресата.

4. В ходе аргументации образуется устный или письменный текст, который содержит последовательность тезисов, аргументов и контраргументов.

5. Аргументационная конструкция должна внести такие новые знания, которые могли бы изменить картину мира адресата и тем самым повлиять на процесс принятия решений.

6. Необходимое условие успеха аргументации – соответствие аргументационного текста полю аргументации.

Аргументация и доказательство тесно связаны, но не тождественны. Доказательство является частным случаем аргументации. Аргументация – способ рассуждения, включающий доказательство и опровержение. Доказательство – логическая процедура обоснования истинности одних утверждений с помощью других, истинность которых считается установленной.

Доказательство и его приемы находились в центре внимания почти всех выдающихся логиков и ораторов. Так, Аристотель говорил, что люди тогда всего более в чем-нибудь убеждаются, когда им представляется, что это доказано. Умение доказывать Аристотель считал самой важной чертой человека.

Древнеиндийские логики обстоятельно изучали процесс доказательства, арабоязычный философ Аль-Фараби учение о доказательстве считал основой логики. Таким образом, многовековой опыт убедил людей в том, что обоснованность, доказательность – важнейшее свойство правильного мышления. Оно является отображением в нашем сознании наиболее общих закономерностей объективной действительности – взаимосвязи и взаимообусловленности предметов и явлений.

Никакого шаблонного, универсального для всех случаев доказательства не существует. Общими для всех доказательств являются структура и способы доказательства, требования к тезису и аргументам. Структура и способы доказательства обладают устойчивостью, так как они являются результатом длительной абстрагирующей работы человеческого мышления, продуктом ряда эпох, многих поколений людей. Вместе с тем в разных аудиториях эффективными оказываются различные типы аргументации. Всякая аргументация в публичном выступлении ориентирована на конкретную аудиторию, ситуацию, учитывает конкретную тему.

Специфика риторической аргументации. Риторическая аргументация во многом напоминает логическую, однако между ними нет полного совпадения. В действительности и сходство между ними является только внешним; неслучайно современные теоретики риторики (например, бельгиец Х.Перельман) называли риторическую аргументацию квазилогической (т.е. псевдологической). Без четкого понимания этого различия оратор может неосознанно подменять риторическую аргументацию аргументацией логической, что в действительности не соответствует сути риторики, а также ограничивает оратора с точки зрения возможностей, которые имеются в его распоряжении.

Риторика и логика возникли одновременно и изначально задумывались как дополняющие друг друга дисциплины. Уже у Аристотеля мы находим их последовательное разграничение. В чем же заключается это различие?

1. Для логики рассуждение является логичным или нелогичным в силу своего строения, логика исключает из рассмотрения адресанта (автора сообщения) и адресата (получателя сообщения). Для риторики же фигуры адресанта и адресата очень важны. Дело в том, что задача риторики, в отличие от задачи логики, состоит не в доказательстве того или иного положения, а в изменении мнений адресата.

2. Риторика оперирует не истинными, а лишь вероятными утверждениями. Если логика является средством, при помощи которого наука получает новое знание, то сфера деятельности оратора – общественная жизнь, а в общественной жизни более важными оказываются не точные знания, а мнения.

3. Риторическая аргументация шире, чем логическая. Риторика рассматривает в качестве аргументов не только логические средства, но и частные случаи, примеры. Риторическая аргументация оказывается шире логической и в смысле применения.

4. Особенность риторической аргументации состоит также в том, что она выбирает порядок, обратный нормальному порядку в логическом доказательстве. Если в логике вывод следует за его посылками, вытекает из оснований, то в риторике вывод (тезис) предшествует обоснованию. Сначала имеется суждение (тезис речи), которое необходимо доказать, а потом ищутся аргументы, которые заставили бы конкретную аудиторию принять данный тезис.

5. Риторика требует доказывать те положения, которые имеют общественную значимость, тогда как логику в большей степени интересует форма, а не содержание доказательств.

Виды аргументации. Существуют различные виды аргументации. Прежде всего по признаку цели возможны 4 вида аргументации:

– логическая – на ней так или иначе основаны все остальные виды; говорящий обращается к уже имеющимся ценностям адресата, сравнивает их со своими, устанавливает степень соответствия и делает выводы о значимости тезисов; этот вид аргументации рассчитан главным образом на левополушарную стратегию обработки информации (объяснения, оценки, установление причины, тождества, подобия и т.д.);

– эмоциональная – когда говорящий предполагает, что система ценностей адресата устойчива, даже консервативна, поэтому сводит рассудочное начало к минимуму и рассчитывает на непосредственное эмоциональное воздействие; этот вид аргументации ориентирован на правополушарную стратегию обработки информации;

– диалектическая – говорящий осознает разницу в структуре ценностей своих и адресата, старается сблизить позиции, найти компромисс и изменить положение ценностей в иерархии адресата; в основном рассчитано на левополушарную стратегию;

– порождающая – говорящий намерен уничтожить ценностные категории в сознании адресата и создать новые; для этого требуется активизировать и логико-понятийные и образно-эмоциональные стратегии обработки информации.

Кроме того, по тому, усиливается или ослабевает аргументация к концу речи, различается аргументация восходящая и нисходящая.

Бывает аргументация односторонняя и двусторонняя. Первая предполагает либо только аргументы «за», либо только аргументы «против». При двусторонней аргументации оратор приводит доводы как в защиту своей позиции («за»), так и «против» доводов противника.

Виды доказательств с точки зрения логической формы обоснования:

– прямое , когда тезис выводится непосредственно из аргументов;

– косвенное – в ходе косвенного доказательства вначале доказывают ложность отрицания предложенного тезиса и из этого выводят истинность заданного тезиса.

Различают два вида косвенного доказательства: апагогическое и разделительное . Греч. слово apagoge означает вывод , apagogos – уводящий , отводящий . При апагогическом доказательстве осуществляется непрямое, как бы в сторону уводящее доказательство. Аргументатор совершает обходной маневр, идет окольным путем. Такой тип доказательства называется также доказательством от противного, хотя точнее его следовало бы назвать доказательством от противоположного.

Косвенное разделительное доказательство иначе можно назвать доказательством, опирающимся на метод исключения альтернатив. Эти альтернативы полностью исчерпывают все возможные альтернативы в этой области. При таком доказательстве последовательно исключаются все члены разделительного суждения, кроме одного, который и является доказываемым тезисом.

По форме, в которой совершаются доказательства, умозаключения могут быть дедуктивными (от общего к частному) ииндуктивными (от частного к общему).

Кроме того, доказательства делятся на прогрессивные (1) ирегрессивные (2): (1) – ход рассуждений идет от оснований к следствиям; (2) – ход рассуждений идет от следствий к основаниям.

Среди видов доказательств надо четко выделять условные доказательства, когда основание принимается за истинное лишь при определенном условии.

Требования, предъявляемые к тезису.

(1) Первое и главное требование – тезис должен быть истинным; иначе его невозможно доказать.

(2) Тезис должен быть четко и точно сформулирован.

Точность формулировки тезиса есть операция, включающая 3 процедуры:

– точно сформулировать тезис для говорящего;

– точно сформулировать тезис для слушателей:

– совместить первое со вторым в реальном тексте.

Четкость формулировки предусматривает тщательный выбор каждого слова, а также постановку каждого слова на строго определенное место в коротком тексте тезиса.

(3)Тезис должен быть единообразным на протяжении всего доказательства. Иначе это правило называется правилом тождественности тезиса. В логике существует термин – «держать тезис».

Потеря тезиса и подмена тезиса, полная или частичная – часто встречающиеся ошибки. Это может быть сделано с помощью упрощения формулировки, когда опускаются важные детали. Или не обозначить необходимые условия. Или какой-то частный случай объявить общим. Разновидностью такой ошибки может быть так называемый «аргумент к личности», когда разговор переносится с тезиса на обсуждение личных качеств человека.

Если причиной потери тезиса может быть мыслительный сбой, то причиной подмены тезиса является сознательное нежелание человека доказать тот тезис, который сформулирован. Подмена тезиса часто встречается в длинных речах, где легче всего заменить одно положение другим. С другой стороны, это характерная черта речей определенного типа (например, дипломатические речи), и этому специально учат – как сделать это неявно, но изысканно.

Требование внутренней непротиворечивости тезиса. Непротиворечивость как важный признак логически правильной речи определяется требованиями двух законов формальной логики – закона противоречия и закона исключенного третьего.

Закон противоречия (Lex contradictionis): не могут быть одновременно истинными две противоположные мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в одном и том же отношении. Этот закон был открыт Аристотелем. У Платона также можно найти мысль о том, что «невозможно быть и не быть одним и тем же».

Требования, предъявляемые к аргументам.

1. Аргумент должен быть истинным. Так же, как и в случае с тезисом, эта истинность носит не абсолютный, а относительный характер. Речь идет о вере говорящего в истинность своего аргумента. Оба собеседника должны признавать истинность аргумента: ведь если один из них не признает – аргумент не может быть использован в качестве доказательства. Если слушатель не согласен с аргументом, то аргумент сам превращается в тезис и его самого приходится доказывать в первую очередь. На протяжении всей аргументации необходимо задавать вопрос: «С этим вы согласны?»

2. Требование достаточности для доказательства тезиса. Аргументация должна быть достаточной для людей, на которых она направлена. Уровень достаточности для конкретной аудитории всегда индивидуален.

3. Аргумент должен быть мыслью, истинность которого доказана независимо от тезиса: нельзя в защиту тезиса приводить положения, которые сами вытекают из данного тезиса. В противном случае возникает логико-речевая ошибка, называемая «порочный круг».

4. Требование индивидуального подхода к аргументации. Сначала оратор должен доказать тезис самому себе. Доказывая нечто себе, мы выбираем те аргументы, которые убедительны для нас, причем наиболее убедительный аргумент является главным. Грубая ошибка аргументации заключается в том, что, начиная доказывать свой тезис другим, человек приводит те же самые аргументы и, как правило, в том же порядке. Такая аргументация обычно проваливается, так как выбраны аргументы, приоритетные для сознания говорящего. Аргументы, приоритетные для сознания собеседника, могут оказаться совершенно иными.

4. Классификация аргументов. В риторике есть два главных основания для классификации аргументов. Во-первых, это деление аргументов на естественные и искусственные; во-вторых, выделение доказательств в соответствии с такими аспектами риторической коммуникации, как логос, этос и пафос.

Естественные доказательства – это показания свидетелей, документы, данные экспертизы, то есть все то, удостоверено людьми благодаря тому, что они видели или слышали.

Искусственные доказательства определить труднее, поскольку они представляют собой все доказательства, которые не являются естественными. Так называют доказательства, которые так или иначе связаны с необходимостью рассуждать. Любые способы, которые мы используем для того, чтобы преодолеть отсутствие доказательств, и являются искусственными доказательствами.

Искусственных доказательств гораздо больше, чем естественных. Поэтому дальнейшая классификация будет касаться искусственных доказательств.

Аристотель выделял три вида доказательств. В частности, в «Риторике» он пишет:

«Что касается способов убеждения, доставляемых речью, то их три вида: одни их них находятся в зависимости от характера говорящего, другие – от того или иного настроения слушателей, третьи – от самой речи».

Доказательства, исходящие от характера говорящего, традиционно соотносят с этосом («нравами»); доказательства, исходящие от настроения слушателей, - с пафосом («страстями»), а доказательства, исходящие от самой речи, или, точнее, от структуры предметного мира, с которой речь соотносится, - с логосом (аргументами в собственном смысле слова).

Естественные доказательства и логические аргументы были объединены в общую группу и названы рациональными доводами, аргументами по существу (ad rem). Им были противопоставлены иррациональные доводы, или аргументы к человеку (ad hominem).

Естественные доказательства обладают большим весом. Основная задача, которую решает оратор при помощи естественных доказательств, состоит в выяснении того, имел ли место тот или иной факт. Основные источники естественных доказательств – это свидетельства очевидцев и документы.

Свидетельства – утверждения людей, которые присутствовали при событии или неподалеку и обладают какой-либо информацией, имеющей значение с точки зрения установления действительного развития ситуации.

С точки зрения субъекта («кто свидетельствует?») свидетельства можно разделить на 4 группы.

а) то, что видели или слышали сами слушатели – это едва ли не самый надежный вид естественных доказательств, поскольку человек больше всего доверяет своим собственным чувствам;

б) свидетельства других людей – они наиболее действенны, если человек, на которого ссылается оратор, заслуживает доверия с точки зрения аудитории; обращение к свидетельствам других людей обязательно тогда, когда речь идет о событиях прошлого, свидетелями которых не могли быть ни оратор, ни аудитория;

в) свидетельства самого оратора – говорящий сам может выступать в роли свидетеля или ссылаться на собственный опыт;

Документы – письменные источники, на основании которых можно восстановить ход событий.

П.Сергеич: «Факты, документы веско и убеждающе действуют сами по себе» (с.173). «Дело должно быть решено фактами, а не словами, необходимо устранить влияние случайности – превосходства ораторского таланта на решение судей или присяжных» (с.151).

«Живая основа процесса заключается в показаниях свидетелей и экспертов; в их словах загадка и разгадка дела» (с.153), и поэтому «наиглавнейшая, почти единственная заслуга сторон в ведении судебного следствия состоит в умении вести допрос» (там же).

2 . - Ну-с… Расскажи нам, что тебе известно о Вятской губернии.

– Вятская губерния, - сказал Челноков, - отличается своими размерами. Это одна из самых больших губерний России… По своей площади она занимает место, равное… Мексике и штату Виргиния… Мексика - одна из самых богатых и плодородных стран Америки, населенная мексиканцами, которые ведут стычки и битвы с гверильясами. Последние иногда входят в соглашение с индейскими племенами шавниев и гуронов, и горе тому мексиканцу, который…

– Постой, - сказал учитель, выглядывая из-за журнала. - Где ты в Вятской губернии нашел индейцев?

– Не в Вятской губернии, а в Мексике.

– А Мексика где?

– В Америке.

– А Вятская губерния?

– В… Рос…сии.

– Так ты мне о Вятской губернии и говори.

– Кгм! Почва Вятской губернии имеет мало чернозему, климат там суровый и потому хлебопашество идет с трудом. Рожь, пшеница и овес - вот что, главным образом, может произрастать в этой почве. Тут мы не встретим ни кактусов, ни алоэ, ни цепких лиан, которые, перекидываясь с дерева на дерево, образуют в девственных лесах непроходимую чащу, которую с трудом одолевает томагавк отважного пионера Дальнего Запада, который смело пробирается вперед под немолчные крики обезьян, разноцветных попугаев, оглашающих воздух…

– Одного из них я слышу. К сожалению, о Вятской губернии он ничего не рассказывает. (А. Аверченко)

3 . Некоторые народные депутаты СССР, которые являются председателями Советов и одновременно первыми секретарями краевых комитетов Компартии, на своих сессиях не дают слова народным депутатам РСФСР, в частности, товарищ Болдырев Иван Сергеевич. Я предлагаю голосованием Съезда подтвердить возможность нахождения народных депутатов СССР в зале заседаний Съезда, а не на балконе. Я выступал на сессии по этому вопросу и разъяснял товарищу Болдыреву, что народные депутаты СССР могут находиться в зале, а он считал, что они находиться в зале не могут. Поэтому я прошу голосованием Съезда подтвердить возможность их нахождения в зале. (А.В. Кулаковский)

4 . Журналист: Ультиматум, принятый ООН, касался и сербов, и хорватов. Почему же авиаудары коснулись только сербов?

Человек из МИДа: Дело в том, что это был двусторонний ультиматум, который предполагал вывод войск из демилитаризованной зоны. Теперь все склады с оружием сербов блокированы и не могут быть использованы. Я надеюсь, что после этой вспышки насилия стороны сядут за стол переговоров. (ТВ, «Время», 27.05.1995 г.)

5 . Он произнес застольную речь в таком роде:

– Мне тут здорово нравится. Я еще никогда не жил в лесу; зато у меня был один раз ручной опоссум, а в прошлый день рождения мне исполнилось 9 лет. Терпеть не могу ходить в школу. Крысы сожрали 16 штук яиц из-под рябой курицы тетки Джимми Талбота. А настоящие индейцы тут в лесу есть? Я хочу еще подливки. Ветер отчего дует? Оттого, что деревья качаются? У нас было 5 штук щенят. Хенк, отчего у тебя нос такой красный? У моего отца денег видимо-невидимо. А звезды горячие? В субботу я два раза отлупил Эда Уокера. Не люблю девчонок! Жабу не очень-то поймаешь, разве только на веревочку. Быки ревут или нет? Почему апельсины круглые? А кровати у вас в пещере есть? Амос Меррей - шестипалый. Попугай умеет говорить, а обезьяны и рыбы нет. Дюжина - это сколько будет? (О`Генри)

6 . Буржуазная пропаганда провозглашает: "У нас полная свобода: хочешь - голосуй за коммуниста, хочешь - выбирай защитника капиталистической системы". Вот и "великий американец" Авраам Линкольн был сыном плотника - не преминут напомнить буржуазные идеологи. Лживость подобной аргументации становится очевидной, как только мы обратимся к реальным фактам той же американской действительности. Говорят, что Авраам Линкольн, баллотируясь в палату представителей, затратил на всю предвыборную кампанию 75 центов, выставив избирателям бочку сидра. Сегодня это вспоминают, как исторический курьез. Ныне, чтобы попасть в Капитолий, а тем более в Белый дом, нужны сотни тысяч, миллионы долларов. В век авиации, телевидения, тотальной рекламы они уходят на то, чтобы насыщать реактивные двигатели специальных лайнеров, закупать время в эфире, содержать огромный штат помощников - От сочинителей речей до специалистов по дикции и жестикуляции… (Е.А. Ножин)

Задание № 16. Определите задачу выступлений. Найдите в каждом из них тезис и составьте план-конспект.

1 . Памятник Пушкину поставлен: память великого народного поэта увековечена, заслуги его засвидетельствованы. Все обрадованы. Мы видели вчера восторг публики, так радуются только тогда, когда заслугам отдается должное, когда справедливость торжествует. О радости литераторов говорить едва ли нужно. От полноты обрадованной души и я позволю себе сказать несколько слов о нашем великом поэте, его значении и заслугах, как я их понимаю.

На этом празднике каждый литератор обязан быть оратором, обязан громко благодарить поэта за те сокровища, которые он завещал нам. Сокровища, дарованные нам Пушкиным, действительно велики и неоценимы. Первая заслуга великого поэта в том, что через него умнеет все, что может поумнеть. Кроме наслаждения, кроме форм для выражения мыслей и чувств, поэт дает и самые формулы мыслей и чувств. Богатые результаты совершеннейшей умственной лаборатории делаются общим достоянием. Высшая творческая натура влечет и подравнивает к себе всех. Поэт ведет за собой публику в незнакомую ей страну изящного, в какой-то рай, в тонкой и благоуханной атмосфере которого возвышается душа, улучшаются помыслы, утончаются чувства. Отчего с таким нетерпением ждется каждое новое произведение от великого поэта? Оттого, что всякому хочется возвышенно мыслить и чувствовать вместе с ним, всякий ждет, что вот он скажет мне что-то прекрасное, новое, чего нет у меня, чего недостает мне, но он скажет, и это сейчас же сделается моим. Вот отчего и любовь, и поклонение великим поэтам, вот отчего и великая скорбь при их утрате, образуется пустота, умственное сиротство: некем думать, некем чувствовать.

Но легко сознавать чувство удовольствия и восторга от изящного произведения, а подметить и проследить свое умственное обогащение от того же произведения - довольно трудно. Всякий говорит, что ему то и другое произведение нравится, но редкий сознает и признается, что он поумнел от него. Пушкиным восхищались и умнели, восхищаются и умнеют. Наша литература обязана ему своим умственным ростом. И этот рост был так велик, так быстр, что историческая последовательность в развитии литературы и общественного вкуса была как будто разрушена, и связь с прошедшим разорвана. Этот прыжок был не так заметен при жизни Пушкина, современники хотя и считали его великим поэтом, считали своим учителем, но настоящими их учителями были люди предшествовавшего поколения, с которыми они были связаны чувством безграничного уважения и благодарности. Как ни любили Пушкина, но все-таки, в сравнении со старшими писателями, он казался им еще молод и не довольно солиден, признать его одного виновником быстрого поступательного движения русской литературы значило для них обидеть солидных, во многих отношениях весьма почтенных людей. Все это понятно, и иначе не могло быть, зато следующее поколение воспитанное исключительно Пушкиным, когда сознательно оглянулось назад, увидало, что предшественники его и многие его современники для них уже даже не прошедшее, а давнопрошедшее. Вот когда заметно стало, что русская литература в одном человеке выросла на целое столетие. Пушкин застал русскую литературу в период ее молодости, когда она еще жила чужими образцами и по ним вырабатывала формы, лишенные живого, реального содержания, - и что же? Его произведения - уже не исторические оды, не плоды досуга, уединения, или меланхолии, он кончил тем, что оставил нам образцы, равные образцам литератур зрелых, образцы, совершенные по форме и по самобытному, чисто народному содержанию. Он дал серьезность, поднял тон и значение литературы, воспитал вкус в публике, завоевал ее и подготовил для будущих литераторов читателей и ценителей.

Другое благодеяние, оказанное нам Пушкиным, по моему мнению, еще важнее и еще значительнее. До Пушкина наша литература была подражательная - вместе с формами, она принимала от Европы и разные, исторически сложившиеся там направления, которые в нашей жизни корней не имели, но могли приняться, как принялось и укоренилось многое пересаженное. Отношения писателей к действительности не были непосредственными, искренними, писатели должны были избирать какой-нибудь условный угол зрения. Каждый из них вместо того, чтобы быть самим собой, должен был настроиться на какой-нибудь лад. Вне этих условных направлений поэзия не признавалась, самобытность сочлась бы невежеством или вольнодумством. Высвобождение мысли из-под гнета условных приемов - дело нелегкое, оно требует громадных сил. Прочное начало освобождению нашей мысли положено Пушкиным, - он первый стал относиться к темам своих произведений прямо, непосредственно, он захотел быть оригинальным и был, - был самим собой. Великий писатель оставляет за собой школу, оставляет последователей. И Пушкин оставил школу и последователей. Что это за школа, что он дал своим последователям? Он завещал им искренность, самобытность, он завещал каждому быть самим собой, он дал всякой оригинальности смелость, дал смелость русскому писателю быть русским. Ведь это только легко сказать! Ведь это значит, что он, Пушкин, раскрыл русскую душу. Конечно, для последователей путь его труден: не всякая оригинальность настолько интересна, чтоб ей показываться и ею занимать. Но зато, если литература наша проигрывает в количестве, так выигрывает в качественном отношении. Немного наших произведений идет на оценку Европы, но и в этом немногом оригинальность русской наблюдательности, самобытный склад мысли уже замечены и оценены по достоинству. Теперь нам осталось только желать, чтобы Россия производила поболее талантов, пожелать русскому уму поболее развития и простора, а путь, по которому идти талантам, указан нашим великим поэтом. (А.Н. Островский, 7.06.1880 г.)

2 . Славой служит городу смелость, телу - красота, духу - разумность, речи приводимой - правдивость; все обратное этому - лишь бесславие. Должно нам мужчину и женщину, слово и дело, город и поступок, ежели похвальны они - хвалою почитать, ежели непохвальны - насмешкою сразить. И напротив, равно неумно и неверно достохвальное - порицать, осмеяния же достойное - восхвалять. Предстоит мне здесь в одно и то же время и правду открыть, и порочащих уличить - порочащих ту Елену, о которой единогласно и единодушно до нас сохранилось и верное слово поэтов, и слава имени ее, и память о бедах. Я и вознамерился, в речи своей приведя разумные доводы, снять обвинение с той, которой довольно дурного пришлось услышать, порицателей ее лгущими вам показать, раскрыть правду и конец положить невежеству.

Но прежние времена в нынешней моей речи миновав, перейду я к началу предпринятого похвального слова и для этого изложу те причины, в силу которых справедливо и пристойно было Елене отправиться в Трою.

Случая ли изволением, богов ли велением, неизбежности ли узаконением совершила она то, что совершила? Была ли она силой похищена, или речами улещена, или любовью охвачена?

Если примем мы первое, то не может быть виновна обвиняемая: божьему промыслу людские помыслы не помеха - от природы не слабое сильному препона, а сильное слабому власть и вождь: сильный ведет, а слабый следом идет. Бог сильнее человека и мощью и мудростью, как и всем остальным: если богу или случаю мы вину должны приписать, то Елену свободной от бесчестья должны признавать.

Если же она силой похищена, беззаконно осилена, неправедно обижена, то ясно, что виновен похитчик и обидчик, а похищенная и обиженная невиновна в своем несчастии. Какой варвар так по-варварски поступил, тот за то пусть и наказан будет словом, правом и делом: слово ему - обвинение, право - бесчестие, дело - отмщение. А Елена, насилию подвергшись, родины лишившись, сирою оставшись, разве не заслуживает более сожаления, нежели поношения? Он свершил, она претерпела недостойное; право же, она достойна жалости, а он ненависти.

Если же это речь ее убедила и душу ее обманом захватила, то и здесь нетрудно ее защитить и от этой вины обелить. Ибо слово - величайший владыка: видом малое и незаметное, а дела творит чудесные - может страх прекратить и печаль отвратить, вызвать радость, усилить жалость. Что же мешает и о Елене сказать, что ушла она, убежденная речью, ушла наподобие той, что не хочет идти, как незаконной если бы силе она подчинилась и была бы похищена силой. Убежденью она допустила собой овладеть; и убежденье, ей овладевшее, хотя не имеет вид насилия, принуждения, но силу имеет такую же. Ведь речь, убедившая душу, ее убедив, заставляет подчиниться сказанному, сочувствовать сделанному. Убедивший так же виновен, как и принудивший; Она же убежденная, как принужденная, напрасно в речах себе слышит поношение.

Теперь четвертою речью четвертое я разберу ее обвинение. Если это свершила любовь, то нетрудно избегнуть ей обвинения в том преступлении, какое она, говорят, совершила. Если Эрос, будучи богом богов, божественной силой владеет, - как же может много слабейший от него и отбиться и защититься! А если любовь - болезней людских лишь страданье, чувств душевных затменье, то не как преступленье нужно ее порицать, но как несчастья явленье считать. Приходит она, как только придет, судьбы уловленьем - не мысли веленьем, гнету любви уступить принужденная - не воли сознательной силой рожденная.

Как же можно считать справедливым, если поносят Елену? Совершила ль она, что она совершила, силой любви побежденная, ложью ли речей убежденная или явным насилием вдаль увлеченная, иль принужденьем богов принужденная, - во всех этих случаях нет на ней никакой вины. (Горгий)

Задание № 17. Перед вами 6 вариантов планов-конспектов на одну и ту же тему (об этикете). Однако конкретные темы выступлений разные. Сформулируйте тему, задачу и тезис каждой речи. Определите, в какой аудитории они могли бы быть произнесены. Отредактируйте каждый конспект так, чтобы он соответствовал задаче и особенностям аудитории, а также тезису речи.

Вариант 1.

I. Умение владеть правилами этикета всегда ценилось и ценится.

II. Правила этикета должны стать второй таблицей умножения для российского народа.

1) Правилам этикета необходимо обучать со школьной скамьи.

2) Начинать обучение надо с раннего возраста, ведь легче научить, чем переучивать.

3) Обучение этикету должно происходить в семье с малых лет.

4) Даже в дружеской компании необходимо хотя бы элементарное знание правил этикета.

III. Правила этикета необходимо возрождать в наше время с низкой культурой.

Вариант 2.

I. Хочешь, чтобы тебя уважали - уважай других.

II. От уважения к этикету.

1) Забытые правила этикета ведут к низкой культуре.

2) Воспитание этикету - это будущее, которое поможет человеку стать чище, светлее.

3) Что включают в себя правила этикета.

III. От правил этикета не только нельзя отказываться, но их надо возрождать.

Вариант 3.

I. Низкий уровень этикета в нашем обществе как целенаправленное действие.

II. Полное отсутствие этикета будет способствовать снижению культурного уровня, уничтожению традиций, которые складывались веками.

III. Этикет нужно возрождать, а не отказываться от него.

IV. Этикет и поведение человека в обществе.

Вариант 4.

I. Вступление. Умение владеть правилами этикета - показатель культуры человека.

II. Главная часть

1) Советский Союз стал жертвой утверждения о том, что этикет нам не нужен.

2) Открыв окно в мир, мы не можем оставаться нецивилизованными представителями своей страны.

3) Правила этикета открывают завесу в мир прекрасного общения и взаимопонимания.

III. Заключение. Во все времена, в любом обществе существовали правила этикета. Они способствовали высокому уровню взаимоотношений между людьми.

Вариант 5.

I. Этикет как необходимый источник общения между людьми.

II. Нарушение этикета может привести к непоправимым последствиям (разрыв дипломатических отношений, война и т. д.)

1) Сегодня этикета как такового нет:

а) поведение депутатов на Съездах и в Думе.

б) поведение людей на транспорте.

2) Заложение правил этикета в детях с самого раннего возраста.

III. Этикет - одна из основ культуры.

Вариант 6.

I. Необходимо возрождать правила этикета в повседневном общении.

II. Развитие этикета способствует повышению нравственности и культуры людей.

1) В нашем обществе мало людей, которые соблюдают правила этикета в силу определенных причин.

2) Этикет - это рамки, определяющие различные качества человека.

3) Норма, сглаживающая трения и противоречия, возникающие между людьми.

4) Мера, сдерживающая отрицательные эмоции и утверждающая корректные отношения между людьми.

5) Это традиция, постепенно выработанная человечеством, история взаимоотношений.

6) Во всем нужна мера, сверх которой этикет затрудняет общение.

III. Как цветы украшают нашу жизнь, так этикет вносит радость в серые будни.

АРГУМЕНТАЦИЯ

Создание речи начинается с определения стратегии будущего выступления - нахождения темы, анализа особенностей аудитории, определения задачи речи, формулирования тезиса и проведения его понятийного анализа. Эти действия помогают создать замысел речи, определить направление основного удара. Это важнейшая часть работы над речью, помогающая будущему оратору определить ДЛЯ СЕБЯ основное содержание выступления. Однако после того как сам выступающий четко уяснил, кому, зачем и что он будет говорить, пришла пора подумать о слушателях, о том, как сделать тезис говорящего ИХ достоянием, убедить их в правильности своих мыслей. Эти задачи реализуются на тактическом этапе работы над речью, который состоит, в основном, в том, что оратор подбирает тот материал, который, по его мнению, поможет ему реализовать свой замысел в предполагаемой аудитории. Специфика риторической аргументации и является предметом рассмотрения в этой главе.

Традиционно аргументация описывается в трудах по логике. Между пониманием аргументации в логике и риторике, конечно, есть много общего, но есть и весьма существенные отличия, на которые необходимо обратить особое внимание, поскольку это убережет нас от неправильной оценки данного явления. Сравнение важно сделать и потому, что логическое понимание аргументации широко известно, тиражируется во многих учебниках и научных статьях, в то время как риторическое понимание остается все еще малоизвестным, что создает опасность подмены риторической аргументации доказательством в практике освоения риторики. Чтобы избежать этого нежелательного явления, необходимо сначала по возможности точно определить, какое значение вкладывают в понятие «аргументация» логика и риторика.

Специфика риторической аргументации

§24. Аргументация в логике и риторике

§ 24. Сугубо логический взгляд на проблему аргументации представлен, например, таким мнением: "Если процесс аргументации в его абстрактной чистоте есть единство логических и внелогических компонентов, направленных к единой цели - формирования у кого-либо определенных убеждений, то к нему прибегают обычно в тех случаях, когда узкологические компоненты для адресата оказываются почему-либо недостаточно убедительными и вследствие этого доказательство не достигает цели. Внелогические компоненты здесь берут на себя функцию усиления процесса доказательства и обеспечения нужного эффекта. Но когда логические компоненты сами по себе становятся достаточными, то нужда в каких-либо внелогических элементах отпадает. Процесс аргументации переходит тем самым в процесс доказательства. В этой связи доказательство можно условно представить, если употребить математический термин, как "вырожденный случай" аргументации, а именно как такую аргументацию, внелогические компоненты которой стремятся к нулю. Отсюда следует правомерность положения: если имеется доказательство, которое как таковое и воспринято, то аргументация, имеющая в своем составе кроме чисто дискурсивно-логических еще и другие компоненты, не нужна."

Такая позиция характерна и для других работ специалистов по логике, которые считают аргументацию предметом сугубо логическим, нужным лишь в том случае, когда аудитория сразу не воспринимает предъявленное доказательство и требуются дополнительные доводы, которые все равно должны остаться в строго рациональных рамках. "Философско-мировоззренческие, аксиологические, психологические и другие компоненты" допускаются в аргументацию в качестве второстепенных и лишь в той мере, в какой "каждый из них удовлетворяет требованиям формальной логики, ее типовым, стандартным схемам". И даже выбор того или иного логического аргумента обусловливается не спецификой предполагаемой аудитории, а "околонаучной мифологией", «модой» и "требованиями идеологического характера".

Противоположную позицию занимают представители неориторики, в трудах которых аргументация решительно объявляется прерогативой риторики, и которые считают аргументирование одной из возможностей речевого воздействия на сознание человека. Так, В.З. Демьянков указывает, что в отличие от доказательства, аргументация служит для привлечения слушателей на свою сторону, а для этого не обязательно прибегать к рациональным аргументам. Часто достаточно просто дать понять, "что позиция, в пользу которой выступает пропонент, лежит в интересах адресата; защищая эти интересы, можно еще воздействовать на эмоции, играть на чувстве долга, на моральных установках. Аргументация - одна из возможных тактик реализации замысла." Это мнение восходит к неориторической оценке сущности аргументации Х. Перельманом, который утверждал, что "областью аргументации являются такие оценки доводов, как правдоподобие, возможность и вероятность, взятые в значении, не поддающемся формализации в виде вычислений. Всякая аргументация имеет целью сближение сознаний, а тем самым предполагает существование интеллектуального контакта." Таким образом, здесь мы видим чисто риторический взгляд на сущность аргументации, которая понимается как "возможность речевого воздействия на сознание человека", "часть теории достижения социального взаимопонимания" и противопоставляется логическому воздействию. Важным элементом этой позиции выступает требование обязательного учета особенностей аудитории как непременное условие эффективности аргументации, что является собственно риторическим фактором, не используемым в логике. Аргументация оценивается с точки зрения уместности, что тоже находится в ведении риторики, а не логики.

Однако ясно, что риторика не может претендовать монопольно на рассмотрение аргументации. Разграничение логического и риторического в аргументации имеет положительное значение для обеих наук.

В качестве отправного пункта такого разграничения рассмотрим точку зрения В.Ф. Беркова: "Всякая аргументация имеет два аспекта - логический и коммуникативный. В логическом плане аргументация выступает как процедура отыскания и предъявления для некоторого положения (тезиса), выражающего определенную точку зрения, опоры в других положениях (основаниях, доводах, аргументах). В ряде случаев тезис опирается на основания таким образом, что определяется истинным содержанием последних, как бы наполняется ими. Если, например, для тезиса, имеющего форму "Если р, то r", отыскивается истинное основание "Если р, то q, и если q, то r", то очевидно, что он конструируется из элементов, входящих в это основание. Именно такой способ аргументации характерен для науки. Вне науки дело обстоит, как правило, по-иному, и тезис может опираться на религиозную веру, мнение авторитета, силу традиции, сиюминутное настроение толпы и т. д. В коммуникативном плане аргументация есть процесс передачи, истолкования и внушения реципиенту информации, зафиксированной в тезисе аргументатора. Конечная цель этого процесса - формирование этого убеждения. Аргументация достигает этой цели лишь в том случае, если реципиент: a) воспринял, б) понял и в) принял тезис аргументатора. Соответственно двум аспектам выделяются функции аргументации: познавательная и коммуникативная."

Разграничение логического аспекта аргументации, ориентированного на познавательную функцию, и риторического аспекта, ориентированного на коммуникативную функцию, поможет правильно понять суть и назначение аргументации, разобраться в соответствующих ее компонентах.

§25. Соотношение доказательства и внушения

§ 25. Соотношение между познавательным и коммуникативным аспектами речи может существенно меняться. При этом случай, когда актуален только логический аспект, называется доказательством, а случай, когда актуален только коммуникативный аспект, называется внушением.

Доказательство - понятие преимущественно логическое. Это совокупность логических приемов обоснования истинности какого-либо суждения с помощью других истинных и связанных с ним суждений. Тем самым задача доказательства - уничтожение всяких сомнений в правильности выдвинутого тезиса. При построении доказательства оратор использует рациональные (логические) аргументы: научные теории и гипотезы, факты, статистику. Все эти аргументы должны выдерживать проверку на истинность, опираться на знания, состоять из безличных суждений.

Внушение - понятие преимущественно психологическое. Это навязывание готового мнения адресату путем воздействия на подсознание. Тем самым задача внушения - создать у адресата ощущение добровольности восприятия чужого мнения, его актуальности, привлекательности. При построении внушения оратор использует эмоциональные (риторические) аргументы: психологические, образные, ссылки на авторитеты и т. п. Эти аргументы строятся на оценках и нормах, должны казаться правдоподобными, опираться на мнения и обращаться к личности.

Из этого вытекают и все остальные различия находящихся на разных полюсах воздействующего общения доказательства и внушения. Доказательство обращено к тезису и ставит целью обосновать его истинность. Если оратору удалось логическими методами показать, что курение вредно для здоровья или что предложения этой фирмы самые выгодные, он считает свою задачу по доказательству выполненной. В этом случае его не интересует жизнь доказанной истины. Принял ли ее слушатель и как она повлияла на его действия - не имеет никакого значения. "Этот подход к аргументации… основывается на двух допущениях. Во-первых, участники обсуждения исключают из него мотивы личной заинтересованности. Во-вторых, предполагается единство психологического механизма принятия решений: интуиция и дедукция, по Декарту, как ясное и отчетливое усмотрение предмета и применение единых правил и символики основано на идее об одинаковой разумности всех людей, различающихся лишь силой ума."

Внушение обращено к аудитории и ставит целью путем воздействия на чувственную и эмоциональную сферы человека заставить принять предлагаемые идеи и руководствоваться ими в практических делах. Кто из курильщиков не знает о вреде курения? Но они продолжают курить, несмотря на всю (хорошо им известную) пагубность своей страсти. Оратор, прибегающий к внушению, возбуждает в этой ситуации чувство самосохранения, страха или отвращения и т. п. и тем самым добивается отказа от вредной привычки; или, обращаясь к личным интересам, склоняет аудиторию подписать контракт именно со своей фирмой. Если эффективность логического доказательства зависит от истинности самих доводов, то эффективность внушения в решающей степени может зависеть не от содержания речи, а от таких посторонних моментов, как а) тон, используемый оратором (уверенный - неуверенный, уважительный - развязный и т. п.); б) сведения о говорящем, известные аудитории до его речи (специалист - неспециалист, директор - подчиненный и т. п.); в) степени сопротивляемости аудитории приводимым аргументам (имею предубеждение против вашей фирмы - слышал о ней только хорошее и т. п.).

Разграничение доказательства и внушения основывается на существовании двух типов умозаключений, выделенных Аристотелем: аналитических и диалектических. Подробное описание аналитических суждений имеется в Первой и Второй «Аналитиках», где заложена основа формальной логики. Диалектические умозаключения рассматриваются Аристотелем в «Топике» и «Риторике», где он описывает их сущность и преимущественную сферу распространения: "Доказательство имеется тогда, когда умозаключение строится из истинных и первых [положений] или из таких, знание о которых берет свое начало от тех или иных первых и истинных [положений]. Диалектическое же умозаключение - которое строится из правдоподобных [положений]. Истинные и первые [положения] - те, которые достоверны не через другие [положения], а через самих себя. Ибо о началах знания не нужно спрашивать «почему», а каждое из этих начал само по себе должно быть достоверным. Правдоподобно то, что кажется правильным всем или большинству людей, или мудрым - всем или большинству из них или самым известным и славным."

Таким образом, по мнению Аристотеля, доказательство опирается на истину, внушение опирается на мнение, на то, что кажется аудитории правдоподобным. Далее Аристотель пишет о сущности правдоподобия: "Ни один разумный человек не выдвинет в виде положений того, что никому не кажется правильным, и не выставит в виде проблемы того, что очевидно всем или большинству людей. Ведь последнее не вызвало бы никакого недоумения, а первого никто бы не утверждал. Диалектическое же положение есть вопрос, правдоподобный для всех, или для большинства людей, или для мудрых - всех, либо большинства, либо самых известных из них, т. е. согласующийся с общепринятым. Ибо можно считать правдоподобным то, что полагают мудрые, если оно не противно мнению большинства людей. Диалектические положения - это также и сходные с правдоподобными, и предлагаемые как противоречащие тем, которые противоположны считающимся правдоподобными, а также мнения, согласующиеся с приобретенными искусствами." Таким образом, истинные утверждения - те, которые соответствуют объективной действительности, а правдоподобные - те, которые воспринимаются как истинные, т. е. которым верит аудитория. Эти понятия могут совпадать, а могут и не совпадать. Так, аргумент "потому что Земля вращается вокруг Солнца" является истинным и кажется вполне правдоподобным современному слушателю, но в древности (тому же Аристотелю) представлялся абсолютно неправдоподобным, хотя и был так же истинен, как и сейчас. Утверждение оратора о том, что он видел инопланетян, теоретически рассуждая, вполне может оказаться истинным, но восприниматься во многих аудиториях как неправдоподобное. С другой стороны, утверждение о том, что жил на земле Иисус - сын божий, вполне может не соответствовать истине (именно так и думают представители других вероисповеданий), но этому верит (и следовательно, считает правдоподобным) огромное количество людей.

Создание речи начинается с определения стратегии будущего выступления - нахождения темы, анализа особенностей аудитории, определения задачи речи, формулирования тезиса и проведения его понятийного анализа. Эти действия помогают создать замысел речи, определить направление основного удара. Это важнейшая часть работы над речью, помогающая будущему оратору определить ДЛЯ СЕБЯ основное содержание выступления. Однако после того как сам выступающий четко уяснил, кому, зачем и что он будет говорить, пришла пора подумать о слушателях, о том, как сделать тезис говорящего ИХ достоянием, убедить их в правильности своих мыслей. Эти задачи реализуются на тактическом этапе работы над речью, который состоит, в основном, в том, что оратор подбирает тот материал, который, по его мнению, поможет ему реализовать свой замысел в предполагаемой аудитории. Специфика риторической аргументации и является предметом рассмотрения в этой главе.

Традиционно аргументация описывается в трудах по логике. Между пониманием аргументации в логике и риторике, конечно, есть много общего, но есть и весьма существенные отличия, на которые необходимо обратить особое внимание, поскольку это убережет нас от неправильной оценки данного явления. Сравнение важно сделать и потому, что логическое понимание аргументации широко известно, тиражируется во многих учебниках и научных статьях, в то время как риторическое понимание остается все еще малоизвестным, что создает опасность подмены риторической аргументации доказательством в практике освоения риторики. Чтобы избежать этого нежелательного явления, необходимо сначала по возможности точно определить, какое значение вкладывают в понятие "аргументация" логика и риторика.

Специфика риторической аргументации

24. Сугубо логический взгляд на проблему аргументации представлен, например, таким мнением: "Если процесс аргументации в его абстрактной чистоте есть единство логических и внелогических компонентов, направленных к единой цели - формирования у кого-либо определенных убеждений, то к нему прибегают обычно в тех случаях, когда узкологические компоненты для адресата оказываются почему-либо недостаточно убедительными и вследствие этого доказательство не достигает цели. Внелогические компоненты здесь берут на себя функцию усиления процесса доказательства и обеспечения нужного эффекта. Но когда логические компоненты сами по себе становятся достаточными, то нужда в каких-либо внелогических элементах отпадает. Процесс аргументации переходит тем самым в процесс доказательства. В этой связи доказательство можно условно представить, если употребить математический термин, как "вырожденный случай" аргументации, а именно как такую аргументацию, внелогические компоненты которой стремятся к нулю. Отсюда следует правомерность положения: если имеется доказательство, которое как таковое и воспринято, то аргументация, имеющая в своем составе кроме чисто дискурсивно-логических еще и другие компоненты, не нужна." 1

Такая позиция характерна и для других работ специалистов по логике, которые считают аргументацию предметом сугубо логическим, нужным лишь в том случае, когда аудитория сразу не воспринимает предъявленное доказательство и требуются дополнительные доводы, которые все равно должны остаться в строго рациональных рамках. "Философско-мировоззренческие, аксиологические, психологические и другие компоненты" допускаются в аргументацию в качестве второстепенных и лишь в той мере, в какой "каждый из них удовлетворяет требованиям формальной логики, ее типовым, стандартным схемам". И даже выбор того или иного логического аргумента обусловливается не спецификой предполагаемой аудитории, а "околонаучной мифологией", "модой" и "требованиями идеологического характера". 2

Противоположную позицию занимают представители неориторики, в трудах которых аргументация решительно объявляется прерогативой риторики, и которые считают аргументирование одной из возможностей речевого воздействия на сознание человека. Так, В.З. Демьянков указывает, что в отличие от доказательства, аргументация служит для привлечения слушателей на свою сторону, а для этого не обязательно прибегать к рациональным аргументам. Часто достаточно просто дать понять, "что позиция, в пользу которой выступает пропонент, лежит в интересах адресата; защищая эти интересы, можно еще воздействовать на эмоции, играть на чувстве долга, на моральных установках. Аргументация - одна из возможных тактик реализации замысла." Это мнение восходит к неориторической оценке сущности аргументации Х. Перельманом, который утверждал, что "областью аргументации являются такие оценки доводов, как правдоподобие, возможность и вероятность, взятые в значении, не поддающемся формализации в виде вычислений. Всякая аргументация имеет целью сближение сознаний, а тем самым предполагает существование интеллектуального контакта." Таким образом, здесь мы видим чисто риторический взгляд на сущность аргументации, которая понимается как "возможность речевого воздействия на сознание человека", "часть теории достижения социального взаимопонимания" и противопоставляется логическому воздействию. Важным элементом этой позиции выступает требование обязательного учета особенностей аудитории как непременное условие эффективности аргументации, что является собственно риторическим фактором, не используемым в логике. Аргументация оценивается с точки зрения уместности, что тоже находится в ведении риторики, а не логики.

Однако ясно, что риторика не может претендовать монопольно на рассмотрение аргументации. Разграничение логического и риторического в аргументации имеет положительное значение для обеих наук.

В качестве отправного пункта такого разграничения рассмотрим точку зрения В.Ф. Беркова: "Всякая аргументация имеет два аспекта - логический и коммуникативный. В логическом плане аргументация выступает как процедура отыскания и предъявления для некоторого положения (тезиса), выражающего определенную точку зрения, опоры в других положениях (основаниях, доводах, аргументах). В ряде случаев тезис опирается на основания таким образом, что определяется истинным содержанием последних, как бы наполняется ими. Если, например, для тезиса, имеющего форму "Если р, то r", отыскивается истинное основание "Если р, то q, и если q, то r", то очевидно, что он конструируется из элементов, входящих в это основание. Именно такой способ аргументации характерен для науки. Вне науки дело обстоит, как правило, по-иному, и тезис может опираться на религиозную веру, мнение авторитета, силу традиции, сиюминутное настроение толпы и т. д. В коммуникативном плане аргументация есть процесс передачи, истолкования и внушения реципиенту информации, зафиксированной в тезисе аргументатора. Конечная цель этого процесса - формирование этого убеждения. Аргументация достигает этой цели лишь в том случае, если реципиент: a) воспринял, б) понял и в) принял тезис аргументатора. Соответственно двум аспектам выделяются функции аргументации: познавательная и коммуникативная."

Разграничение логического аспекта аргументации, ориентированного на познавательную функцию, и риторического аспекта, ориентированного на коммуникативную функцию, поможет правильно понять суть и назначение аргументации, разобраться в соответствующих ее компонентах.

25. Соотношение между познавательным и коммуникативным аспектами речи может существенно меняться. При этом случай, когда актуален только логический аспект, называется доказательством, а случай, когда актуален только коммуникативный аспект, называется внушением.

Доказательство - понятие преимущественно логическое. Это совокупность логических приемов обоснования истинности какого-либо суждения с помощью других истинных и связанных с ним суждений. Тем самым задача доказательства - уничтожение всяких сомнений в правильности выдвинутого тезиса. При построении доказательства оратор использует рациональные (логические) аргументы: научные теории и гипотезы, факты, статистику. Все эти аргументы должны выдерживать проверку на истинность, опираться на знания, состоять из безличных суждений.

Внушение - понятие преимущественно психологическое. Это навязывание готового мнения адресату путем воздействия на подсознание. Тем самым задача внушения - создать у адресата ощущение добровольности восприятия чужого мнения, его актуальности, привлекательности. При построении внушения оратор использует эмоциональные (риторические) аргументы: психологические, образные, ссылки на авторитеты и т. п. Эти аргументы строятся на оценках и нормах, должны казаться правдоподобными, опираться на мнения и обращаться к личности.

Из этого вытекают и все остальные различия находящихся на разных полюсах воздействующего общения доказательства и внушения. Доказательство обращено к тезису и ставит целью обосновать его истинность . Если оратору удалось логическими методами показать, что курение вредно для здоровья или что предложения этой фирмы самые выгодные, он считает свою задачу по доказательству выполненной. В этом случае его не интересует жизнь доказанной истины. Принял ли ее слушатель и как она повлияла на его действия - не имеет никакого значения. "Этот подход к аргументации... основывается на двух допущениях. Во-первых, участники обсуждения исключают из него мотивы личной заинтересованности. Во-вторых, предполагается единство психологического механизма принятия решений: интуиция и дедукция, по Декарту, как ясное и отчетливое усмотрение предмета и применение единых правил и символики основано на идее об одинаковой разумности всех людей, различающихся лишь силой ума."

Внушение обращено к аудитории и ставит целью путем воздействия на чувственную и эмоциональную сферы человека заставить принять предлагаемые идеи и руководствоваться ими в практических делах. Кто из курильщиков не знает о вреде курения? Но они продолжают курить, несмотря на всю (хорошо им известную) пагубность своей страсти. Оратор, прибегающий к внушению, возбуждает в этой ситуации чувство самосохранения, страха или отвращения и т. п. и тем самым добивается отказа от вредной привычки; или, обращаясь к личным интересам, склоняет аудиторию подписать контракт именно со своей фирмой. Если эффективность логического доказательства зависит от истинности самих доводов, то эффективность внушения в решающей степени может зависеть не от содержания речи, а от таких посторонних моментов, как а) тон, используемый оратором (уверенный - неуверенный, уважительный - развязный и т. п.); б) сведения о говорящем, известные аудитории до его речи (специалист - неспециалист, директор - подчиненный и т. п.); в) степени сопротивляемости аудитории приводимым аргументам (имею предубеждение против вашей фирмы - слышал о ней только хорошее и т. п.).

Разграничение доказательства и внушения основывается на существовании двух типов умозаключений, выделенных Аристотелем: аналитических и диалектических. Подробное описание аналитических суждений имеется в Первой и Второй "Аналитиках", где заложена основа формальной логики. Диалектические умозаключения рассматриваются Аристотелем в "Топике" и "Риторике", где он описывает их сущность и преимущественную сферу распространения: "Доказательство имеется тогда, когда умозаключение строится из истинных и первых [положений] или из таких, знание о которых берет свое начало от тех или иных первых и истинных [положений]. Диалектическое же умозаключение - которое строится из правдоподобных [положений]. Истинные и первые [положения] - те, которые достоверны не через другие [положения], а через самих себя. Ибо о началах знания не нужно спрашивать "почему", а каждое из этих начал само по себе должно быть достоверным. Правдоподобно то, что кажется правильным всем или большинству людей, или мудрым - всем или большинству из них или самым известным и славным."

Таким образом, по мнению Аристотеля, доказательство опирается на истину, внушение опирается на мнение, на то, что кажется аудитории правдоподобным. Далее Аристотель пишет о сущности правдоподобия: "Ни один разумный человек не выдвинет в виде положений того, что никому не кажется правильным, и не выставит в виде проблемы того, что очевидно всем или большинству людей. Ведь последнее не вызвало бы никакого недоумения, а первого никто бы не утверждал. Диалектическое же положение есть вопрос, правдоподобный для всех, или для большинства людей, или для мудрых - всех, либо большинства, либо самых известных из них, т. е. согласующийся с общепринятым. Ибо можно считать правдоподобным то, что полагают мудрые, если оно не противно мнению большинства людей. Диалектические положения - это также и сходные с правдоподобными, и предлагаемые как противоречащие тем, которые противоположны считающимся правдоподобными, а также мнения, согласующиеся с приобретенными искусствами." Таким образом, истинные утверждения - те, которые соответствуют объективной действительности, а правдоподобные - те, которые воспринимаются как истинные, т. е. которым верит аудитория. Эти понятия могут совпадать, а могут и не совпадать. Так, аргумент "потому что Земля вращается вокруг Солнца" является истинным и кажется вполне правдоподобным современному слушателю, но в древности (тому же Аристотелю) представлялся абсолютно неправдоподобным, хотя и был так же истинен, как и сейчас. Утверждение оратора о том, что он видел инопланетян, теоретически рассуждая, вполне может оказаться истинным, но восприниматься во многих аудиториях как неправдоподобное. С другой стороны, утверждение о том, что жил на земле Иисус - сын божий, вполне может не соответствовать истине (именно так и думают представители других вероисповеданий), но этому верит (и следовательно, считает правдоподобным) огромное количество людей.

26. Всевозможные комбинации доказательства и внушения дают нам основную, собственно риторическую форму воздействующей речи - убеждение . В этом случае оратор обращается к разуму, но влияет и на чувства аудитории, апеллирует как к истине, так и к мнению слушателей, показывает все возможности, выгоды и преимущества своего варианта решения проблемы. Ф. Бэкон писал: "Если вдуматься поглубже, то задача и функция риторики состоят прежде всего в том, чтобы указания разума передавать воображению для того, чтобы возбудить желание и волю."15, 351 При этом те мысли, которые оратор стремится сделать достоянием аудитории, должны казаться ему самому абсолютно правильными, он должен искренне верить в их разумность. Только тогда убеждение имеет корректный этически безупречный характер, в противном же случае мы имеем дело со спекулятивной формой убеждения.

Однако важно иметь в виду, что не каждая мысль может стать объектом убеждения. Рассуждая об этом, А.П. Алексеев указывает, что существует большое количество научных и бытовых суждений типа "у меня две руки", "2х2=4", "приставка, корень, суффикс и окончание являются составляющими слова", по поводу которых можно говорить об истинности, но нельзя говорить об убеждении, поскольку они не могут сопровождаться эмоциональной оценкой. В отличие от этого суждения типа "Благородная цель не оправдывает безнравственных средств, используемых для ее достижения" или "Этот человек безусловно порядочен" вполне подходят как тезисы убеждающей речи, так как оцениваются аудиторией с этических и прочих позиций. "Эмоциональная окрашенность мысли обусловливается в значительной степени принадлежностью объекта этой мысли к системе ценностей человека, связью данной мысли с нравственными ориентирами, эстетическими идеалами."
Итак, убеждение обязательно имеет две стороны: показ истинности тезиса и создание эмоционального отношения к нему, когда человек верит в правильность сказанного и воспринимает его как руководство к действию, причем такое отношение возможно только применительно к ценностным суждениям, связанным с нравственными ориентирами, эстетическими идеалами и т. п. (Ясно, что по отношению к теореме Пифагора говорить о вере, убеждении и т. п. было бы нелепо.) Именно поэтому выбор той или иной стратегии аргументации в убеждении целиком зависит от характера предполагаемой аудитории. Даже выбор тех или иных аргументов среди логических в воздействующей речи зависит от взглядов оратора и задачи речи и оказывается субъективным. "Любое ораторское утверждение, каким бы беспристрастным оно ни казалось, всегда есть проявление определенного выбора, если сравнить его с другими, противоположными утверждениями." В этом состоит основное отличие использования аргументов в убеждении и доказательстве.

Может ли чистое доказательство быть использовано как риторическая форма воздействующей речи? Да, может. Например, если аудитория состоит исключительно из мужчин, это научно-техническая интеллигенция, а обстановка официальная. (Например, выступаю с отчетом перед руководством НИИ.) В этой ситуации оратор может выбрать форму доказательства, как наиболее подходящую именно для данного типа аудитории в данной ситуации. Правда, уже сам факт выбора этой формы как ориентированной на конкретную аудиторию сразу же переводит доказательство из логического аспекта в риторический.

Может ли чистое внушение быть использовано как риторическая форма воздействующей речи? Да, может. Например, если аудитория исключительно женская, малообразованная, а ситуация бытовая. (Например, пытаюсь побудить девушек-старшеклассниц отрезать волосы и сделать модные прически.) Это вынуждает оратора прибегать исключительно к психологическим аргументам и не использовать рациональные. Однако и в этом случае он не может перейти определенные этические границы, не прибегает к давлению, оставляет аудитории свободу выбора. Только тогда речь может быть определена как риторически допустимая.

Обратим внимание еще раз: обе ситуации порождают форму воздействующей речи, называемую убеждением, но крайние его точки - в первом случае к нулю стремятся элементы внушения, во втором - доказательства. Однако если логические и психологические элементы в убеждающей речи оказываются в большем равновесии, это дает более сильный эффект: "Красноречие имеет два признака: силу чувств и убедительность. Сила чувств - красноречие сердца - есть такое живое ощущение истины, такое сильное участие оратора в предлагаемом деле, что он сам, увлекаясь, увлекает и слушателей за собою. Убедительность - красноречие ума - есть такая неотразимая сила и приятность убеждений, что мы против чаяния, против воли, совсем неожиданно соглашаемся с мыслями автора. - Если красноречие ума соединится с красноречием сердца, то нет почти сил им противиться."

27. Тот факт, что логика признает исключительно доказательство, в то время как риторика предпочитает более эмоциональные формы воздействия, определяется областями их применения. Логика работает в научной сфере, где доказательство является основной и важнейшей процедурой, а целью - исключительно отыскание истины. Риторика работает в остальных сферах, где логическое доказательство истины не является основной задачей оратора. Те тезисы, которые здесь рассматриваются, чаще всего и невозможно доказать логически, ср.: "Необходимо проголосовать за нашу партию, поскольку она представляет интересы народа"; "Покупайте жевательную резинку "Стиморол", ведь она обладает самым лучшим вкусом и замечательно освежает дыхание " и т. п. Однако создать у аудитории мнение, что эти мысли верные, вполне возможно с помощью эмоциональных (риторических) аргументов. Подмена убеждения доказательством в этих случаях приводит к риторической неудаче: "Что было в Греции, в древнем Риме, что теперь есть у нас, то повторялось повсюду во всякие времена. В процессе Сократа виновность не доказана - он казнен, в процессе Жанны дАрк виновность не доказана - она сожжена на костре; в процессе Варрен Гастингса виновность не доказана - он осужден; в процессе ла Ронсьера доказана невиновность - он осужден; в обоих процессах Дрейфуса виновность не доказана - он осужден; в процессе Эстергази виновность доказана - он оправдан. На суде доказать не значит убедить."96, 260 И это в судебной практике, где истина вполне объективна и может быть найдена! Что же говорить об общественно-политической сфере, где возможно оперировать только понятиями "лучше - хуже", "в большей степени - в меньшей степени". В общественной практике истиной чаще всего называют лишь официально признанное мнение.

Однако следует сказать, что в последнее время жизнь потребовала и от логиков необходимости признания роли риторических элементов в практике аргументации. Правда, это относится к случаям, когда аргументация употребляется в дискуссии, а не в монологе. Ср.: "В основе таких представлений лежит мысль о том, что образцом, моделью спора и любой аргументации служит математическое доказательство, основанное на дедуктивном умозаключении. Мы уже не раз подчеркивали, что такие рассуждения обладают наибольшей убедительностью и приводят к достоверно истинным результатам. Этим во многом и объясняется их привлекательность и стремление использовать их всюду, где это возможно. Однако реальный спор, дискуссия или полемика меньше всего похожи на дедуктивное доказательство хотя бы потому, что и утверждения и доводы для их подтверждения меняются в самом процессе спора под влиянием критики оппонентов, да и сами доводы никогда не бывают исчерпывающими и достоверно истинными. Именно поэтому в данном случае приходится ограничиваться только правдоподобными рассуждениями." Итак, в ситуации спора логика признает закономерность обращения только к правдоподобным аргументам. Но если вспомнить, что любая агитационная речь - это не абстрактный монолог перед научной публикой, а выступление в критически настроенной аудитории, как бы реплика в споре (хотя бы предполагаемом), то станет ясно, что предложенное рассуждение вполне применимо и к любой убеждающей речи.

Аргументом (лат. argumentum от глагола arguo - показываю, выясняю, доказываю - довод, доказательство, умозаключение) будем называть фрагмент высказывания, содержащий обоснование мысли, приемлемость которой представляется сомнительной.

Обосновать значит свести сомнительную или спорную для аудитории мысль к приемлемой. Приемлемой может быть мысль, которую аудитория находит истинной или правдоподобной, правильной с точки зрения той или иной нормы, предпочтительной с точки зрения своих (а не ритора - отправителя речи) ценностей, целей или интересов.

Строение аргумента. Риторический аргумент состоит из: (1) положения и (2) обоснования. Обоснование - совокупность доводов, формулировок мыслей, посредством которых ритор стремится сделать положение приемлемым для аудитории: ... если ум не может жить без истины, а он, кажется, живет, и, конечно, не хочет признавать себя лишенным жизни. Положение аргумента - формулировка мысли, которая выдвигается ритором, но представляется сомнительной аудитории: Но можно ли действительно находить истину? - Должно думать, что можно

С точки зрения строения и содержания риторический аргумент включает три составляющих: схему, топ, редукцию.

Схема представляет собой логическую форму данного конкретного аргумента. Построение схемы подчиняется правилам логики, и схема является своего рода логическим костяком аргумента, который позволяет не только судить о строении сложной мысли, но и определить ее корректность.

Общее место или топ - положение, которое признается истинным или правильным и на основе которого конкретное обоснование представляется убедительным. Топ содержится или подразумевается в посылках аргумента. Первый топ приведенного аргумента: ум живет истиной. Это положение не доказывается и не следует откуда бы то ни было, но представляется очевидным аудитории.

Аргументация может быть догматической и диалектической. Догматическая аргументация исходит из положений, которые принимаются в качестве постулатов и считаются самоочевидными и универсальными; таковы исходные принципы научной теории. Диалектическая аргументация исходит из посылок, которые убедительны для аудитории и привлекаются из разнообразных источников. Диалектическая аргументация принципиально рассчитана на частную аудиторию.

Риторическая аргументация является в основном диалектической . Это означает, во-первых, что положение риторического аргумента представляет собой мысль (тезис), которой может быть противопоставлена другая мысль (контртезис). Контртезис, однако, не всегда логически исключает тезис.

Во-вторых, ритор сначала выдвигает положение или тезис, а затем уже ищет посылки, которые его подтверждают. Самые трудные и, как представляется, интересные вопросы не только риторики, но и философии: откуда мы берем посылки для обоснования положений, которые выдвигаем? какие посылки и почему мы предпочитаем? каким образом и в каких словах мы формулируем их?

Редукция аргумента - операция сведения положения к одному или нескольким определенным образом связанным суждениям (посылкам). На логико-понятийном уровне редукция включена в схему аргумента. На вербальном уровне, который является наиболее значимым, редукция представляет собой совокупность языковых средств, обеспечивающих понимание и интерпретацию аргумента аудиторией в соответствии с намерением ритора. В состав редукции входят словесный ряд и введение в аргумент (конвенция). риторика аргументация инстанция апелляция

Посредством словесного ряда отправитель высказывания создает цепочку слов или словосочетаний, связывающих термины положения с терминами посылок, создает словесный образ предмета мысли и модальность, в которой оценивается высказывание, чем достигается лексико-синтаксическое единство аргумента.

Итак, доводы аргумента связываются с положением и между собой посредством схемы - конструкции умозаключения, вывод которого (суждение, содержащееся в положении) вытекает из посылок - суждений, лежащих в основании доводов; словесного ряда - слов, лексико-семантических и синтаксических связей, которые задают значение высказывания; топа, который содержится в основании аргумента. Словесный ряд аргумента всегда индивидуален, его строение определяется стилем и целевой установкой высказывания. Схема аргумента индивидуальна, но строится по нормам логики. Топ аргумента, по определению, является общепринятым суждением. Поэтому можно, очевидно, построить типологию словесных рядов аргументов .

Классификация риторических аргументов дает картину так называемого «поля аргументации»: она позволяет представить и оценить возможные ходы обоснования мысли и установить, какие именно рече-мыслительные приемы и в каком соотношении используются в конкретной словесной культуре. Риторическая аргументация может быть построена различным образом и на различных основаниях. Но рассматривая виды риторических аргументов, то есть представляя картину публичной аргументации, следует иметь в виду, что положение, которое выдвигается ритором, не обязательно рассматривается как истинное или ложное.

В реальной риторической аргументации построение словесного ряда имеет определяющее значение: аудитория ораторской речи, гомилетики, публицистики, массовой информации и даже философской прозы далеко не всегда в состоянии восстановить и тем более проанализировать схему аргумента, выявить источник его посылок - убедительны слова. Поэтому риторика была и остается филологической, а не психологической или философской дисциплиной. Но из этого также следует, что современное развитие риторической прозы настоятельно требует филологической риторической критики, в задачи которой и входит разъяснение действительного строения публичной аргументации .

Диалектические проблемы и статусы аргументации. Риторико-диалектическая традиция классифицирует аргументы на содержательном основании. Аристотель указывает, что «имеется три вида положений и проблем, а именно: одни положения, касающиеся нравственности, другие - природы, третьи - построенные на рассуждениях. Касающиеся нравственности - такие, как, например, следует ли повиноваться больше родителям или законам, если они не согласуются друг с другом. Построенные на рассуждении - такие, как, например, изучает ли одна и та же наука противоположности или нет, а касающиеся природы - такие, как, например, вечен ли мир или нет» . Эта классификация Аристотеля систематизирует аргументы по содержанию диалектических проблем. Аристотель связывает топы как ходы мысли со схемами аргументов, но связь эта имеет односторонний характер, так как топ в своей логической части, как отношение категорий, связан со схемой, а в своей содержательной части - со словесным рядом аргумента.

По отношению к критерию правильности вопросы подразделяются на «писаные» и «неписаные», писаные суть рациональные , или вопросы о вещахвопросы суть правовые, а неписаные и о словах. Правильность ответов на правовые вопросы определяется отношением поступка к норме. Правильность ответов на рациональные вопросы определяется отношением фактов к словам: истинностью или ложностью высказываний.

По цели и характеру ответа вопросы разделяются на умозрительные (руководим ли мир Провидением?) и практические (следует ли принимать участие в политической жизни?). Умозрительные вопросы предполагают три рода ответов: существует ли вещь, что она собой представляет, какова она.

По отношению к содержанию вопросы подразделяются на общие и конкретные. Общий вопрос называется тезисом или предложением, частный вопрос называется гипотезой (подтезисом) или делом. В общих вопросах не обозначаются лица, время, место, обстоятельства (следует ли жениться?); в частных вопросах содержится обозначение лица, места, времени, поэтому они сводятся к фактам и людям (следует ли жениться Катону?). Любой частный вопрос обязательно сводится к общему: чтобы решить, следует ли жениться Катону, необходимо определить, следует ли жениться вообще.

Классификации риторических аргументов, которые традиционно строятся логиками в ориентации на нормы научной речи или доказательства вины в уголовном процессе , очевидно, бьют мимо цели, так как основываются на схеме, логической форме аргументов, а схема не самая важная составляющая риторической аргументации, хотя очевидно, что и пренебрегать ею не следует.

Теория статусов представляется важной для понимания законов риторической аргументации, но она не содержит классификацию аргументов как таковую: в любом из трех или четырех статусов в принципе возможно применение различных общих мест и типов аргументов. Поэтому, очевидно, следует искать и иные способы систематизации и смыслового упорядочения риторической аргументации.

Инстанции и апелляции. В риторической аргументации особое значение имеет апелляция - обращение к определенной предметно-смысловой области, которую аудитория рассматривает как отдельный и значимый источник внешнего или внутреннего опыта. Действительно, довод обычно бывает доводом «к чему-то».

В риторической или диалектической аргументативной ситуации участвуют: 1. ритор - отправитель сообщения, 2. аудитория как получатель сообщения, принимающий решение о согласии с пропозицией и о присоединении к аргументации; 3. инстанция, к которой апеллирует ритор и которая является значимым для аудитории источником топов, выбираемых в качестве посылок аргументации; 4. оппонент, выдвигающий (или потенциально способный выдвинуть) несовместимые предложения.

Определение инстанции оказывается продуктом, по крайней мере, внутреннего диалога, то есть обсуждения истории аргументативной ситуации.. В риторическом произведении как литературной форме мы имеем дело с образами ритора (автора высказывания), аудитории, предмета речи (лиц и ситуаций, относительно которых идет дискуссия), оппонента, а также с образом инстанции, к которой ритор обращается как к источнику своей позиции и которая иногда олицетворяется в фигуре заимословия. Каждый из этих образов может быть разработан в большей или меньшей мере, но их взаимодействие является драматической пружиной риторического произведения.

Апелляции к реальности обычно рассматриваются как универсально значимые. Апелляции к авторитету, если даже и предстают в виде категорического императива, в принципе рассматриваются как частные, ограниченные местом, временем, общественными условиями - степенью признания этого авторитета аудиторией, к которой обращено высказывание: все определяется характером этой инстанции, которая может быть выше всякой реальности.

Аргументы к реальности. Аргументами к реальности являются аргументы, обоснование которых содержит в посылках утверждение о принудительной силе реальности , побуждающей принять решение об истинности и правильности положения.

В состав аргументов к реальности входят две группы аргументов - (1) к факту и (2) к логике. Аргументы к факту основываются на топах о реальности отдельного события или об отношении отдельного факта к классу (роду): они, соответственно, могут относиться к статусам установления и определения и быть частными и общими. Аргументы к логике основывается на топе необходимой истинности правильного логического вывода, исходящего из истинных посылок: сама по себе логическая форма рассматривается как отражающая реальные отношения вещей: «Факты в логическом пространстве суть мир» .

Аргументы к факту. Аргументы к факту содержат обоснование положения, исходящее из утверждения о наличии или возможности конкретных фактов.

При этом факт в риторике понимается не как физическое событие, но как поступок разумного существа, обладающего свободной волей и поэтому в большей или меньшей мере способного принять иное решение. Тем самым риторический факт предполагает: (1) деятеля, (2) действие, (3) претерпевание этого действия объектом, (4) время действия, (5) место действия, (6) порядок или последовательность действия, (7) образ действия, (8) орудие или инструмент действия, (9) качества или свойства деятеля, объекта или действия, (10) состояние деятеля и объекта действия, (11) привходящие обстоятельства действия, (12) причину: действующую (внешнюю или внутреннюю) или конечную (цель, замысел). Эти характеристики факта являются обстоятельственными или описательными топами - смысловыми категориями, лежащими в основании построения осмысленного грамматически правильного предложения, описательного или повествовательного высказывания как композиционно-речевой формы.

Аргументы к логике. Аргументы к реальности, истинность или правильность положения которых обоснована утверждением о принудительной силе логически правильного вывода из истинных (или принятых в качестве таковых) посылок будем называть аргументами к логике.

Аргументы к логике построены на презумпции онтологической реальности логических отношений и законов, которые рассматриваются как прямое отражение законов бытия, а не мышления. Здравый смысл убежден в незыблемости законов тождества, непротиворечия и исключенного третьего и вытекающих из них следствий, но использование логических аргументов, тем не менее, ограничено способностью аудитории следить за ходом рассуждения, которое может быть не очевидным для Неизвестного, оставаясь при этом логически безупречным.

Аргументы к логической необходимости. Аргументы к логической необходимости основаны на апелляции к логической правильности умозаключения, которое необходимо приводит к выводу, совместимому или несовместимому с положением аргумента.

Аргументы к логической возможности. Сущность аргумента к логической возможности состоит в том, что апелляция относится к правильности вероятностного умозаключения, тем самым положение аргумента содержит утверждение об оптимальном решении.

Аргументы к авторитету. Аргументы, основанные на апелляции к внешней для отправителя и получателя высказывания инстанции, которая рассматривается как достоверный источник знания или нормы, будем называть аргументами к авторитету.

Аргументы к авторитету являются самым распространенным классом риторических аргументов и предстают как наиболее убедительные. При этом качество обсуждения и уровень проблем, разрешимых в ходе риторического дискурса, зависят от состава и иерархии инстанций, принимаемых в ходе аргументации. Классы топов определяются степенью авторитетности инстанции, от которой они исходят, поэтому при ограничении состава и принимаемых свойств инстанций снижаются и уровень обсуждения, и содержание решений. Действительно, такие инстанции - источники топов, как общественное мнение, действующее законодательство, либерально-гуманистическая политическая идеология с приматом индивидуалистических интересов над интересами общества, очевидно, не допускают или, по крайней мере, затрудняют использование топики духовной морали, необходимой при обсуждении и решении вопросов, связанных с фундаментальными культурными конфликтами.

Аргументы к безличному авторитету. Безличная инстанция - представляет собой некий неопределенный источник суждения, например, "народная мудрость", "всеобщее мнение", "наука", "интересы государства", "мировое сообщество", "демократическая общественность" или даже "существует мнение", формулировка позиции которого иногда представляет собой фигуру заимословия (вымышленной прямой речи от некоего лица, например, народа), для того и существующую: пословицу, притчу, максиму,

Остальные виды аргументов:

ь Аргументы к аудитории;

ь Аргументы к человеку;

ь Аргументы к цели;

ь Прагматические аргументы;

ь Аргументы долженствования;

ь Аргументы к необходимости.

Выше были рассмотрены лишь основные разряды риторических аргументов: аргументы к реальности, к авторитету, к аудитории. Частный характер аудитории, к которой обращен тот или иной тип аргумента, и обращение к авторитету могут оказаться скрытыми: стремление представить аргумент как общезначимый, универсальный, характерно и для рационалистической, и для современной риторической прозы: сам по себе авторитет может представляться как выражение универсальной «общечеловеческой» позиции.

Однако, существенным представляется вопрос об отношении к инстанции, так как в нем проявляется реальное мировоззрение, мифология риторической аудитории: образ аудитории для нее самой связан с идеей всеобщей значимости топики, то есть принимаемых ей ценностей, но одновременно - всякая аудитория риторической прозы стремится обособиться, и в этом смысле для нее важно противопоставление «свое~чужое», «мы~они». Классы аргументов по-разному объединяют эти разнонаправленные тенденции. Если для аргументов к реальности характерно представление об универсальности, внешней принудительной силе обстоятельств и «нашем» здравом смысле как проявлении здравого смысла вообще, то для аргументов к авторитету характерно в первую очередь представление об общности «мы», объединяемой значимым авторитетным источником, внешним по отношению к «нам», но ценность которого потенциально общезначима и тем самым увеличивает вес этого «мы» настолько, что суждение «нашего» авторитета может превышать соображения здравого смысла: «Да ведь тем более следует верить там, где именно потому и не верится, что это удивительно!» Аргументы к авторитету поэтому являются наиболее убедительными и наиболее значимыми при обсуждении проблем, связанных с духовной моралью, без решения которых невозможно никакое общественное согласие. Аргументы к аудитории делают ее авторитетной инстанцией и даже более явно противопоставляют внешним общественным группам, чем аргументы к авторитету, но делают посылки общезначимыми через обращение к здравому смыслу: ценность внутреннего опыта поверяется его объективностью. Образ аудитории здесь наиболее явно выступает как образ судьи, свободного и ответственного источника суждений, отчего аргументы к аудитории часто используются для обоснования положений нормативной этики в показательной аргументации.

Основные признаки, по которым объединяются и различаются типы инстанций, следующие: обращение к внешней для аудитории инстанции; обращение к топике, которая осмысливается как частная, принимаемая данной аудиторией; обращение к здравому смыслу аудитории. Реальность и авторитет являются такими внешними для аудитории инстанциями, но различаются частным и общим характером и отношением к здравому смыслу. Реальность и аудитория объединяются общим содержанием здравого смысла, но различаются также частным и общим содержанием и внешним и внутренним источником суждения, аудитория и авторитет объединены частным характером топики, но различаются внешним и внутренним характером суждения и отношением к здравому смыслу, который преодолевается аргументами к авторитету.

В аргументировании выделяют две основные конструкции: доказательная аргументация, когда мы хотим что-либо обосновать; и контраргументация, с помощью которой мы опровергаем тезисы и утверждения собеседника. Для обеих конструкций применяются одни и те же основные приемы, которые состоят: в тщательном изучении всех фактов и сведений, которые будут использованы в ходе аргументирования; в исключении возможных противоречий; в формулировании логичных и ясных заключений.

Нужно также добавить сюда следующее определение качества аргументов: наилучшими являются те аргументы, которые основаны на правильных и четких рассуждениях по данному вопросу, на хорошем знании деталей и обстоятельств и на способности заранее и в конкретных формах и точно представить себе то, что произойдет. Для построения аргументации в нашем арсенале имеются риторические методы аргументирования, которых в принципе следует придерживаться.

1. Фундаментальный метод . Представляет собой прямое обращение к нашему собеседнику, которого мы знакомим с фактами и сведениями, являющимися основой нашего доказательства в случае доказательной аргументации или же - если речь идет о контраргументах - пытаемся, если это возможно, оспорить и опровергнуть факты и доводы собеседника. Если нам удастся поставить под вопрос изложенные им факты, то тогда вся конструкция его аргументации рассыпается, как карточный домик. Важную роль здесь играют цифровые примеры, которые являются прекрасным фоном как для поддержки наших тезисов, так и для опровержения тезисов и положений собеседника.

2. Метод противоречия . Основан на выявлении противоречий в аргументации противника. Если речь идет о доказательной аргументации с нашей стороны, мы должны предварительно тщательно проверить, не противоречат ли одна другой отдельные части и данные, чтобы не дать собеседнику перейти в контрнаступление. Точно также нельзя допускать, чтобы противоречия в аргументации собеседника оставались незамеченными. Следует добавить, что по своей сущности этот метод является оборонительным.

3. Метод «извлечения выводов». Основывается на точной аргументации, которая постепенно, шаг за шагом, посредством частичных выводов приведет нас и желаемому выводу. При контраргументации это означает опровержение ошибочных выводов собеседника или требование корректных и логически правильных доказательств. Метод извлечения выводов применяется также тогда, когда наш собеседник сделал лишь частичные или вообще не сделал никаких выводов, что дает нам возможность высказывать такие суждения, которые разрушают даже исходную базу его аргумента.

4. Метод сравнения. Имеет исключительное значение, особенно когда сравнения подобраны удачно, что придает выступлению исключительную яркость и большую силу внушения. Этот метод фактически представляет собой особую форму метода «извлечения выводов».

5. Метод «да.., но». Часто бывает, что собеседник приводит хорошо построенные аргументы. Однако они охватывают или только преимущества, или только слабые стороны предложенной альтернативы. Но, поскольку действительно редко случается так, что все говорит только "за" или только "против", легко применить метод «да..., но», который позволяет рассмотреть и другие стороны решения. Мы можем спокойно согласиться с собеседниками, а потом наступает так называемое «но».

6. Метод «кусков». Состоит в расчленении выступления собеседника таким образом, чтобы были ясно различимы отдельные части: «это точно», «об этом существуют различные точки зрения», «это и то полностью ошибочно». При этом целесообразнее не касаться наиболее сильных аргументов собеседника, а преимущественно ориентироваться на слабые места и попытаться именно их и опровергнуть.

7. Метод «бумеранга». Дает возможность использовать «оружие» собеседника против него самого. Этот метод не имеет силы доказательства, но оказывает исключительное действие, если его применить с изрядной долей остроумия.

8. Метод игнорирования . Очень часто бывает, что факт, изложенный собеседником, не может быть опровергнут, но зато его ценность и значение можно с успехом проигнорировать. Собеседник придает значение чему-то, что по нашему мнению, не столь важно. Мы констатируем это и анализируем.

9. Метод потенцирования. Собеседник в соответствии со своими интересами смещает акцент, выдвигая на первый план то, что его устраивает.

10. Метод «выведения». Основывается на постепенном субъективном изменении существа дела. Можно указать на такие примеры: «Богатство не имеет границ, когда в больших размерах идет за границу»; «Мелкая сошка лучше всех знает, кому достанется мясо. Но кто будет слушать мелкую сошку?»

11. Метод опроса. Основывается на том, что вопросы задаются заранее. Вопросы - «ударный инструмент» любой беседы, а поскольку мы хотим узнать от собеседника преимущественно не то, что он сам нам хочет сообщить, то мы тщательно их продумываем, предусматриваем обстоятельства, при которых мы сможем в определенной последовательности и в нудном темпе задать собеседнику ряд вопросов, которые должны быть краткими и содержательными, но при этом предельно точными и понятными. Поскольку вопросы в целом являются основным механизмом любой дискуссии, то можно сказать, что заранее заданные вопросы являются особым видом аргументации, причем весьма эффективным,

12. Метод видимой поддержки. Весьма эффективен как в отношении одного собеседника, так и в отношении нескольких слушателей. В чем он заключается? К примеру, наш собеседник изложил свой аргументы, и теперь мы берем слово. Но мы ему вообще не возражаем и не противоречим, а, к изумлению всех присутствующих, наоборот, приходим на помощь, приводя новые доказательства в пользу его аргументов. Но только для видимости! А затем следует контрудар. Пример: "Вы забыли в подтверждение Вашего тезиса привести еще и такие факты... (перечисляем их) .Но все это Вам не поможет, так как... " - теперь наступает черед наших контраргументов. Таким образом создается впечатление, что точку зрения собеседника мы изучили более основательно, чем он сам, и после этого убедились в несостоятельности его тезиса. Следует добавить, что этот метод требует особо тщательной подготовки.