Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Государственная школа: характеристика направления, основы мировоззренческой концепции

Представители Государственной школы:

1. Кавелин

2. Чичерин

3. Соловьёв

Заключение

Список использованной литературы

Введение

По сложившейся в советской науке традиции историография относилась к числу так называемых вспомогательных исторических дисциплин. Само по себе это определение как бы заведомо предполагало второстепенность историографии в общей системе исторических наук.

К счастью, отношение к историографии радикально изменилось в последнее время. Кризис, переживаемый исторической наукой в современной России, не только пробудил естественный интерес к трудам дореволюционных и эмигрантских русских историков, но и явственно показал, что без знания истории исторической науки в России, без четкого представления о закономерностях и этапах ее развития, достижениях предшествующих исторических школ и отдельных историков невозможно преодолеть существующее кризисное состояние, выйти на новые рубежи осмысления исторического прошлого России, а также наметить новый путь развития нашего государства и права. Разумеется, сейчас историография играет немаловажную роль в системе знаний, как исторических, так и юридических.

В своей курсовой работе я хотела бы затронуть непосредственно Государственную школу, а так же то влияние, которое она оказала на становление Российского законодательства XIX века.

По словам Н.Л. Рубинштейна, " Государственная школа - основное направление в русской буржуазной историографии 2-й половины 19 века. Представители Государственной школы считали главной силой в истории надклассовое государство, выражающее якобы интересы общества в целом".

Теоретико-философской основой Государственной школы была реакционная сторона идеалистической философии Гегеля с её защитой монархического государства. В отличие от исторической школы С.М. Соловьева, Государственная школа значила отказ либерально-буржуазной историографии от принципа исторической закономерности. Её основатель, Б.Н. Чичерин, сформулировал в основные положения:

· утверждение государства как движущей силы русской истории;

· обоснование его господствующей роли в русской истории особенностями природных условий;

· вытекающее отсюда противопоставление истории России истории др. народов, прежде всего Западной Европы.

Именно тогда и создалась классическая формула данной школы о "закрепощении и раскрепощении сословий государством" как определение социального содержания русской истории. Могущество государства, прежде всего, объяснялось природными условиями: степь препятствовала образованию прочных обществ; народ представлялся "одиночными, блуждающими лицами", "затерянными в необозримом, едва заселённом пространстве". В свою очередь, этому противопоставлялась организующая роль государства, которое образовывало сословия и закрепляло их на службе общественным интересам. Чичерин, основатель данного направления в историографии, считал, что все преобразования могут быть совершены только государством, то есть путём реформ, санкционируемых непосредственно властью. В этом отразились стремления русской буржуазии к реформам, осуществляемым сильной властью, которая была бы способна предотвратить демократическую революцию в стране. Положения Чичерина воспринял К.Д. Кавелин, а к концу 60-х гг. к Государственной школе присоединился и В. И. Сергеевич.

Теории следовали А.Д. Градовский, Владимирский-Буданов, а так же многие другие буржуазные историки.

Отдельные положения Государственной школы нашли своё отражение в работах С.М. Соловьева, принявшего в последний период деятельности тезис о "закрепощении и раскрепощении сословий", впрочем, сохранившего до конца основной принцип единства внутренней закономерности и органичности исторического развития.

Последователи государственной школы детально и углублённо изучали политическую историю, историю государственных учреждений, а также самого права, но, при этом, отвергали саму возможность единства всемирного исторического процесса. Так или иначе, идея государственной школы в начале двадцатого столетия наглядно показывала всё углублявшийся идейно-методологический кризис русской буржуазной историографии.

Здесь же я буду подробно описывать не только видных идейных вдохновителей и представителей данного направления, но так же подробно описывать саму сущность Государственной школы, её возникновение и основные характеристики. Особое внимание я хотела бы уделить тому, какой вклад в науку привнёс тот или иной учёный.

На мой взгляд, данная тема курсовой работы весьма и весьма актуальна даже сейчас, поскольку, к сожалению, во времена Советского союза труды большинства дореволюционных историков и правоведов были запрещены, а некоторые и вовсе уничтожены. Именно поэтому очень длительное время юридическая наука находилась на недостаточно развитом уровне. Однако сейчас, в начале двадцать первого столетия у нас, наконец, появилась возможность изменить данное положение.

Сейчас же, мы имеем доступ к колоссальным по содержанию трудам дореволюционных юристов и правоведов, а так же историков, учёных, чьи работы нам следует изучать, поскольку они несут в себе множество различных идей, мнений, и, это, конечно же, безусловный вклад в развитие науки, а так же государства и права в целом.

Целью курсовой работы является комплексный анализ научных трудов дореволюционных представителей государственной школы, а так же осмысление тех мыслей и идей, которые они отстаивали в своей научной деятельности.

Для достижения цели курсовой работы необходимо решение следующих задач:

· рассмотрение непосредственно самой сущности государственной школы, как одного из течений русской буржуазной историографии.

· изучение трудов ученых;

· выявление особенностей теории;

· рассмотрение преимуществ и недостатков Государственной школы

В ходе своей научной работы я буду использовать такие методы, как исторический, логический, а так же сравнительно-исторический и диалектический. Источниками информации будут служить непосредственно историографии, а так же различные научные статьи.

Результатом данной научной работы должен стать анализ вклада Государственной школы в развитие Российского законодательства девятнадцатого века и науки как таковой.

Государственная школа: характеристика направления, осн овы мировоззренческой концепции

С именами Константина Дмитриевича Кавелина, Бориса Николаевича Чичерина, Сергея Михайловича Соловьева связано направление в отечественной исторической науке, за которым позднее утвердилось название "государственная школа " . На основе диалектического метода Гегеля учёные сделали попытку соединить историческую теорию с конкретно-историческим материалом, тем самым сформулировав концепцию развития российской государственности, ее институтов и правовых норм. Государство рассматривалось ими как субъект и двигатель исторического процесса. Они относили русский народ "к семье народов европейских".

Если же попытаться сформулировать основные принципы государственной теории, как они утвердились в русской исторической науке в результате деятельности Соловьева, Кавелина и Чичерина, то они заключались в следующем:

1. Признание органического, закономерного развития русского народа от родовых отношений к государственным.

2. Понимание этого развития чисто идеалистически как формально-юридической смены правовых норм: сначала право, основанное на кровном родстве, затем вотчинное, договорное, частное право и, наконец, публичное право.

3. Особенностью русской истории признавалась инертность народа. Прогрессивное движение заключалось в складывании и развитии государства и государственности.

4. Государство рассматривалось как движущая и единственно могущественная сила в стране. В интересах обороны оно закрепостило в XVI-XVII веках все сословия и лишь в XVIII веке начало их постепенное раскрепощение. И хотя не все представители государственной школы придерживались этой концепции, но в основе она оказалась весьма живучей. Становление новой школы было связано с именами Кавелина и Соловьева, а вот ее утверждение - непосредственно с именем Бориса Николаевича Чичерина. Всех этих историков объединяло не только увлечение философскими идеями Гегеля, но и интерес к истории государства, к его институтам и правовым нормам. Также их объединяло критическое отношение к режиму Николаевской России и осознание необходимости проведения мирных реформ. Важной составной частью выдвинутой ими концепции было обоснование внутренней закономерности исторического процесса вообще и российского исторического процесса в частности. Прослеживая развитие общественных отношений, Кавелин особое значение придавал изучению процесса становления общественных отношений. Вся русская история, считал Кавелин, есть по преимуществу государственная, политическая, в особом, нам одним свойственном значении этого слова. Таким образом, он сформулировал основную задачу к выявлению общих закономерностей исторического развития России. При этом первостепенное внимание, по мнению ученого, необходимо уделять истории государства, государственным институтам и юридическим памятникам, их становлению и эволюции.

Для Соловьева "государство есть необходимая форма для народа", поэтому историю страны он сводил к истории возникновения и развития государства.

Чичерин, Соловьёв, Кавелин - именно с этими тремя именами связывают новое направление в нашей исторической и юридической науке, за которым утвердилось название "государственная школа".

С учётом всех особенностей восприятия и анализа каждый из них исторического прогресса учёных объединяла общая система взглядом на отечественную историю. Все они, разумеется, проявляли интерес к философским положениям Гегеля, его диалектическому методу. Идеи позитивизма привлекали их в той или иной степени. Необходимость теоретического осмысления прошлого получила обоснование именно в трудах учёных госудаственной школы, и тогда они предприняли попытку соединить воедино историческую теорию с конкретно-историческим материалом, а так же сформулировать концепцию исторического прогресса отечественной государственности, её правовых норм и социальных институтов.

И Кавелин, и Чичерин, и Соловьев достаточно критически относились к николаевскому режиму, и, признавая необходимость реформ, были единодушны в методах их проведения, то есть они осознавали необходимость проведения реформ непосредственно исходящих от правительства, не допуская возможности революции, которая, на их взгляд, пагубно бы отразилась не только на развитии государства и права, но и на жизни общества в целом.

Индивидуальность каждого ученого проявлялась как в восприятии и трансформации идей эпохи, использовании тех или иных методов исследования, так и в определении содержания и хронологических рамок отдельных периодов русской истории, отношении к определённым событиям и явлениям.

Кавелин представлял историю России как "живое целое" Заслугой Соловьева можно считать использование богатейшего практического материала и создании целой концепции русской истории, истории происхождения и развития государства.

Чичерин изучал не только правовые нормы, а так же юридические учреждения.

Государство в свою очередь рассматривалось ими как субъект и двигатель исторического прогресса. Признавая ведущую роль государства, оно нашло отражение в теории "закрепощения и раскрепощения сословий", характеристике государства как органа внесословного и внеклассового. Гражданская история стала основным предметом русской историографии. Ученые государственной школы рассматривали историю как наукупознания. Они были солидарны в том утверждении о способности русского народа к развитию и во включении его "к семье народов европейских". Русский исторический процесс при всех его особенностях -- исторических, физических и нравственных -- следовал общим с Западной Европой законам и "началам жизни".

Ко второму поколению представителей государственной школы современная историография относит В.И. Сергеевича.

Основные подходы к изучению русской истории Чичерина разделял А.Д. Градовский, который достаточно известен своими работами в сфере истории и теории государства и права Древней Руси и европейских стран. Говоря о представителях государственной школы, нельзя не отметить Ф.И. Леонтовича, изучавшего законодательство о крестьянах XV-XVI веках, историков русского государственного права И.Е. Андреевского, А.В. Романовича-Славатинского и прочих идейных вдохновителей государственной школы.

Главным предметом исследования этих ученых были правовые и юридические институты, и, разумеется, законодательство российского государства. Они, в отличие от своих предшественников, фактически не касались истории России в целом. Их труды рассматривают в рамках эволюции государственной школы.

Некоторые аспекты концепции истории России, сформулированные учеными государственной школы, получили свое развитие и в трудах многих историков конца XIX --начала XX века. Даже сегодня наши современники снова обращаются к ним, поскольку труды учёных представляют собой неоценимый опыт, которым следует воспользоваться.

государственная школа мировоззрение

Представители Государственной Школы:

1. Кавелин Константин Дмитриевич

Кавелин Константин Дмитриевич - известный мыслитель, историк, правовед и общественный деятель. Родился Константин Дмитриевич в Петербурге в 1818 году. В 1839 году он окончил юридический факультет Московского университета. Изначально Кавелин разделял либеральные идеи, однако в последствии отошел от них и сблизился со славянофилами. Кавелин считал сильную самодержавную власть необходимостью. В 1866 году он подал царю записку "О нигилизме и мерах, против него необходимых".

В своих работах "Взгляд на юридический быт Древней России" (1847), "Мысли и заметки о русской истории" (1866), "Краткий взгляд на русскую историю" (опубликованную в 1887) учёный выделял главную роль самодержавного государства в жизни народа. По его мнению, Русское государство - высшая форма общественной жизни России. Самодержавие, как считал Кавелин, - естественная форма русской государственности, порожденная народным идеалом. Кавелин поддерживал выдвинутую Б. Н. Чичериным теорию "закрепощения и раскрепощения" сословий государством.

Кавелин также был одним из создателей крестьянского законодательства 1861, он в числе первых российских ученых исследовал сельскую общину, доказав, что в ее сохранении - основа социальной и экономической устойчивости России. Разрушение тысячелетних обычаев крестьянского мира приведет к упадку экономики и падению самого государства, считал он.

Крепостной строй Кавелин видел как доставточно закономерный этап развития русского общества, как необходимое условие существования сильной центральной власти, без которой Российское государство не могло бы выдержать борьбу с внутренними врагами. Кавелин признавал, что особая роль государственной власти не давала развиться "личному началу". В 1860_х Кавелин характеризовал опричнину как политику сохранения национальной формы государственности, направленную против чужеродных западно-русских и польских элементов, привнесенных перешедшими на русскую службу литовскими князьями.

Учёный был противником частной собственности на землю, утверждая, что в условиях России она приведет к массовому обеднению крестьян. Чтобы не допустить подобного результата, он выдвинул мысль передать землю крестьянам в пожизненное пользование с правом наследования, однако без возможности продажи. Причем выделение земли должно осуществляться строго в рамках уже существующих общин, являющихся, по сути дела, коллективными владельцами земли.

Причины социального неравенства Кавелин видел в том, что "люди по физической природе, по умственным и другим своим способностям не равны между собой со дня рождения". Он указывал на утопичность социалистических теорий. Отмена права собственности и наследства, согласно Кавелину, противоречит "закону свободы". В праве собственности Кавелин видел залог свободы человека. Для предотвращения социальных беспорядков он призывал русское дворянство отказаться от сословного эгоизма, привилегий и замкнутости. При этом государство, по мнению Кавелина, обязано выступать в роли регулятора отношений между сословиями, "служить посредником, охранять и защищать низшие классы". В отличие от ортодоксальных западников, видевших в крестьянской общине только препятствие к экономической свободе и прогрессу, Кавелин выступал за ее сохранение, воспринимая её как способ уравновесить частную собственность, монопольное господство которой могло привести к вражде классов и общественной анархии.

Признавая, что реформа 1861 подорвала материальное благополучие дворянства, Кавелин видел его будущее не в искусственном сохранении привилегий, а в уравнении в гражданских правах с другими сословиями. В органическом и социальном единстве сословий Кавелин видел залог "мирного развития посредством постепенных реформ", делающий "невозможною революцию низших классов против высших".

В начале 80-х годов Кавелин выступал с широкой программой реформ, предусматривавшей увеличение крестьянских наделов за счет государственных субсидий, "отвода незаселенных казенных земель", а также переселенческой политики. Помимо устранения малоземелья Кавелин считал необходимым сократить подати, а так же ограничить чиновничий произвол в отношении крестьянства, покончить "с безграмотностью и беспомощностью деревенского люда" путем развития общедоступного образования, которое стало бы, в свою очередь, опорой для просветительской деятельности государства. Залог прогресса России Кавелин видел в совместных действиях общества и бюрократии, в союзе интеллигенции, образовывающей народ, и государства, создающего для него сносные "внешние" условия жизни.

Надеясь на преобразовательный потенциал верховной власти, Кавелин так же активно выступал за создание бессословного земства, без которого, по его мнению, нельзя ожидать "никакой хорошей перемены в центральном управлении государством". Критикуя произвол бюрократии, Кавелин, однако, видел в ней и силу, уравновешивающую различные общественные элементы, приходящие между собой в столкновение или соперничество. Кавелин являлся ярым противником непосредственного вмешательства правительства в экономику, так как он считал государственную промышленность не только убыточной для правительства, но также и обременительной для общества.

Также хотелось бы отметить, что своеобразие политических взглядов учёного заключалось в том, что он, проявив себя сторонником введения принципа народного представительства, однако, тем не менее, попытался дать ему свою оригинальную трактовку, а именно обозначить сущность и идеи данного принципа. Цели народного представительства, с точки зрения Константина Дмитриевича, не сводились к ограничению власти самодержавца. По мнению учёного, конфликты парламента и монарха не были вовсе обязательным последствием введения выборного представительства, а всего лишь на всего конкретным опытом европейской истории, которого вполне можно было бы избежать.

Константин Дмитриевич считал, что главная функция народного представительства состоит в недопущении доминирования какой-либо определённой части государственной и общественной жизни. Однако при этом Кавелин считал недопустимым противостояние народа (общества) и правительства. Они, по его мнению, всего лишь две стороны одного и того же государственного организма, две расчлененные его функции, которые в свою очередь должны дополнять друг друга. Не противопоставление власти народу, а только лишь их совместное действие, направленное на достижение одной цели, дадут толчок к развитию государства и права. Взаимодействие сил, а не борьба их, различение функций народного организма, а не противопоставление их друг другу, - вот задача, поставленная всем народам в будущем, - добиться взаимодействия государства и народа. Лишь только находясь в гармонии государство и общество сможет встать на тот путь развития, который сможет вывести Российскую и иную государственность на принципиально новый уровень.

По словам Кавелина, любые изменения в стране должны происходить путем мирных реформ, исходящих сверху, а не губительной для государства и общества в целом революции, которая подрывает в первую очередь естественные права личности. Кавелин отрицал всякую связь революционной партии в России с подлинными, настоящими интересами народа и общества в целом.

2. Чичерин Борис Николаевич

Хотелось бы уделить внимание одному из теоретиков и идейных вдохновителей государственной школы, а также известному общественному деятелю и публицисту -- Борису Николаевичу Чичерину. Он родился в старинном дворянском роде, получил хорошее домашнее образование. В 1849 г. окончил Московский университет, получив юридическое образование. Достаточно большое влияние на становление его мировоззрения и исторические взгляды оказали Т.Н. Грановский, И.Д. Кавелин. В студенческие годы Чичерин познакомился с такими людьми, как: А.С. Хомяков, К.С. Аксаков, много читал по истории: Ф. Шлессера, Б.Г. Нибура, Г. Эверса, С.М. Соловьева. Чичерин, как и многие учёные того времени, основательно изучал гегелевскую философию, увлекаясь новым миросозерцанием, раскрывшим ему в удивительной гармонии верховные начала бытия.

В 1853 году Чичерин пытался защитить магистерскую диссертацию "Областные учреждения в России в XVII веке". Однако, несмотря на высокую оценку коллег, в том числе Грановского, она не была принята. Декан факультета отказал в защите, заявив, что в ней древняя администрация России представлена в слишком непривлекательном и негативном виде. Смог Чичерин её защитить только в 1857 году.

В 1861 году Борис Николаевич был избран профессором Московского университета и приступил к чтению лекций на кафедре государственного права. Именно тогда Чичерин не на шутку увлекся политикой и стал лидером либерального движения в России. "Либерализм! -- писал он в 1855 году -- Это лозунг всякого образованного и здравомыслящего человека в России".

Его программа выдвигала требования свободы совести, общественного мнения, свободы книгопечатания, преподавания, публичности всех правительственных действий, гласности судопроизводства, поскольку в этом Чичерин видел прямую необходимость для развития государства и общества.

Именно крепостное право, по мнению учёного, тормозило развитие Российского государства и права.

Несмотря на своё увлечение либеральными идеями, Чичерин связывал возможность их достижения с отдаленным будущим путём проведения мирных реформ и предпочитал честное самодержавие несостоятельному представительству.

Сущность государства, по Чичерину, определяется следующими признаками и чертами. Согласно его концепции государство представляет собой "организацию народной жизни, сохраняющуюся и обновляющуюся в непрерывной смене поколений. Государство означает союз, союз целого народа, имеющего свою территорию, единый закон. В нем народ становится юридическим лицом. Оно управляется верховной властью, его целью является всеобщее благо". Государство образуется как результат общей воли и высшего политического сознания народа, способного "разумно и добровольно подчиняться верховной власти и поддерживать ее всеми силами". Государство не поглощает другие союзы, а только возвышается над ними как высшая область, господствующая в сфере высших отношений.

Сущность политического союза Борис Николаевич рассматривает в соотношении с гражданским обществом, под которым он понимает в первую очередь "совокупность отношений, принадлежащих к частной сфере и определяемых частным правом". Государство и гражданское общество - два противоположных, но, тем не менее "равно необходимых элемента человеческого сожительства".

Так или иначе, согласно юридической концепции устройства политического союза Чичерина в государстве, основанном непосредственно на юридических нормах, вытекающих из человеческого разума, правды и справедливости, призванных служить мерилом и руководством для позитивного законодательства, человек остается свободным.

В 1866 году Чичерин покинул стены университета в знак протеста против нарушения принятого в 1863 году университетского устава, самого либерального в истории России, и в связи с неблаговидной деятельностью Ученого совета. С того самого времени ученый целиком сосредоточился на научной и исследовательской деятельности. В конце 70-х годов Чичерин вновь вернулся на политическую арену, в начале же 80-х годов он был избран Московским городским головою. Тем не менее, его либеральные взгляды продолжали вызывать недовольство у правительства.

Чичерин продолжал свою научную работу, сделав ее главным делом жизни. В 1893 году его избрали почетным членом Петербургской Академии наук. Сочетание научной и общественно-политической деятельности было характерной чертой жизни и творчества Чичерина. Современность и история у него были взаимосвязаны и шли рядом друг с другом.. "Только изучение прошедшего, -- писал он, -- дает нам ключ к уразумению настоящего, а вместе и возможность прозревать будущее".

Ключевое место в профессиональной деятельности Чичерина занимали работы по отечественной истории. Он уделял особое внимание вопросам происхождения и развития государства, истории правовых и общественных институтов, взаимоотношениям государства и общества, власти и закона. Они получили освещение в его диссертации, в работах "Обзор исторического развития сельской общины в России", "Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей", "Холопы и крестьяне в России до XVI в.", "О народном представительстве" и др.

Борис Николаевич был одним из первых ученых России, обратившимся к теоретическим проблемам политики и социологии.

В осмыслении исторического процесса ученый в первую очередь опирался на идеи философии истории Гегеля. История человечества для него - история развития "духа", осуществляемого в индивидуальных стремлениях отдельного человека и в общих нормах общественной жизни.

Действительный исторический процесс историк видел как смену общественных союзов, постепенно возводящих человеческое общество к установлению "нравственно-юридически целого", примиряющего все области духа, -- государству. Формы общественных союзов показывали соотношение на том или ином этапе общего начала и личностного.

По Чичерину можно выделить три ступени в развитии общества. Первая -- патриархальный быт. В основе его лежало непосредственно кровное родство.

Люди были связаны общим происхождением. При развитии личности кровные связи постепенно теряли свое значение, и общественное образование разрушалось.

Вторая ступень -- гражданское общество. Оно основывается на началах свободы личности и частного права. Вотчинное право землевладельца, либо свободный договор, или же личное порабощение одного лица другим являлось основой общественных отношений. Правда "личность во всей ее случайности, свободе, во всей ее необузданности" привела "к господству силы, неравенству, междоусобиям, анархии, которая подрывала самое существование союза". Это сделало необходимым установление нового порядка -- высшей формы общественного союза -- государства, которое "сводит к единству, стремящиеся врозь элементы, укрощает борьбу, ставит каждого на свое место... и таким образом водворяет внутренний мир и порядок".

"Только в государстве может развиться и разумная свобода, и нравственная личность".

Третья ступень -- новое время.

Чичерин также обращал внимание на специфику природно-географических условий в развитии славянской государственности: безграничные степные пространства, отсутствие преград, однообразие природы, малочисленность населения, рассеянность его по равнине. Именно под влиянием этих условий формировался характер народа. Достаточно благоприятные условия жизни не вызывали деятельность и напряжение умственных и физических сил, не способствовали развитию различных сторон человеческой души, а так же развитии науки и промышленности. Расплываясь в пространстве, русский народ не имел своего центра, что лишало его, к сожалению, возможности на собственной основе достичь государственного единства.

Стоит отметить, что восточные славяне не имели такого источника развития правовых и гражданских институтов, как Западная Европа в лице Рима. Славянский народ был оторван от древнего цивилизованного общества. Однако русский народ, при всех особенностях своего происхождения, принадлежал, считал Чичерин, к семье народов европейских. Он был способен к развитию, к прогрессу.

Учёный утверждал, что существенные различия в истории западных народов и России проявлялись только в путях и формах перехода с одной исторической ступени развития на другую.

Соединение племён в союз, основанный на собственных силах и деятельности, у славянского народа не могло произойти, ввиду пассивного характера восточных славян, а так же недостаточно развитого личного начала. Имущественный интерес же порождался ослаблением родовых связей. Теперь каждый князь стремился к увеличению своей власти и приумножению богатств. Именно это, по мнению Чичерина, и привело к феодальной раздробленности и установлению удельной системы.

Государства и в Европе, и в России появились одновременно, при переходе от Средних веков к Новому времени. Но в России этот процесс имел свои особенности, вызванные остротой противоречий, присущих гражданскому обществу. Татаро-монгольскому игу Чичерин отводил ключевую роль в создании централизованного государства. Золотая орда научила народ покорности и тем самым поспособствовала установлению единой, централизованной власти. В результате чего государство образовалось именно сверху, а не самостоятельными усилиями народа.

Чичерин выделял три процесса в образовании государства на Руси: приведение в статическое состояние народа, собрание земли и сосредоточение власти в руках князя. Данные процессы Чичерин выслеживал по различным письменным источникам: летописям, договорам и прочим документам.

Первыми, как утверждал учёный, осели князья и их дружины, затем они покорили и другие кочующие элементы. Достаточно большой вклад вложили в это московские князья.

Процесс собирания земель и изменения отношений между князьями, приведший в конечном итоге к образованию единовластия и государственного порядка, был достаточно длительным.

Чичерин в свою очередь утверждал, что нигде, будь то в Европе или в Азии, и никогда новый порядок не является в жизни целиком, он постепенно пробивается сквозь старые нормы жизни, постепенно преобразуя их.

Становление государственных начал в XV в. в корне изменило общину. Был создан "союз людей, связанных общими постоянными обязанностями государству", -- община государственная. Её устройство вытекало из "сословных обязанностей, наложенных на землевладельца... и преимущественно из укрепления их к местам жительства, из разложения податей на душу". Таким образом, заключал Чичерин, современная община -- плод государственной деятельности, когда "государственные начала проникают до самых низких слоев общественной жизни". Свой современный вид община получила в конце XVIII в.

Борис Николаевич одним из первых в отечественной историографии рассмотрел развитие земского представительства в связи с общим ходом исторического движения России. Его работы высоко ценились как соотечественниками, так и за рубежом.. Продолжил изучение проблемы В.О. Ключевский. Обращаясь к современному состоянию этих органов, Чичерин полагал, что земские соборы исчезли, причем не ввиду сословной розни и опасения монархов, а просто вследствие внутренней несостоятельности.

Чичерин считал, что соединяя население в прочные союзы, а также обязуя его служить интересам общества, государство в свою очередь и формировало сам "народ". Только находясь под опекой государства неопределенная народность преобразуется в единое тело, получает общее отечество, становится народом И народ, и государство имеют каждый свое назначение. Народ составляет базис государства. Государство есть "глава и распорядитель". Оно оценивает заслуги, оказанные личностью обществу, возвышает внутреннее достоинство человека. Только в государстве достигаются условия для развития разумной свободы, нравственной личности, а так же общества, живущего по нормам морали.

Всё это, в конце концов, и определило в концепции Чичерина особую роль государства в русской жизни. Сильная самодержавная власть, гарантия государственного единства находилась на вершине. Государство направляет общественные силы, ведет народ за руку, а народ же, в свою очередь, слепо повинуется своему путеводителю.

Выявляя законы и общие закономерности развития и происхождения государства, Чичерин указывал на постепенность происходящих в истории процессов. Проследив характер образования государственности, он исходил из того, что каждая новая ступень является следствием предыдущего развития. С появлением гражданского общества кровные связи не исчезают полностью, а входят в него как один из составляющих элементов, лишь со временем утрачиваю свою силу и важность.

Государство опять же не уничтожает все элементы гражданского общества.

Чичерин подчеркивал всю сложность и неоднозначность исторического процесса. Направления меняются, встречаются отклонения в разные стороны, но характер движения один, ибо основу его составляют личные и общественные интересы.

В общем, придерживаясь в своих подходах к изучению и осмыслению прошлого идей гегелевской философии истории, Чичерин вместе с тем выявил и некоторые уязвимые ее черты. Эта философия, говорил он, достигла высших пределов умозрения, охватывая весь мир и все явления. Она подвела их под свою точку зрения, связывая факты с ложными выводами, определенными человеческим разумом.

Итак, основные положения исторической концепции Чичерина включают:

· признание государства высшей формой общественного развития и его определяющей роли в русской истории.

· Особенностью исторического развития России является образование государства сверху, его крайняя централизация, решающая роль правительства в организации общественной жизни.

Так или иначе, Чичерин дал теоретическое обоснование и представил конкретную разработку ряда проблем, составляющих содержание исторической концепции государственной школы, а это, в свою очередь, повлияло на развитие исторической и юридической науки в целом.

3. Сергей Михайлович Соловьев

Сергей Михайлович Соловьев -- крупнейший историк дореволюционной России. Его выдающийся вклад в развитие русской исторической идеи признавали ученые различных школ и направлений. "В жизни ученого и писателя главные биографические факты -- книги, важнейшие события -- мысли. В истории нашей науки и литературы было немного жизней, столь же обильных фактами и событиями, как жизнь Соловьева", -- так писал о Соловьеве его ученик, историк В.О. Ключевский. Действительно, несмотря на сравнительно недолгую жизнь, Соловьев оставил огромное творческое наследие -- опубликовано свыше 300 его произведений общим объемом более тысячи печатных листов. Это -- подвиг ученого, равного которому не было в русской исторической науке ни до Соловьева, ни после смерти. Его труды прочно вошли в сокровищницу отечественной и мировой исторической мысли.

Имя Соловьёва известно не только историкам, поскольку его 29-томная "История России с древнейших времен" принесла большой вклад для науки. Написание данного труда являлась смыслом жизни историка. Его работа оставалась предметом изучения и обсуждения на протяжении длительного времени, содействуя разработке отечественной государственной теории.

Хороший знакомый Соловьева В.И. Герье писал: "С.М. Соловьев вообще не любил борьбы, полемики с ложными тенденциями в науке и общественной жизни. Полемика нарушала правильное течение его научных занятий, которое сделалось для него нравственной потребностью".

Соловьев стал широко известен в народе в середине XIX в.

Сергей Михайлович называл Историю государства Российского - величайшей поэмой, восхваляющее славянское государство. Он подчеркивал, что у Карамзина вполне точно отразилось сознание того, что "из всех славянских народов народ русский один образовал государство, не только не утратившее своей самостоятельности, как другие, но громадное, могущественное, с решительным влиянием на исторические судьбы мира".

Историк видел необходимость того, что на смену литературной истории российского государства должна встать история научная. Именно это его и подтолкнуло к написанию новой "Истории России", которая в свою очередь отвечала всем требованиям современной науки. Подходил к этому делу Соловьёв ответственно, в полной мере осознавая важность сего труда. Однако тут он и столкнулся с непониманием.

Для начала, его не удовлетворяло отсутствие широкого философского взгляда на историю, поскольку он считал, что концепция, объясняющая ход истории лишь замыслом отдельной личности, недостаточно обоснована и не имеет достаточных оснований для того, чтобы быть правдивой.

Анализируя конкретно-исторический материал с других позиций, Соловьев сформулировал антропологический принцип изучения и понимания истории народа: "Наука указывает нам, что народы живут, развиваются по известным законам, проходят известные возрасты как отдельные люди, как все живое, все органическое...". Впитав богатство современных идей, в том числе "Философии истории" Гегеля, Соловьев пришел к пониманию органической взаимосвязи исторических явлений.

Будучи студентом, Соловьёв с интересом изучал философские идеи Гегеля, размышляя о применимости данной философии к русской истории. В то время Гегель был кумиром московского студенчества.

Д.Л. Крюков, экономист А.И. Чивилев, правоведы П.Г. Редкий и Н.И. Крылов, историк и юрист К. Д. Кавелин, историк-медиевист Т.Н. Грановский -- все они были горячими поклонниками гегелевской философии и знатоками европейской историографии.

Как же тогда повлияло творчество Гегеля на Сергея Михайловича? На этот вопрос отчасти ответил сам историк: "Из гегелевских сочинений я прочел только "Философию истории"; она произвела на меня сильное впечатление; на несколько месяцев я сделался протестантом, но дальше дело не пошло, религиозное чувство коренилось слишком глубоко в моей душе, и вот явилась во мне мысль -- заниматься философиею, чтобы воспользоваться ее средствами для утверждения религии, христианства, но отвлеченности были не по мне; я родился историком". Так был сделан профессиональный выбор: не философия, а наука, не философия истории, а наука истории.

Соловьев очень вскоре перерос состояние увлеченности Гегелем и его работой "Философией истории".

В своё время, прочитав множество трудов западных учёных, Соловьев сделал вывод, что западные мыслители зачастую пренебрегали русской историей. Более того, русский народ не был у них включен в число "всемирно-исторических" народов. Соловьев прекрасно осознавал задачу, которая на тот момент времени стояла перед национальной русской мыслью -- построение философии русской истории и тем самым "включение" в ее состав философии истории вообще. И он оказывает большое влияние на становление русской истории как науки.

Соловьёв считал недостаточным "подключение" русского народа к числу всемирно-исторических только для выявления значения и специфики русского народа в истории по сравнению с западноевропейскими народами. Более важной казалась историку другая задача: разъяснение неполноты и незавершенности философско-исторического взгляда на всемирную историю в условиях игнорирования судеб русского и славянских народов. В этом он непосредственно видел непременное условие успешного познания назначения истории русского народа и сравнения его с народами западноевропейскими. Учёный вводил в философию истории новый элемент, то есть сам русский народ.

В 1841 г. в семинаре С.П. Шевырева Соловьев выступил со своей работой "Феософический взгляд на историю России". В этой его ранней работе были заложены важнейшие методологические основания исторической концепции ученого. Множество высказанных тогда мыслей прозвучит в программных работах зрелого С.М. Соловьева "Публичных чтениях о Петре Великом" (1872) и "Наблюдениях над исторической жизнью народов" (1868-1876)).

Постановка вопроса об особом качестве русского народа и специфике его исторической жизни среди других всемирно-исторических народов в "Феософическом взгляде" дана учёным в рамках его представления о двух "возрастах" народной жизни.

По словам Соловьёва, у любого народа бывает свой религиозный период -- детский, который характеризуется невысокой степенью образованности, бессознательным следованием религиозным догматам, а так же слепым повиновением духовным авторитетам. Второй возраст -- возмужалость народа, когда место религии занимает наука.

Это мнение ученого достаточно близко к концепции славянофилов, что в свою очередь наглядно нам показывает, что Соловьёв испытывал множество различных влияний с разных сторон. Многие года спустя, историк, сохранив общую структурную типологию общественного развития, не отказываясь от деления исторической жизни народа на два периода, изменил лишь сами названия категорий, называя их теперь как "возраст чувства" и "возраст мысли" Динамическое же развитие русского народа, по мнению ученого, вызвал Пётр Великий.

Во время заграничной поездки 1842-1844 гг. у Соловьева усилилось его критическое восприятие творчества Гегеля. Именно в этот период историк получил возможность глубоко ознакомиться с достижениями западноевропейской исторической науки. Тогда же он в основном определился в методологическом отношении. И первоначальное интуитивное чувство превратилось у него в осознанную методологическую позицию, основным признаком которой является непосредственно антигегелевская направленность мысли.

Соловьев в отношении роли русского народа во всемирно-историческом процессе придерживался иных взглядов, чем Гегель.

Для обоснования своей позиции Соловьев провел сопоставление России и Западной Европы по нескольким антитезам:

· "природа-мать" для Западной Европы -- "природа-мачеха" для России подчеркивала различия по специфике природных условий, объяснявшей различие результатов этногенеза. В отличие от европейских народов, закрытых новых азиатских варварских народов и поэтому имевших возможность развития национальности. Восточнославянские народы такой возможности, к сожалению, не имели.

· На Западе монархические государства были результатом завоевания и насильственного покорения местного населения германскими племен. А насилие, в соответствии с законом диалектики, порождает свою противоположность -- борьбу за свободу и, как следствие, -- революцию. У славян же ни деспотическая форма правления в силу смешанного характера населения, ни республика в силу обширности территории, ни монархическая власть, основанная на завоевании, утвердиться не могли. Славяне сами пришли к мысли о необходимости власти, и, по мнению Соловьёва, это и является их заслугой. Собственно говоря, русская история, как считал Соловьев, начинается с началом русской государственности, то есть с утверждением Рюрика князем среди северных племен славянских и финских.

Тогда, отказавшись от гегелевской трехэлементной триады, и выдвинув в свою очередь четырехэлементную: Восток-Античность-Западная Европа-Россия, Соловьев отказался от диалектики гегелевской формы, предложив взамен собственную философско-историческую конструкцию.

Для Сергея Михайловича народы имеют самостоятельное значение, хотя и разное. Он видел в специфике исторической жизни народов, их религии и форм государственности продукт реальных географических, этнографических и исторических условий жизни.

Но всем этим размышлениям Соловьев все-таки обязан Гегелю. Очевидно, что Гегель оставил глубокий след в методологическом становлении Соловьева и в его творчестве.

Исключительная ценность государства во взглядах учёного также отсылается на Гегеля.

Дух русского народа проявился в особом отношении к государству.

Государство -- это ценностно-значимое явление русской истории вне зависимости от симпатий и антипатий. Соловьев считал, что ценностные ориентации народа не подлежат нравственному осуждению. Задача его, как учёного их, понять, при этом ни в коем случае не допускать модернизации.

Тем не менее, идеи Гегелевской философии Соловьёв сознательно использовал.

Одной из таких идей являлось понятие об арийских, то есть исторических, народах.

Соловьев подчеркнуто называет русский народ арийским народом и относит его к их числу, Гегель в свою очередь данную точку зрения не поддерживал. Сравнивая славян с германцами, Соловьев пишет о них как о племенах-братьях одного индоевропейского народа, определив их положение в Европе в христианские времена, как господствующее.

Соловьев считал некорректной постановку вопроса о племенном превосходстве кого-либо из них. Он видел корни происшедших различий в результате разного направления движения племен. Если немцы в свое время двигались с северо-востока на юго-запад в области Римской империи, где уже в то время была заложена основа европейской цивилизации, то славяне, в свою очередь, наоборот, с юго-запада начали свое историческое продвижение на северо-восток в девственные леса, то есть в пространство, ещё не затронутое цивилизацией. Поэтому мысль Гегеля о природно-климатических основаниях исключения стран и народов, находящихся в холодном или жарком климате, из всемирно-исторического движения Соловьёвым, разумеется, отвергалась и была неприемлемой.

Уделяя внимание на причины различий России и стран Западной Европы, историк указывал, что целый ряд факторов, в том числе территории, уже освоенные древней цивилизацией, камень и горы, -- содействовали быстрому утверждению на Западе феодального права, частной собственности, быстрому оседанию, разнообразию народностей. Россия же,в отличии от Запада, ввиду отсутствия этих самых условий, однако имея громадные пространства, наоборот, была отмечена другими признаками: Соловьёв уделял особое внимание причинам различий между Россией и странами Западной Европы, указывая на целый ряд предпосылок, в том числе территории, уже освоенные древними цивилизациями, камень и горы, которые содействовали быстрому утверждению феодального права на Западе, появлению частной собственности, а также быстрому оседанию и разнообразию народностей. В отличии от Запада, Россия, ввиду отсутствия этих самых условий, при том имея громадные пространства пошла по другому пути развития, отмечаясь другими признаками: подвижностью князей, движимым имуществом, неустойчивостью, разбросанностью средств, небывалым по величине государством, дружиной, вечным движением.

Весь ход русской истории Соловьев связывал с началами христианства. Нравственные силы народу с его точки зрения давали христианство, созидательная роль государства, а так же просвещение. Все названные Соловьевым признаки особенности России никак не могли, по его мнению, исключить русский народ из числа исторических, или как вслед за Гегелем, он говорил "арийских" народов.

Право понимание Соловьёва можно характеризовать не только уважительным отношением к сущности права, но также стоит выделить нравственную ценность права, правовых институтов и принципов. Такая позиция отражена у него и в самом определении права в его работе "Право и нравственность. Очерки по прикладной этике", согласно которому право является прежде всего "низшим пределом или некоторым минимумом нравственности, равно для всех обязательным"

Естественное право для него вовсе не обособленное натуральное право, предшествующее исторически праву положительному. Не составляет оно и нравственного критерия для последнего, как, например, у Трубецкого. Естественное право у Соловьева, как и у Конта, есть формальная идея права, рационально выведенная из общих принципов философии. Естественное право и положительное право для него лишь две различные точки зрения на один и тот же предмет.

При всём этом естественное право воплощает "рациональную сущность права", а право положительное олицетворяет историческую явленность права. Последнее же является правом, полученным в прямой зависимости от состояния нравственного сознания в обществе и от прочих исторических условий и аспектов. Разумеется, эти условия предопределяют особенности постоянного дополнения естественного права правом положительным и наоборот.

Естественное право есть та алгебраическая формула, под которую история подставляет различные действительные величины положительного права. Естественное право сводится всецело к двум факторам - свободе и равенству, то есть оно, собственно, и являет собой алгебраическую формулу всякого права, его разумную сущность. При этом этический минимум, о котором говорилось ранее, присущ не только естественному праву, но также и положительному.

Таким образом, в современной отечественной историографии сначала был поставлен под сомнение, а затем начал пересматриваться тезис о гегельянском характере философско-исторической концепции С.М. Соловьева, утвердившийся со времен вывода М.Н. Покровского о "гегелевской школе" в русской историографии.

Заключение

Прочитав и проанализировав множество трудов дореволюционных учёных, а именно представителей Государственной школы, а так же ознакомившись с биографическими данными, можно сделать некоторые выводы относительно политических воззрений мыслителей XIX века.

Многие идеи, которые продвигали непосредственно представители Государственной школы нашли своё отражение не только как научные труды, которые вполне полезны для изучения и в современное время, но так же оказали влияния на становление Российской государственности и частично были использованы в Российском законодательстве.

На примере трёх учёных: Чичерина, Кавелина и Соловьёва, а так же их научной и исследовательской деятельности мы проследили то, что трепетало великие умы девятнадцатого столетия.

Признаюсь, со многими аспектами теоретических воззрений данных представителей Государственной школы я не совсем могу согласиться.

Однако же для полноценного восприятия истории Российского государства, а так же для того, чтобы вывести определенные выводы и суждения относительно самого государства и его сущности, следует обратится к опыту наших предшественников, а именно к их трудам и взглядам, последовательно анализируя не только сами работы, но и также не забывая про исторические сведения. Тем самым, рассматривая в совокупности и теорию, и то, что смогло или не смогло ужиться на практике.

Только таким образом возможно осмысление всего того, что оставили для нас ученые прошлого, а так же применение всего этого на практике. Только обратившись к опыту предшественников, мы сможем наметить план развития государства и общества в целом, поскольку их труды несут в себе кладезь опыта и знания.

Подобные документы

Анализ специфики Петербургской университетской школы в контексте развития российской и мировой исторической и философской мысли. "Кризис" российской историографии рубежа XIX-XX веков. Исследование историософских взглядов представителей университета.

дипломная работа , добавлен 19.11.2017


Гуманистическая историография в Италии. "Эрудитская критическая школа", ее отличие от "политико-риторической школы". Крупнейшие представители гуманистической историографии в странах Западной Европы. Новые тенденции "политической" школы во Флоренции.

реферат , добавлен 30.11.2010


Реформаторская деятельность Петра I, ее основные направления. Особенности образовательного процесса того времени. Создание государственной системы образования. Навигационная и пушкарская школы - высшие учебные заведения, созданные по указу Петра I.

реферат , добавлен 23.11.2009


История образования Усть-Кубинской средней школы. Учебные заведения сельской местности. Развитие школы в 1930-е – начале 1990–х годов. Материально–техническое оснащение ученого заведения. Педагогический коллектив школы, состав и численность школьников.

дипломная работа , добавлен 10.07.2017


Особенности периода культурного расцвета в Византии. Высшая школа Акрополита: курс обучения, учебники, процесс преподавания. Школа Плануда. Крупнейшие центры образования в провинции. Деятельность патриаршей школы. История высшей императорской школы.

реферат , добавлен 11.11.2009


Манифест 17 октября 1905 года о политических свободах подданных Российской империи. Учреждение Государственной Думы, Положение о выборах. Наделение Государственной Думы законодательными полномочиями. Деятельность Государственной Думы I, II и III созывов.

реферат , добавлен 23.03.2014


Общая характеристика немецкой исторической школы. Формирование исторической школы. Основные этапы и их представители. Взгляды Туган-Барановского. Методологические особенности исторической школы Германии.

реферат , добавлен 14.12.2003


Сущность актуальных проблем в историографии, их отличительные черты в разные исторические периоды. Основные аспекты истории Руси с древнейших времен до современности. Особенности наиболее изучаемых проблем в отечественной современной историографии.

курсовая работа , добавлен 23.04.2011


Взаимосвязь немецкой школы с историей иностранной колонизации в России. "Немецкий вопрос" в оценке российского общественного мнения второй половины XIX века. Национальный вопрос во внутренней политике правительства в годы Первой русской революции.

статья , добавлен 15.08.2013


Порядок определения исторического источника и проблема установления границ при формировании круга исторических источников. Основы и критерии классификации исторических источников, обзор и анализ ее наиболее ярких примеров в сфере русской историографии.

Современник четырех царствований от Николая I до Николая II, современник Тургенева, Сеченова, Владимира Соловьева и Павла Новгородцева, русский римлянин, как называли его знавшие об его происхождении от итальянца, который попал в Москву в свите Софии Палеолог, но не только поэтому. Его называли так за его беспощадную логичность, а также за нравственную несгибаемость. Его либерализм встречал сочувствие и признание во всех прогрессивных кругах русского общества...

П. Струве

Б. Н. Чичерин и его место в русской образованности и общественности

Речь, произнесенная в заседании Русского научного института в Белграде

Б. Н. Чичерин представляется мне самым многосторонне образованным и многознающим из всех русских, а может быть, и европейских ученых настоящего времени.
Владимир Соловьев (1897 г.)

I

Не может быть национального самосознания без исторической памяти. Мы должны поэтому блюсти нашу историческую память и памятовать о тех людях и делах, которыми одухотворялась и строилась русская общественность.

Говоря недавно перед белградской публикой об Аксаковых, я указывал на смешение кровей, из которого, как некий благородный плод, получились эти славные деятели русской литературы. То же мы встречаем в лице того великого русского ученого и общественно-государственного деятеля, столетие рождения которого мы сегодня справляем. Чичерины ведут свое происхождение от итальянца, приехавшего в Москву в свите Софии Палеолог, и в самом деле не было ли в суровой логичности и в нравственной несгибаемости Бориса Николаевича Чичерина чего-то подлинно римского?

Прежде всего несколько биографических данных о Б. Н. Чичерине. Точные даты его рождения и смерти таковы: 25 мая 1828 г. -- 3 февраля 1904 г. В 1849 г. Б. Н. кончает Московский университет по юридическому факультету. В 1856 г. он получает степень магистра за сочинение «Областные учреждения в России» ив 1861 г. делается профессором государственного права в Московском университете -- 28 октября этого исключительного в истории России года он читает свою исполненную глубочайшей нравственной серьезности и сознания торжественности исторического момента вступительную лекцию к курсу государственного права. В 1866 г. Чичерин закончил книгу, долженствовавшую явиться его докторской диссертацией, -- «О народном представительстве», но еще ранее, в 1865 г., он от С.-Петербургского университета получает степень почетного доктора прав. В 1868 г. Чичерин оставляет Московский университет в знак протеста против нарушения прав автономного университета. В 1869 г. выходит в свет том I его «Истории политических учений», последний V том которой появляется в 1892 г. В 1882 г Чичерин избирается в городские головы города Москвы. В связи с коронационными торжествами 1883 г. Б. Н. произносит замечательную речь, сдержанную, умеренную, консервативную, но не понравившуюся реакций оным силам, тогда возобладавшим, и Чичерин должен оставить свой пост. Он окончательно, до самой смерти, удаляется в частную жизнь. В 1893 г. Императорская академия наук избирает Б. Н. в свои почетные члены. В конце XIX и начале XX века за границей (в Берлине) появляется анонимно ряд публицистических произведений Чичерина, которые не могли тогда увидеть свет в России. Из них главнейшее: «Россия накануне 20-го столетия» -- автор на заглавном листе назвал себя «русским патриотом».

Человек, родившийся в первой трети XIX века и доживший до начала XX века, Б. Н. Чичерин принадлежал к одному из самых блестящих поколений русской общественности. Напомним, что он был только на 10 лет моложе Александра II, И. С. Тургенева, М. Н. Каткова, К. Д. Кавелина и Ф. И. Буслаева, родившихся в 1818 г., на 8 лет моложе С. М. Соловьева, на 5 лет моложе И. С. Аксакова, на 2 года моложе М. Е. Салтыкова-Щедрина и родился в один год с гр. Л. Н. Толстым, с знаменитым историком русской литературы М. И. Сухомлиновым, с знаменитым химиком А. М. Бутлеровым, с знаменитым публицистом Н. Г. Чернышевским. Годом позже Чичерина родились физиолог И. М. Сеченов и историк К. Н. Бестужев-Рюмин, столетие которых исполняется в будущем, 1929 году. Я называю рядом с Б. Н. Чичериным И. М. Сеченова и К. Н. Бестужева-Рюмина не по чисто хронологической ассоциации. Первый по своему материалистически-позитивистическому мировоззрению представлял едва ли не прямую противоположность Чичерину, который был ближе к людям 40-х гг., чем к своим сверстникам, пятидесятникам и шестидесятникам. К. Н. Бестужев-Рюмин, наоборот, в своем духовном и научном развитии был связан с семьей Чичериных. Бестужев-Рюмин, который, как домашний учитель, провел два с половиной года в имении Чичериных «Караул» Кирсановского уезда Тамбовской губ., дает такой отзыв об отце Б. Н. Чичерина:

«Главную прелесть составлял хозяин. Ум Николая Васильевича был один из редких широких умов, которому все доступно и который всегда избегает крайностей». В воспоминаемую Бестужевым-Рюминым пору Б. Н. Чичерин по летам жил в «Карауле», и однажды К. Н. пришлось провести там с ним целую зиму. В отцовском имении Чичерин «писал свою знаменитую (магистерскую) диссертацию», которую Бестужев-Рюмин читал еще в рукописи. Чичерин «был тогда вполне гегелист, да и после немногое уступил: так, в 1855 году показывал он мне свою статью, в которой развиты были почти все главные основы его «Науки религии». Чичерин дал Бестужеву-Рюмину «Логику» Гегеля, и тот по ней составил конспект (См. Воспоминания К. Н. Бестужева-Рюмина в «Сборнике отделения Русского языка и словесности Имп. Академии Наук», т. 67 (1901), стр. 36 -- 37).

Б. Н. Чичерин был современником четырех царствований: Николая I, Александра II, Александра III и Николая II. Он был ученый и общественный деятель; профессор Московского университета и городской голова города Москвы; историк и юрист; философ и обществовед. Его учено-литературная производительность была громадна. Труды Б. Н. Чичерина составляют целую библиотеку, его «История политических учений» до сих пор в мировой научной литературе -- единственное, столь монументальное и столь многообъемлющее в своей области произведение. Как мыслитель «Б. Н. с изумительной энергией выполнял предположенную им философскую задачу. Для ее довершения он уже в преклонные годы посвятил несколько лет занятию высшей математикой и естествознанием, оставив и в этой области следы своей работы в виде нескольких специальных статей, предназначенных служить к подтверждению его философских взглядов. Столь законченного и разностороннего применения гегелевских начал не может указать и немецкая философская литература» (П. И. Новгородцев в некрологе Б. Н. Чичерина, напечатанном в журнале «Научное Слово» за 1904 г.)

Человек, созревший в крупную силу в конце 40-х и начале 50-х годов, Б. Н. Чичерин по университету -- ученик прежде и больше всего Т. Н. Грановского, прочувствованной хвалой которому, производящей до сих пор сильнейшее впечатление, заканчивается вступительная лекция Чичерина в Московском университете (Напечатана в сборнике «Несколько современных вопросов». Москва. 1862, стр. 23 -- 42).

Старшими соратниками и учителями по университету Чичерина -- так же как и Бестужева-Рюмина -- были К. Д. Кавелин, Н. В. Калачев, П. Г. Редкин и С. М. Соловьев.

Но Чичерин, как умственная величина, связан личным влиянием и соотношением и с людьми последующих поколений. Правда, в публицистике, т. е. журналистике, конца 50-х и 60-х гг. он был едва ли не одинок. Но в науке и философии ему и тогда и позже суждено было оказывать значительное влияние. Ближайшим учеником и соратником Чичерина был известный историк Московского университета, которого мне недавно пришлось вспоминать в нашей среде в связи с чествованием памяти великого французского мыслителя, критика и историка Ипполита Тэна. Я говорю о Владимире Ивановиче Герье. Он моложе Чичерина на 9 лет. Вдвоем Чичерин и Герье написали остроумный и основательный полемический трактат против народническо-экономических идей кн. А. И. Васильчикова, защитника и пропагандиста общины.

Личным знакомством и общением Чичерин был связан с Владимиром С. Соловьевым, который был на 25 лет его моложе, и с еще более молодыми мыслителями, кн. Сергеем и Евгением Николаевичами Трубецкими.

Несмотря на личное знакомство, весьма давнее, и на несомненное личное общение, Б. Н. Чичерин и Влад. Серг. Соловьев дважды довольно резко полемизировали. Впрочем, в 80-х гг. только Чичерин нападал на Соловьева по поводу его докторской диссертации «Критика отвлеченных начал», Соловьев же не отвечал Чичерину. В 90-х гг. они обменялись полемическими статьями, и резкость этой полемики поражает именно в 1897 г., когда оба, и Чичерин, и Соловьев, бывший ровно на 25 лет моложе Чичерина, стояли на вершине их прижизненной славы. Соловьев отбивавшийся от нападений Чичерина, при всем своем почтении и к учености, и к политическим взглядам Чичерина, не скупился на насмешки почти переходившие в издевки, которые этот, быть может, искуснейший в истории русской литературы полемист оправдывал в данном случае «состоянием необходимой обороны» в идейном, но не в личном смысле.

В лице Пав. Ив. Новгородцева, который был на 38 лет моложе Чичерина, последний протягивал руку своему отдаленному преемнику по юридическому факультету. С другой стороны, по гегелианству продолжателем Чичерина явился в наше время еще более молодой преподаватель Московского университета и доктор государственного права того же университета, автор едва ли не лучшей философской монографии о Гегеле Иван Александрович Ильин.

Наконец, позвольте одно личное воспоминание и признание. Последним представителем русской «радикальной» публицистики, скрестившим шпаги с «либеральным консерватором» Чичериным, был ваш покорнейший слуга. Это было сделано в статье, появившейся в 1897 г. и до сих пор являющейся едва ли не единственным опытом исторической оценки Чичерина как публициста и политика» («Чичерин и его обращение к прошлому» в «Новом Слове» за 1897 г. Перепечатано в сборнике моих статей «На разные темы», Спб., 1902, стр. 84 -- 120. В настоящем изложении я широко пользуюсь материалом этой статьи). В своем дальнейшем развитии я, полемизировавший с Чичериным «марксист» (никогда, правда, не бывший правоверным, а, наоборот, всегда являвшийся еретиком в марксизме), пришел в своих собственных путях к общественно-политическому мировоззрению, близкому ко взглядам покойного московского ученого.

Впрочем, в 1897 году либеральные элементы учения Чичерина встречали сочувствие и признание во всех прогрессивных кругах русского общества, и это нашло себе отражение и в моей, довольно задорно, по-молодому написанной полемической статье против Чичерина. Еще ярче это сочувствие выразилось в том некрологе Чичерина, который я поместил в «Освобождении» за 1904 г. (N 18 от 3 марта).

Осмысливая культурное и государственное развитие России, мы видим в нем в своеобразном сочетании и переплетении две основные проблемы:

Свободы и власти

Ради интересов государства государственная власть отчасти допустила, отчасти сама произвела закрепощение массы населения служилому сословию как носителю и орудию управления.

Так получилось граничившее с рабством русское крепостное право и сословное расчленение русского общества.

А в интересах сосредоточения государственной силы сложилась в России наименее, быть может, чем где-либо, ограниченная индивидуальными и групповыми притязаниями государственная власть, самодержавная монархия.

«Отличительная черта русской истории, - писал в 1862 г. Б. Н. Чичерин («Несколько современных вопросов», стр. 166. 455), -- в сравнении с историей других европейских народов, состоит в преобладании начала власти. Со времени призвания Варягов, когда новгородские послы, ровно тысячу лет тому назад, объявили неспособность общества к самоуправлению и передали землю во власть чужестранных князей, общественная инициатива играла у нас слишком незначительную роль. Русский человек всегда был способнее подчиняться, жертвовать собою, выносить на своих плечах тяжелое бремя, на него возложенное, нежели становиться зачинателем какого бы то ни было дела. Только в крайних случаях, когда государству грозило конечное разрушение, народ вставал, как один человек, изгонял врагов, водворял порядок и затем снова возлагал всю власть и всю деятельность на правительство, возвращаясь к прежнему, страдательному положению, к растительному процессу жизни. Власть расширяла, строила и скрепляла громадное тело, которое сделалось русской империей. Власть стояла во главе развития, власть насильно насаждала просвещение, обнимая своею деятельностью всю жизнь народа -- от государственного устройства до частного быта. Величайший человек русской земли -- Петр Великий сосредоточивает в себе весь смысл нашей прошедшей истории. И теперь еще этот характер не изменился: правительству принадлежит инициатива и исполнение тех великих преобразований, которые составляют честь и славу нашего века».

Перед русской общественной мыслью с первых времен ее зарождения стали: 1) проблема освобождения лица и 2) упорядочение государственного властвования, введение его в рамки правомерности и соответствия с потребностями и желаниями населения.

Вот почему с тех пор, что возникла русская общественно-политическая мысль, она движется вокруг этих проблем, и движется, так сказать, по двум параллельным осям: по оси либерализма и по оси консерватизма. Для индивидуальных сознаний эти оси по большей части никогда не сближаются и не сходятся. Наоборот, по большей части они далеко расходятся.

Но были в русском духовном развитии яркие и сильные представители сближения и даже слияния осей либерализма и консерватизма. Суть либерализма как идейного мотива заключается в утверждении свободы лица. Суть консерватизма как идейного мотива состоит в сознательном утверждении исторически данного порядка вещей как драгоценного наследия и предания. И либерализм, и консерватизм суть не только идеи, но и настроения, точнее, сочетание сознанной идеи с органическим, глубинным настроением.

Особое место Б. Н. Чичерина в истории русской культуры и общественности определяется тем, что он представлял в ней самое законченное, самое яркое выражение гармонического сочетания в одном лице идейных мотивов либерализма и консерватизма. Это сочетание не было и до Чичерина новостью в духовно-общественной истории России. На свой особый лад это идейное сочетание выступает перед нами в великой законодательнице XVIII века -- Екатерине II. Своеобразное воплощение оно же нашло в величавой фигуре знаменитого деятеля четырех царствований, адмирала Н. С. Мордвинова (род. 1754 f 1845), и его же мы встречаем у двух великих деятелей нашей культуры и общественности, у зрелого Карамзина (род. 1766 -- 1826), и созревшего Пушкина, и у того даровитого и блестящего писателя, который, будучи младшим другом-свойственником Карамзина и старшим другом-соратником Пушкина, пережил первого на 52, а второго на 41 год, у князя П. А. Вяземского (род. 1792 -- 1878). Вяземский едва ли не первый для России вычеканил формулу «либеральный консерватизм», и притом именно в применении не к кому иному, как к самому Пушкину.

Но если Екатерина II должна была, по своему положению самодержавной монархини, быть преданной консерватизму и в последнюю эпоху своего царствования вела даже реакционную политику, если Н. С. Мордвинов, будучи в области политической либералом, в области социальной всегда оставался консерватором и, скажем прямо, «крепостником», если и Карамзин, и Пушкин, и, позже их обоих, кн. Вяземский утверждались в своем консерватизме по мере и в меру того, что они духовно созревали, то Чичерин, рано созревший, духовный строй которого почти сразу отлился в какую-то твердую и крепкую форму, был всегда «либеральным консерватором», или «консервативным либералом» (так я охарактеризовал Чичерина еще в 1897 г. См. «На разные темы», стр. 86). В общественно-политических взглядах Чичерина, конечно, наблюдается известное развитие. Выражаясь принятыми условными терминами политики, мы можем, пожалуй, сказать, что Чичерин с начала царствования Александра II по XX век «левел», но только потому, что, будучи добросовестным наблюдателем и отзывчивым участником исторического процесса, он воспринимал и осознавал этот процесс как процесс глубоких, коренных изменений.

IV

В эпоху великих реформ, в конце 50-х и начале 60-х годов, Чичерин поместился на крайнем правом фланге прогрессивного течения русской жизни. Он был тогда гораздо «правее» М. Н. Каткова, резко полемизируя в «Нашем Времени» Н. Ф. Павлова с «Современной Летописью» -- катковского «Русского Вестника». Он смело выступил против Герцена в его же «Колоколе», выступил тогда, когда общественное мнение было за Герцена, и в этой полемике Чичерина с Герценом было гораздо больше идейного содержания, чем в позднейшей борьбе Каткова с издателем «Колокола» (замечательное «Письмо к издателю «Колокола» было в нем напечатано в 1858 г. и перепечатано как «первый протест русского человека против направления этого издателя» в 1862 г. в сборнике «Несколько современных вопросов». Исторически любопытна и психологически характерна даваемая Чичериным как современником характеристика герценовской публицистики. «В обществе юном, которое не привыкло еще выдерживать внутренние бури и не успело приобрести мужественных добродетелей гражданской жизни, страстная политическая пропаганда вреднее, нежели где-либо. У нас общество должно купить себе право на свободу разумным самообладанием, а вы к чему его приучаете? К раздражительности, к нетерпению, к неустойчивым требованиям, к неразборчивости средств. Своими желчными выходками, своими не знающими меры шутками и сарказмами, которые носят на себе заманчивый покров независимости суждений, вы потакаете тому легкомысленному отношению к политическим вопросам, которое и так уже слишком у нас в ходу. Нам нужно независимое общественное мнение -- это едва ли не первая наша потребность, но общественное мнение, умудренное, стойкое, с серьезным взглядом на вещи, с крепким закалом политической мысли, общественное мнение, которое могло бы служить правительству и опорою в благих начинаниях, и благоразумною задержкою при ложном направлении» (стр 17 -- 18). Для этой полемики сейчас уже вполне наступила история и историческая оценка, чего еще нельзя было сказать в 1897 г.)

Против Каткова Чичерин в ту эпоху отстаивал сословный строй аргументами реалистического консерватизма, твердо усвоившего себе, однако, известные начала либерализма.

Явно под влиянием знаменитого немецкого государствоведа, тоже гегельянца, Лоренца Штейна московский профессор в своем «охранительном либерализме», который он противопоставлял и «либерализму уличному», и «либерализму оппозиционному» (см. статью «Различные виды либерализма» в сборнике «Несколько современных вопросов», стр. 185 -- 201.), отправлялся от реалистического тезиса, звучащего почти по-марксистски (это неудивительно, ибо, как я показал в свое время, экономическое истолкование истории сложилось у Маркса под влиянием Лоренца Штейна.): «Всякая политическая организация основана на распределении существующих в народе общественных сил».

Интересно и знаменательно, что против чичеринского направления, которое он сам сознавал и характеризовал как «особенное направление в русской политической литературе» и в котором его противники видели «несчастную доктрину», приносящую «все... в жертву государству», доктрину, по которой «все исходит из власти и все возвращается к ней», -- в русской публицистике той эпохи выступили не только «Современник» в лице самого Чернышевского и «Русское Слово» в лице совершенно ныне забытого публициста Гиероглифова, но и не кто иной, как главнейший публицист славянофильства Иван Аксаков. Юридическому историзму Чичерина Аксаков противопоставил исповедание естественного права (Об этом см. в моей указанной статье о Чичерине, где приведены цитаты из Чернышевского, Гиероглифова и Ивана Аксакова). Тут перед нами столкновение не только мировоззрений, не только мироощущений, но и темпераментов. Сейчас могут сказать, что Иван Аксаков был не прав, характеризуя общественно-политическое мировоззрение Чичерина как «несчастную доктрину», с точки зрения которой «нет места, вне порядка государственности, никакому свободному творчеству народного духа». Чичерин вовсе не был и в ту эпоху ослепленным глашатаем «мертвого государственного механизма», как утверждал Аксаков. Идеи порядка и свободы имели для Чичерина одинаковое обаяние.

«Общественное мнение, -- писал он тогда, -- не бюрократия, обязанная исполнять и поддерживать данные ей предписания; это -- самостоятельная сила, выражение свободной общественной мысли. Охранительная партия в обществе может выражать одобрение только тому, что согласно с ее собственными началами. В ней не найдут сочувствия ни реакция, ни заискивание популярности, ни подавление свободы, ни скороспелые нововведения. Но она не станет легкомысленно ополчаться на власть, подрывать ее кредит, глумиться над мелочами, упуская из виду существенное, поднимать вопль во имя частных интересов, забывая общую пользу. Охранительная партия, преимущественно перед другими, должна быть готова поддерживать власть, когда это только возможно, потому что сила власти -- первое условие общественного порядка» («несколько современных вопросов», стр. 168 -- 169.).

Утверждая, что «исторические начала всегда служат для охранительной партии самою твердою точкой опоры», Чичерин в то же время хорошо понимал, что «исторические начала изнашиваются, слабеют, теряют прежнее свое значение» и что поэтому «держаться их во что бы то ни стало, при изменившихся обстоятельствах, при новом строении жизни, -- значит лишать себя всякой надежды на успех... Если старый камень силою векового трения обратился в песок, безумно утверждать на нем здание» (Там же, стр. 155). Чичериным и тогда владела одна-»единственная» и основная мысль либерального консерватизма: «сочетание порядка и свободы в применении к историческому развитию и современным потребностям» (Там же, стр. 7 -- 8.).

Консервативный либерализм Чичерина, чуждый и народнической сентиментальности Кавелина (у Кавелина было сильнейшее отталкивание от Чичерина, которого он в своих письмах презрительно называл «квадратной головой», но, конечно, Чичерин и умственный силой, и знаниями неизмеримо превосходил Кавелина), и позднейших мнимо консервативных крайностей Каткова, не имел ни тогда, ни позже никакого успеха ни в правящих сферах, ни в общественном мнении. Правда, в Петербурге в 60-х годах в бюрократических кругах иногда превозносили московского государствоведа, называя его le grand (великий, выдающийся, фр.).

Чичерин (см. «Ив. Серг. Аксаков в его письмах», ч. II, т. 4. Спб., 1896, стр. 244. Приведено в моей статье о Чичерине), но там никогда не следовали всерьез за его указаниями в их полноте и по их духу.

В царствование Александра II Чичерин совершенно определенно в интереснейшей рукописной записке, подлинник которой в начале XX в. я держал в своих руках, категорически высказался в пользу русско-польского примирения и никогда не одобрял антипольской политики русского правительства. В таком же духе гораздо позже он выступил с критикой и осуждением антифинляндской политики царствования Александра III и Николая II (указания на эту записку и извлечения из нее можно найти у Барсукова в огромном своде фактов из духовной и общественной истории России, опубликованном под названием «Жизнь и труды М. П. Погодина»).

В эпоху Лорис-Меликова Чичерин составил записку, в которой рекомендовал власти конституционную реформу. К этому же сводится и основной смысл его с присущим ему блеском написанного произведения «Россия накануне 20-го столетия», изданного на рубеже этого столетия в Берлине и явившегося как бы политическим завещанием знаменитого русского государствоведа.

Вообще историческую позицию Чичерина можно изобразить так: поскольку он верил в реформаторскую роль исторической власти, т. е. в эпоху великих реформ, в 50-х и 60-х годах, Чичерин выступал как либеральный консерватор, решительно борясь с крайностями либерального и радикального общественного мнения. Поскольку же власть стала упорствовать в реакции, Чичерин выступал как консервативный либерал против реакционной власти, в интересах государства отстаивая либеральные начала, защищая уже осуществленные либеральные реформы и требуя в царствование Александра III и, особенно энергично и последовательно, в царствование Николая II коренного преобразования нашего государственного строя.

Таким образом, Чичерин в своем духовно-общественном делании никогда не переставал неразрывно сочетать консерватизм и либерализм, являя в этом отношении самую законченную и яркую фигуру в истории духовного и политического развития России.

Как ясно Чичерин понимал значение начала свободы для будущего России, показывают следующие его слова, сказанные в самый разгар освободительных реформ, именно тогда, когда он выяснял русскому обществу, «что такое охранительные начала?» (так и озаглавлена цитируемая нами статья):

«В руках консерваторов-рутинистов существующий порядок обречен на падение... Насилие производит раздражение или равнодушие. Только мысль, созревшая в самом человеке, дает ту силу воли, то самообладание, которые необходимы для разумной деятельности. Поэтому в настоящее время (1862 г.! -- П. С.) в том положении, в котором находится Россия, дело первостепенной важности -- возникновение в обществе независимых сил, которые бы поставили себе задачею охранение порядка и противодействие безрассудным требованиям и анархическому брожению умов. Только энергия разумного и либерального консерватизма может спасти русское общество от бесконечного шатания. Если эта энергия появится не только в правительстве, но и в самом народе, Россия может без опасения глядеть на свое будущее» («Несколько современных вопросов», стр. 151 и стр. 162. Любопытно отметить, что этот сборник интереснейших и блестяще написанных публицистических статей Чичерина, выпущенный в свет в 1862 г., в 1897 г., т. е. через 35 лет, не был распродан и продавался у издателя К. Т. Солдатенкова -- факт, показывающий, как равнодушна была русская читающая публика к политическим идеям такого мыслителя, как Чичерин.)

Эти слова звучат в наши дни не только как свидетельство современника или исторический документ, но и как подлинное историческое пророчество о крушении, постигшем Россию.

Впервые опубликовано: «Россия и Славянство», 1929,N 5.
В нашем издании публикуется по: Струве П.Б.. Социальная и экономическая история России с древнейших времен и до нашего, в связи с развитием русской культуры и ростом российской государственности. Париж, 1952, С 323-331

Введение

2.1 Сущность государства

2.2 Оценка форм правления

2.3 Государство и институт собственности

2.4 Государство и церковь

Заключение

Список использованной литературы и других источников

Введение

Борис Николаевич Чичерин является одним из наиболее сильных и многогранных русских мыслителей второй половины XIX в. Он с полным правом может считаться основателем политической науки в России. Его «История политических учений» все еще остается наиболее глубоким исследованием этого вопроса не только в российской, но, пожалуй, и в мировой науке. Разработке ключевых идей политико-философского учения Чичерин посвятил свои основные труды такие как: «О народном представительстве», «Собственность и государство» в двух томах, трехтомный «Курс государственной науки». Политико-философское учение развивается также в его исследованиях по истории и праву России, развивается оно и в многочисленных обстоятельных статьях Чичерина по тем или иным вопросам текущей российской политики.

И при жизни и после смерти влияние идей Чичерина на российское общество было довольно значительным, при этом повышенный интерес к Чичерину и его теоретическому наследию неизменно возникал именно на переломных этапах российской истории: так было в эпоху Великих реформ Александра II, так было в канун революции 1905 года, так было и после революционных событий 1917 года.

Наследие Б.Н. Чичерина востребовано и актуально. Наследие это многогранно, оно становится предметом исследования специалистов целого ряда дисциплин: истории, права, социологии, философии, политической науки и экономики. При этом даже в рамках одной дисциплины специалисты самой разной специализации находят свой предмет исследования. Сейчас Чичерин стал восприниматься как один из крупнейших российских теоретиков либерализма, развивающий идею «глубокого» либерализма, не «поверхностного», имеющего весьма упрощенные представления о природе общества и государства, по преимуществу «экономического» с весьма недалекими представлениями о человеке, его ценностях и смыслах бытия.

В основе политико-философского учения Бориса Чичерина лежит идея личности, ее достоинства и ее свободы. Все сложное здание общественных наук, учение о государстве, считает Чичерин, должно строиться на этом фундаменте. Исследование его учения о государстве под этим углом зрения сегодня представляется крайне важным и актуальным как для политической теории, так и политической практики.

К числу лучших дореволюционных исследователей творчества Чичерина следует в первую очередь отнести его ближайшего ученика и последователя И.В. Михайловского. Следует также отметить работы Е.Н. Трубецкого, П.И. Новгородцева, П.Н. Милюкова, Б.П. Вышеславцева, и уже после революции в эмиграции появившиеся работы П.Б. Струве, Г.Д. Гурвича, Н.О. Лосского, В.В. Зеньковского. Среди отечественных исследователей, советских и российских, следует отметить В.Д. Зорькина, В.А. Китаева, Р.А. Кирееву, Г.Б. Кизельштейна, В.И. Приленского, С.С. Секиринского, А.Н. Медушевского, В.Ф. Пустарнакова, В.С. Нерсесянца, Л.И. Новикову, И.Н. Сиземскую, Л.М. Искру, А.Н. Ерыгина, А.И. Нарежного, А.В. Захарова, А.В. Полякова, А.С. Кокорева, Г.С. Криницку.

1. Доктрина «охранительного либерализма»

Деятельность Б.Н. Чичерина развертывалось в романтическую эпоху истории русского либерализма, которую он воспринял, как и многие другие представители интеллектуальной элиты, с большим энтузиазмом, с верой и надеждой на глубокие и коренные преобразования социально-политического строя России, начатые после Крымской войны по инициативе "сверху” царем-реформатором Александром II.

Теоретическим обоснованиям проблем становления свободы, личностного начала на российской почве, в их сочетании с другими вечными началами общественной жизни, с порядком, с собственностью, с правом, с нравственностью, с государством Чичерин посветил всю свою жизнь. Ему принадлежит роль основателя концепции "охранительного либерализма", или либерального консерватизма, которая, по выражению П. Струве, "сразу же отлилась в какую-то крепкую и твердую форму, гармонично сочетая в одном лице идейные мотивы либерализма и консерватизма" .

Освобожденный от крайностей и односторонностей либерализма, консерватизма и всякого рода социально-политического радикализма, "охранительный либерализм" как социально-философская и политическая теория должен стать, по мысли Чичерина, знаменем, способным “соединить около себя людей всех сфер, всех сословий, всех направлений в решении общественных задач по разумному реформированию России” .

Почти во всех произведениях Чичерин придерживается концепции "охранительного либерализма", которой он никогда не изменял, несмотря на определенную эволюцию его социально-политических взглядов. Эта концепция четко оформилась к началу 60-х годов. Ее сущность он изложил в своей работе "Различные виды либерализма" (1862 г), рассматривая "охранительный либерализм" в сравнении с другими разновидностями либерализма - уличного и оппозиционного.

Характерными чертами уличного либерализма являются: необузданность порывов, своеволие, нетерпимость к чужому мнению, свободе личности, неразборчивость в выборе средств в борьбе со своим противником (ложь, клевета, насилие), непримиримая ненависть ко всему, что возвышается над толпой, нетерпимость к авторитетам, уравнивание всех в своем невежестве, низости, пошлости и т.п.

Оппозиционный либерализм рассматривает свободу с чисто отрицательных сторон. Вершиной его благополучия является отмена всяких законов, освобождение от всяких стеснений. Отрицая современность, он отрицает и прошедшее, которое его произвело. Основными тактическими средствами оппозиционного либерализма Чичерин считает использование им критики централизации, бюрократии, государства, ведение "умного" спора ради спора, борьба с аристократическими предрассудками, жесткое разграничение общественной жизни на непримиримые противоположности (полюса), проповедь - ни малейшего соприкосновения с властью.

Охранительный либерализм (или либеральный консерватизм) исключает крайности того и другого вида либерализма и представляет собой синтез начала свободы с началами власти и закона. В политической жизни его лозунг: «либеральные меры и сильная власть». Либеральное направление, поясняет Чичерин, «должно действовать, понимая условия власти, не становясь к ней в систематически враждебное отношение, не предъявляя безрассудочных требований, но сохраняя и задерживая, где нужно, и стараясь исследовать истину хладнокровным обсуждением вопросов» .

Доктрина «охранительного» либерализма Чичерина появилась на свет не только под влиянием социально-философской мысли Д. Ст. Милля (на что в своих исследованиях указывает В.И. Приленский) , Э. Берка, А. Токвиля и других великих либералов и консерваторов. Главное, она была сформирована на базе идей его ранних работ: «О крепостном состоянии» (1856 г), «Об аристократии, особенно русской» (1857 г), "Современные задачи русской жизни" (1857 г), напечатанных в сборниках статей "Голоса из России", издававшихся А.И. Герценом и П.П. Огаревым в Лондоне, а также в сочинении "Очерки Англии и Франции" (1858 г). В них Чичерин не только изложил суть своего понимания программы нового царствования, но и обосновал неразрывность сочетания в ней либерального и консервативного начал, "понимая невозможность перемены образа правления в настоящем, признавая его целью в будущем" .

Либеральное начало нашло свое конкретное выражение в требованиях: отмены крепостного права (освобождение крестьян за выкуп с землей и установление индивидуального, а не общинного землевладения); признания свободы человеческой совести, свободы прав личности; установления гласности как необходимого условия правильного развития; признания общественного мнения как выразителя общественных потребностей; невмешательства государства в экономическую сферу и свободное частное предпринимательство; введения гласного судопроизводства; перехода в будущем к ограниченной, представительной монархии.

Введение Чичериным консервативного начала в либеральную программу в сущности было продиктовано условиями самой российской действительностью, особенностью самодержавного строя. Поскольку, в отличие от Западной Европы, в России не было прочной социальной базы либерализма, достаточно образованного общества, но сохранялась традиционная вера в крепкий оплот государственного порядка и просвещенный абсолютизм, способных вывести народ на путь гражданственности и просвещения, по этой причине свободе "нельзя придать абсолютное значение и выставить непременным условием всякого гражданского развития". Иными словами, чтобы не впасть в радикализм и противостоять разрушительным тенденциям, силой внедряющих свободу и новые порядки, необходимо, по мысли Чичерина, воспрепятствовать бесполезной и вредной ломке государственного и общественного порядка, отделиться от узкой реакции, пытающейся остановить естественный ход вещей, от стремления вперед. Вместе с тем, нельзя упорно удерживать то, что потеряло свою жизненную силу, однако необходимо сохранять то, что является полезным элементом общественного строя, например, религиозные, моральные ценности или институты социальные, политические, экономические и т.д.

Одним словом, Чичерин, как и представители западноевропейской консервативной традиции нового времени, начиная с Э. Берка, де Местра, А. Токвиля, считал "охранительное", консервативное начало серьезным основанием общественного здания, особенно на русской почве, которое нельзя игнорировать и разрушать, не впадая в "рьяный либерализм", подобно герценовскому, "кидавшегося в крайность, неистово преследовавшего всякое проявление деспотизма" . О необходимости учета важности консервативного менталитета русской общественности при реформировании России предупреждал Кавелин: "Не будучи доктриной, - писал он, - консерватизм - великая сила, с которой на каждом шагу приходится считаться. У нас публика и народ - величайшие неумолимые консерваторы" .

В сильном консервативном элементе политической власти Чичерин видел основу крепкого государственного порядка, который в свою очередь, становится важнейшим условием внедрения и развития законной свободы. В этом понимании необходимости единства силы власти и законной свободы, по мысли Чичерина, и заключен подлинный смысл либерализма. В "Очерках Англии и Франции", он писал: "Истинный либерализм состоит не в отрицании государственных начал, цель его должна быть водворение в обществе законной свободы, согласно с условиями народной жизни, и правильное развитие свободы обеспечиваются только сильным развитием власти" .

Вместе с Кавелиным он считал развитие абсолютизма, устанавливающего государственный порядок, "великим и плодотворным историческим явлением" как и водворение свободных учреждений. Но в отличие от них он не только выражал сердечное сочувствие свободе и всему тому, что способно было поднять и облагородить человеческую личность, но и глубоко, всесторонне продумал, пути становления свободы и статуса личности в общественном и государственном устройстве.

Используя государственную власть, ее законодательную деятельность в качестве "рационального средства" их водворения, Чичерин определил меру и границы ее усиления и ослабления с учетом особенности русского самодержавия. Например, с позиции "охранительного" либерализма Чичерин, если можно так условно назвать, сформулировал закон силового регулирования власти, т.е. закон, устанавливающий условия, при которых необходимо усиление или ослабление власти: "Чем меньше единства в обществе, чем труднее связать общественные стихии, тем сильнее должна быть власть, и наоборот, правительство может расслабить вожжи по мере того, как общество крепнет, соединяется и получает способность действовать самостоятельно" .

Конкретизируя действие данного социально-политического закона, Чичерин подчеркивал, что власть должна быть сильной в стране с обширной территорией, где различие сословия и класса разнятся по образованию, положению, интересам, при отсутствии между ними среднего связующего звена, где партии кидаются в крайности, где господствует раздражительность и нетерпимость, бесплодное сознание заменяет практическую деятельность.

Общество особенно испытывает необходимость сильной власти в переходные эпохи, в период разгара страстей, коренных преобразований. В такой ситуации, - писал Чичерин, - "старое рушилось, новое не успело окрепнуть, никто не знает за что держаться. В такие времена наименее возможно внутреннее единство, согласованное действие различных общественных сил, а потому там необходимее крепкая власть, которая могла бы сдержать влекущиеся врозь стихии" .

Таким образом, соединение двух начал (либерального и консервативного) в единой доктрине "охранительного либерализма", или либерального консерватизма, осуществлено впервые в теоретически обоснованной форме представителем русского классического либерализма Борисом Николаевичем Чичериным. Именно в этой форме в 50-60-е годы XIX века либерализм утверждался в своем истинном значении как традиция на русской почве, а консерватизм выступал важнейшим тактическим средством его реализации в жизнь с учетом специфики и условий русской государственности и власти.

Доктрина “охранительного либерализма” была сформирована в период начала царствования Александра П, характеризуемого Чичериным новой эрой "истинно человеческого развития". Она связана с необходимостью реформирования самодержавного строя в целях утверждения в России буржуазного гражданского общества и наследственной конституционной монархии. Поэтому есть все основания называть Чичерина не только классиком русского либерализма, но было бы точнее указать и на его статус классика русского буржуазно-дворянского либерально-консервативного направления.

В последующие годы второй половины XIX века "охранительный либерализм" Чичерина и связанная с ним проблематика личности, собственности и государства развиваются и углубляются на основе переработанного огромного материала предшествующей социально-философской и политической мысли, итоговым завершением которой стали пятитомная "История политических учений" (1869-1902) и целый ряд крупных философских и политических произведений .

2. Учение Чичерина о государстве

2.1 Сущность государства

Сущность государства, по Чичерину, определяется следующими признаками и чертами. Согласно его концепции, государство представляет "организацию народной жизни, сохраняющуюся и обновляющуюся в непрерывной смене поколений. Государство есть союз, союз целого народа, имеющего свою территорию, единый закон. В нем народ становится юридическим лицом. Оно управляется верховной властью, его целью является всеобщее благо” . Государство образуется как результат общей воли и высшего политического сознания народа, способного "разумно и добровольно подчиняться верховной власти и поддерживать ее всеми силами".

Образованный союз как органическое единство семейного, гражданского, церковного возникает на основе естественного закона, связывающего личную свободу с природой человека. При этом свобода ограничивается на столько, "на сколько она способна сочетаться с органическим началом". В этом смысле полное совпадение народности и государственности не обязательно может выражать закон образования государственной жизни. Законом образования государственной жизни, по Чичерину, можно считать только прирожденные права человека, составляющие "идеал личной свободы, а не настоящую норму жизни", что неприемлемо для народности.

Поэтому образование государства не совпадает с народностью, ибо "не всякий народ способен устроить из себя государство", а только тот, кто, во-первых, способен к государственной жизни и проявляет уважение к законному народу, во-вторых, кто призван быть историческим деятелем, в-третьих, кто приобрел независимость и обладает действительной силой, чтобы ее отстоять; в-четвертых, кто обладает умением организовать народную волю в законную верховную власть.

Сущность политического союза (государства) Чичерин рассматривает в соотношении с гражданским обществом, под которым он понимает "совокупность отношений, принадлежала к частной сфере и определяемых частным правом". Противопоставляя государство гражданскому обществу, либерал Чичерин пытается устранить всякого рода "туманные представления", посредством которых некоторые исследователи "стараются устранить самостоятельное значение лица" .

Государство и гражданское общество - два противоположных, но "равно необходимых элемента человеческого сожительства". Это особый мир человеческих отношений: с одной стороны, люди являются носителями частных отношений, с другой, членами общего духовного сожительства, всегда должны существовать, не уничтожая друг друга. Без первых исчезает самостоятельность, следовательно, и свобода лица, без последних исчезает единство . Государство как вершина общественного здания, опирающееся на гражданское общество и зависимое от него, сводит все самостоятельные индивидуальные потребности и интересы (материальные, духовные, научные) к высшему органическому единству.

Мысли Чичерина о зависимости и опоре государства на гражданское общество не совпадают с гегелевским пониманием отношений государства и гражданского общества. По Гегелю, гражданское общество как сфера частной собственности и индивидуальных интересов корпораций, общин, сословий должно быть подчинено интересам государства .

Чичерин, в отличие от Гегеля, склонен усилить в системе этих отношений элемент частного, делая его, в сущности, автономией, независимой сферой от государственной власти и от политических целей. "Подлинным выражением юридических начал, без всякой посторонней примеси, является право частное, или гражданское. Здесь человек представляется как свободное, самостоятельное лицо, которому присваивается известная область материальных отношений и которое состоит в определенных юридических отношениях к другим таковым же лицам. По самой природе этих отношений, в этой сфере господствует индивидуализм, здесь находится главный центр человеческой свободы" .

Эта теоретическая установка Чичерина полностью соответствовала общим принципам либерализма, согласно которым "право первого типа (частное) считалось правом по преимуществу". На эту особенность теоретической установки обратил внимание А. Валицкий, полагая, что "последовательное проведение принципа логического и аксиологического приоритетов правозаконности над сферой политики привело русских либералов к противостоянию любым проявлениям юридического позитивизма и, в той или иной мере, к реабилитации основных идей естественного права. По своей сущности, - заключает он, - это было нечто новое в европейской философии права того времени" .

Таким образом, согласно юридической концепции устройства политического союза Чичерина, в государстве, основанном на юридических нормах, вытекающих из человеческого разума, правды и справедливости, призванных служить мерилом и руководством для позитивного законодательства, человек остается свободным. Такое государство, не преступая границы гражданского общества, берет на себя обязанности обеспечения безопасности, защиты прав и свобод личности, гражданина. Руководящим принципом его государственной политики становится не стремление к казарменным идеалам все нивелирующей централизации, а к разумно-полезному общему благу. В таком государстве исключаются подавление просвещения и связанного с ним свободомыслия, вмешательство в область верований, насильственная ассимиляция подвластных народностей господствующей национальностью, вторжение в область собственности и стеснение права хозяина распоряжаться своим имуществом.

2.2 Оценка форм правления

Уделяя большое внимание характеристике различных форм правления (монархии, аристократии, демократии, смешанной форме - конституционной монархии), Чичерин рассматривает их содержание и направленность в зависимости от конкретных исторических условий и от состояния народного духа (сознания).

При анализе этих форм Чичерин предпочтение отдает конституционной монархии. Именно в ней, по его мнению, наиболее полно отразились идеи свободы и идеал человеческого общежития. Смешанная форма нашла свое признание в истории политической мысли (Цицерон, Макиавелли, Локк, Гегель), поэтому Чичерин считал ее вполне приемлемой и для России, ибо она наилучшим образом обеспечивает единство власти и порядок, она стоит вне частных интересов, более всех образов правления пригодна к совершению крупных преобразований. Эта форма возникает как результат компромисса различных политических сил в их общем стремлении ограничить абсолютизм, умерить демократию, как господство большинства над меньшинством, обеспечить переход от сословного порядка к общегражданскому. Умеряя и консолидируя различные общественные интересы, конституционная монархия способствует избежанию обществом политических катаклизмов (революций, восстаний, бунтов).

Характеризуя смешанную форму правления как идеал, желаемый для России в будущем, Чичерин писал: "Монархия представляет начало власти, народ, или его представители - начало свободы, аристократическое собрание - постоянство закона, и все его элементы, входя в общую организацию, должны действовать согласно для достижения общей цели” .

Неоднозначную оценку Чичерин дает демократической форме правления. Влияние идей демократии, считает он, поистине огромно, каждый человек в демократическом обществе является носителем определенной доли верховной власти, он политически ни от кого не зависим. В условиях демократии открыт простор энергии человека, его умственным и физическим способностям. Демократия раскрепощает человека: "раболепное, низкопоклонное, трусливое изгоняется из души". Участие в управлении государством повышает политическое воспитание всех. Насущные проблемы обсуждаются всеми и в интересах всех. Правительство проявляет заботу об удовлетворении всех потребностей народа. В демократическом обществе "общегосударственный порядок" составляет "венец гражданского развития человека". Однако демократия, считает Чичерин, лишь отчасти выражает сущность свободы. Она проявляет себя только в свободе политической. Свобода личности ей свойственна менее всего.

В условиях демократии верховная власть вручается наименее способной части. При безграничном господстве политических партий "государство становится добычей политиков", а не образованнейшей части общества, отстраненной от власти. "Демократический деспотизм, ничем не сдержанная воля большинства являются результатом неустойчивости" всех общественных отношений. Такой порядок, заключает Чичерин, состоит в коренном противоречии как с требованиями государства, так и с высшими задачами человечества. Поэтому демократия нигде не может быть идеалом человеческого общежития…Она может быть только переходящей ступенью исторического развития” .

В связи с анализом проблем реализации демократии прав собственности, свободы Чичерин затрагивает и вопросы равенства и справедливости. Он полагал, что сама природа свободы не дает полного равенства, в лучшем случае можно требовать от нее равенства возможностей, каждому свое, что в сущности предполагает формальное равенство и фактическое неравенство в материальном плане, ибо равный "уровень материальный может быть только у рабов, а не свободных людей".

Что касается справедливости, то по этому вопросу он следует аристотелевской формуле, распределяющей и уравнивающей справедливости. Справедливость хотя и связана с началом равенства, однако, она имеет свою специфику, отражающую равенство по духу божьему. "Справедливым считается то, - пишет он в "Философии права", - что одинаково прилагается ко всем. Это начало вытекает из самой природы человеческой личности, все люди суть разумно-свободные существа, все создано по образу и подобию Божьему и, как таковые, равны между собою" .

Много внимания Чичерин уделял проблемам реализации политической свободы в российском обществе путем организации системы представительного правления, свободных учреждений, соединения выборных с людьми опытными в государственных делах. "Только развитие органической стороны государственной жизни, - писал он, - может дать движение неорганическим ее элементам, одна политическая свобода способна вдохнуть в русское общество новую жизнь, восполнить в нем политический смысл, устранить развращающее влияние газет, наконец, создать среду, в которой могут выработаться государственные люди" .

Он предлагал построить новую систему государственного управления на следующих конституционных основах: - опора на просвещенное аристократическое сословие - людей высших способностей; - развитие государствоведения на глубоком теоретическом и практическом фундаменте; - повышение образовательного уровня во всех сферах российского общества; - создание органа совокупной деятельности всех государственных сил; - устройство судебных, местных органов власти, взаимодействующих с общественной и частной деятельностью, с земскими учреждениями; - привлечение народа к решению государственных дел.

Политическая свобода, по Чичерину, должна иметь юридическое обоснование и ее реализация может осуществляться только в рамках закона и права: "Свобода только тогда становится правом, когда она признается законом, а установление закона принадлежит государству. Поэтому от государства зависит определение прав, как отдельных лиц, так и входящих в него союзов. По своей природе, оно является верховным союзом на земле" .

Чичерин дает юридическое обоснование необходимости автономности института собственности от государства на основе идей естественного права, ставя правовые преграды против злоупотребления властью государством в отношении собственности. Он предупреждает, что даже революции политические не могут так поколебать общество, как вторжение в его коренные основы со стороны государства. Революции “касаются только вершины, оставляя непорушимыми все бесчисленные нити, связывающие людей в их частных отношениях, но как скоро дело касается собственности, так все колеблется... ". Собственник чувствует, что "посягают на весь его личный мир, на его свободу, на его деятельность, на его прошедшее и будущее. Разлагаются первоначальные элементы общественного быта, все бесчисленные отношения, связывающие людей, разом порываются... ". Поэтому, подчеркивает Чичерин, "вторжение государства в область собственности и стеснение права хозяина распоряжаться своим имуществом всегда должно рассматриваться как зло, которое по возможности должно быть устранено. Посягательство же со стороны государства на право собственности, иначе как в случае нужды и за справедливое вознаграждение, всегда есть насилие и неправда" . Посягать на начала частной собственности “значит подрывать свободу в самом ее корне, уничтожать основы великого здания, воздвигнутого человечеством" . И поскольку частная собственность является "идеалом всякого гражданского быта", делает другой вывод Чичерин, она “подлежит особому охранению со стороны государства”.

Большую опасность свободе и собственности, по его мнению, следует ожидать от социалистов, ибо при социализме эти величайшие ценности обращаются в призрак, а государство, обобществляя все средства производства (землю, капитал, предприятия), насильственно подавляя природу личности, "неизбежно вызовет негативное стремление у каждого максимально пользоваться общественным достоянием, т.е. быть иждивенцем. Разрушая религиозную нравственность, порождая эксплуатацию добросовестного недобросовестным, сильного слабым, такое государство" превращает человека в добровольного раба общества" .

Всякий образ правления, считает Чичерин, имеет свои выгоды и недостатки, происходящие частью из самой его формы, отчасти из способа пользования властью. Однако коммунизму он полностью отказывает в существовании. "Коммунизм, - пишет он, - не способен сделаться не только окончательной, но даже переходной ступенью человеческого общежития, по той простой причине, что человек никогда не может перестать быть свободным лицом, т.е. самостоятельным центром жизни и деятельности. Порабощение его обществу столь же противно его природе, как и порабощение его отдельному лицу… Коммунизм представляется теоретической нелепостью, а практически невозможностью. Он принадлежит к разряду частных утопий" .

2.4 Государство и церковь

Интересен взгляд Чичерина на взаимоотношение государства и церковного союза. В отличие от гегелевской трактовки государства, как "действительность нравственной идеи", по Чичерину, носителем нравственности является церковь, а государству, не имея возможности влиять на совесть граждан, важно иметь содействие церкви. Отсюда отношения между государством и церковью имеют "совершенно особенный характер". Суть этих отношений двоякая. С одной стороны, государство содействует церкви "как служителю интересам народа, а с другой, через ее содействие государство пользуется нравственным влиянием церкви на верующих. Только с согласия церкви государство может вмешиваться в ее внутреннее управление, и не иначе как через злоупотребления правом" .

3. Эволюция взглядов Б.Н. Чичерина

Внимательное изучение эволюции взглядов Б.Н. Чичерина приводит к пониманию того, что здравый смысл, основанный на блестящем знании исторической обстановки и состояния общественного духа российского народа, подсказывал каждый раз меру реализации свободы, возможной при данных конкретно исторических условиях России. И если мерить мерками "больше", "меньше" или "совсем нет" либерализма в концептуальном содержании чичеринского либерализма, то можно дойти до абсурда. Чичерин был решительный сторонник разумной умеренности, противник односторонности, крайности и сиюминутных необдуманных решений, никогда не стремился считать созревшим то, что не созрело.

Чичерин хорошо понимал, что строительство новой государственности таит в себе опасность породить разнузданность страстей и анархию интересов, что немедленно бы привело к торжеству реакции, "которая могла уничтожить не только едва зародившуюся политическую свободу, но и юные преобразования, не успевшие еще упрочиться в народной жизни". К счастью, Россия избежала такого кризиса, ибо это понимали и "верхи". По выражению Чичерина, "державная рука сохранила свое собственное произведение", новые преобразования сделались неотъемлемою принадлежностью народной жизни”. В других своих произведениях, в частности, в "Собственность и государство", он объясняет причину трудности водворения свободы, по сравнению с Западной Европой, тем, что на Западе общественное устройство устанавливается само собой, а в России это привносится государством "сверху". Отсюда упрочить свободу в обществе, привыкшем единственно к власти, где к тому же "свобода проявляется еще своим первым младенческим лепетом и совершает свои первые робкие шаги... составляет одну из самых трудных исторических задач" .

Но уже позже, в одной из последних своих работ - “Россия накануне двадцатого столетия”, Чичерин, уделяя большое внимание анализу основных этапов развития либерализма в России, четко выразил свою конституционалистскую позицию и враждебность к самодержавию, определив главную задачу двадцатого столетия. Он писал: “Самодержавная власть превратилась в игралище личных интересов самого низменного свойства… Оставаться при нынешнем близоруком деспотизме, парализующем всенародные силы нет возможности… Русский народ должен быть призван к новой жизни утверждением среди него начал свободы и права. Неограниченная власть, составляющая источник всякого произвола, должна уступить место конституционному порядку, основанному на законе…необходимо, чтобы произвольная власть заменилась властью, ограниченною законом и обставленною независимыми учреждениями. Здание, воздвигнутое Александром II, должно получить свое завершение; установленная им гражданская свобода должна быть закреплена и упрочена свободою политической. Рано или поздно, тем или другим путем это свершится, но это непременно будет, ибо это лежит в необходимости вещей. Сила событий неотразимо приведет к этому исходу. В этом состоит задача двадцатого столетия” .

Эволюцию взглядов Чичерина по этому и другим вопросам хорошо знали многие приверженцы и последователи его либеральных идей. В частности, П.Б. Струве, хорошо изучивший творчество Чичерина. Вот что он писал о нем: "Сначала сторонник подавляющей государственной власти в России и ее орудий, защитник самодержавия и сословного строя, он стал под конец жизни в качестве окончательно укрепившегося в своей позиции идеалиста и умудренного опытом политика решающим врагом русского самодержавия и сословных привилегий"

4. Соотнесение политических взглядов К.Д. Кавелина и Б.Н. Чичерина

Независимо от различных философских позиций именно по проблеме взаимосвязи личности-собственности и государства у К.Д. Кавелина и Б.Н. Чичерина во многом обнаруживается единство. Для них отношение личность - общество, личность - государство, право - этика, социальная философия-политика стали центральной тематикой их исследований. Они решали ее глубоко с позиции теоретического либерализма.

Несмотря на принципиальные расхождения позиций по вопросу общинного землевладения, оба они сторонники правовой защиты, правового регулирования, взаимного равновесия личностного и государственного начал, противостоящих анархическому своеволию личности, с одной стороны, и деспотизму государства, с другой. Метафизический смысл свободы понимался ими как возможность духовного возвышения личности к безусловной сущности, от чувственного к сверхчувственного (Чичерин) к признанию решающей роли личности в общечеловеческом развитии (Кавелин). Поэтому непозволительно обращаться с ней как с простым средством постижения, каких бы то ни было вне положенных ему целей. И если различные частные определения могли меняться в зависимости от теоретических пристрастий или политической ситуации, то положение об абсолютной ценности человека всегда оставалось его краеугольным камнем.

В определении свободы русский либерализм в лице Кавелина и Чичерина воспринял не только западные идеи, но и дополнил его отечественной гуманистической традицией, сочетавшей принципы равенства и справедливости, вносящей в гражданское общество (общество частных интересов и равных возможностей) высокий нравственный потенциал.

Они же воспитывали и подготавливали народ к политическому представительству, предлагая начать реформы с гражданского общества. "Преобразования, вводящие прочный, разумный и законный порядок в стране взамен произвола и хаоса, по самому существу дела должны предшествовать политическим гарантиям", - писал К.Д. Кавелин.

Последовательно отстаивая приоритет права, либералы Кавелин и Чичерин связывали его с идеей сильного правового государства, способного проводить необходимые реформы, обеспечивая порядок в обществе. Согласно их учению государство по природе своей есть сила, стоящая над классами и сословиями. Она создается для того, чтобы привести враждующие силы к согласию, чтобы над частным интересом возобладала идея общественного блага, чтобы само устремление к частным интересам служило достижению общественных целей.

Государство в их понимании есть высшая форма организации, своеобразный "страховой полис" нации (Чичерин). Но оно не может подменять гражданское общество, вмешиваться в частную жизнь граждан, регламентировать их экономическую деятельность. "Как и всякая экономическая деятельность, производство и накопление капитала, - писал Чичерин, - есть дело частное, а не государственное. В качестве охранителя права, государство призвано только устанавливать общие для всех условия его приобретения и ограждать от посягательства со стороны других”. Итак, государство должно гарантировать свободу частной собственности и условия предпринимательской практики, способствовать гармоничному развитию отношения личность-собственность -государство.

Оценивая настоящее России, Кавелин и Чичерин характеризовали власть как "самодержавную анархию", выражая недовольство существующим порядком вещей, в особенности же засильем централизованной бюрократии. Делалась попытка вырвать монархию “самодержавную республику" (Кавелин) из “развращающего влияния господствующей бюрократии” (Чичерин).

Консервативный элемент имманентно был присущ и либеральным взглядам Кавелина и Чичерина. При этом следует иметь ввиду, что главные свои надежды на пути либеральных преобразований Чичерин, например, связывал с земским движением, с самостоятельной работой местных органов управления, а Кавелин, в определенный период, апеллировал к самосознанию дворянского сословия.

Консерватизм, как принцип, стоит за существующее не во имя какого-нибудь идеала или начала, а потому только, что нет ввиду лучшего, или не выяснилось, как к нему перейти. Великая сила, о которой говорит Кавелин, заключается в том, что "отрицательная" сторона консерватизма, будучи направленной на зарождающееся новое, как бы "высвечивает" это новое, способствуя тем самым его "выяснению и вызреванию”.

Интересно, что в то время как Чичерин акцентирует внимание на охранительной и укрепляющей роли консерватизма, Кавелин выделяет в консерватизме некую "отрицательную" сторону и направляет ее на нечто "новое", которое тем самым не только лучше уясняется, но и начинает восприниматься как "потребность". Как бы там ни было, достаточно очевидно, что в русской либеральной мысли XIX века консервативное начало не только было ее органичной составной частью (что характерно для многих подобных концепций и что, в конце концов, является одним из существенных признаков либерализма вообще), но и выдвинуто на одно из самых главных мест в теории русского либерализма. Особенно это было заметно в начале XX века в социально-философских концепциях представителей “нового либерализма”.

Заключение

Б.Н. Чичерин большое внимание в своих исследованиях уделял социально-философскому и политическому анализу верховного политического союза - государства, формам государственного устройства, проблемам отношения государства - общества, реализации политической свободы. Философские взгляды Чичерина оригинальны и интересны для изучения. Они и не являются исключительно "западническими". Важнейшие аспекты учения Чичерина о религии и нравственности, их взаимосвязи и общественная значимости, о государстве в целом, выражают национальные традиции русской философии. Сквозная в этико-правовом учении Б.Н. Чичерина проблема свободы. В качестве основополагающей она включает идею о лице как носителе свободной и творческой силы, обладающем свободной волей.

В течение длительного времени Б.Н. Чичерин являлся единственным видным русским ученым, отстаивавшим идею естественного права в науке. Он разработал оригинальную естественно-правовую концепцию европейского уровня. Оригинальность концепции Чичерина заключается прежде всего в системной взаимосвязанности всех ее элементов, в связи с чем устраняются противоречия между позитивным и идеальным правом. Гражданская свобода и политическая свобода рассматривались им как две различные, но взаимообусловленные формы свободы лица, причем политическая свобода оценивалась им как необходимый фактор обеспечения индивидуальной свободы лица.

В целом, политико-правовое учение Чичерина, поддержанное другим буржуазным либералом КД. Кавелиным, является специфичной разновидностью консервативного либерализма, особенностями которого, в отличие от воззрений западноевропейских либералов, является признание исторической и нравственной роли государства в развитии и обеспечении свободы личности. Подводя итоги, можно вывести ряд наиболее важных особенностей, характеризующих русский либерализм XIX века. Это:

отсутствие у него прочной социальной базы;

антидемократический характер;

принцип монархизма;

сильное и ярко выраженное консервативное начало - либерализм выступал за сохранение старых учреждений, которые не утратили своей ценности и значимости служить обществу;

убежденность в твердой силе государственной власти;

отсутствие в первоначальный период гражданских свобод в российском обществе, умеренная защита прав личности;

стирание граней между либерализмом и социализмом, соединение либерализма с демократией к концу XIX века.

Перечисленные выше особенности, однако, не исчерпывают собою все те отличия, которые были свойственны именно русской либеральной мысли до начала XX века.

Теоретические источники:

1. Валицкий А. Нравственность и право в теориях русских либералов начала XX в. / А. Валицкий // Вопросы философии, 1991. - № 8. - С.30 - 38.

2. Величко А.М. Учение Б.Н. Чичерина о праве и государстве /А.М. Величко. - СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 1995. - 25 с.

3. Гегель Г. В.Ф. Философия права / Г. В.Ф. Гегель. - М., 1990. С.330.

4. Зеньковский В.В. История русской философии. Л., 1991. Т.2. Ч.1.

5. Конт О. Курс позитивной философии / О. Конт // Этапы развития социологической мысли. - М., 1993. - С.133.

6. Лосский Н.О. История русской философии / Н.О. Лосский. - М., 1991. С.185.

7. Струве П.Б. Б.Н. Чичерин. Некролог / П.Б. Струве // Освобождение, 1904. - № 18. - С.42.

8. Струве П.Б. О мере и границах либерального консерватизма / П.Б. Струве // Политические исследования. - М.:, 1994. - №3. - С.120-121

9. Чижков С.Л. Б.Н. Чичерин: эволюция либерала / С.Л. Чижков // Полигнозис, 2008. - №4. - С.34-49.

10. Чижков С.Л. Источник и смысл права. Б.Н. Чичерин о взаимосвязи свободы, нравственности и права / С.Л. Чижков // Нотариальный вестник, 2008. - №9. - С.29-38.

11. Чижков С.Л. Либерализм и идея права у Бориса Чичерина / С.Л. Чижков // Сравнительное конституционное обозрение, 2009. - №1. - С.182-199.

12. Чижков С.Л. Охранительный либерализм Б.Н. Чичерина и проблема соотношения свободы, порядка и права / С.Л. Чижков // Право и политика, 2008. - №10. - С.2550-2557.

13. Чижков С.Л. Учение Чичерина о личности и свободе / С.Л. Чижков // Полигнозис, 2008. - №3. - С.37-49

14. Чичерин Б.Н. История политических учений.М., 1869. Ч.1.

15. Чичерин Б.Н. Конституционный вопрос в России // Опыт русского либерализма. Антология.

16. Чичерин Б.Н. Конституционный вопрос в России // Опыт русского либерализма. Антология.

17. Чичерин Б.Н. Наука и религия.

18. Чичерин Б.Н. Основания логики и метафизики.

19. Чичерин Б.Н. Россия накануне двадцатого столетия / Б.Н. Чичерин // Философия права. - СПб., 1998. - С.614

20. Чичерин Б.Н. Собственность и государство.

21. Чичерин Б.Н. Современные задачи русской жизни / Б.Н. Чичерин // Голоса из России. - М:, 1975. - №2. - С.111

22. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч.3.

Борис Николаевич Чичерин – выдающийся русский юрист, публицист, историк, философ, общественный деятель, оставивший заметный след в отечественной юридической науке. Выходец из дворянской семьи, Борис Чичерин появился на свет в родовом поместье Караул Тамбовской губернии, где и получил начальное домашнее образование. Обладая феноменальными способностями и поразительной памятью, юный Чичерин с легкостью поступил на юридический факультет Московского университета в 1844 г.

В университете Борис Чичерин сближается с тогдашними корифеями российской юридической мысли и заводит с ними тесные контакты. Духовными наставниками будущего государствоведа становятся П.Г. Редкин, Н.И. Крылов, В.Н. Лешков, К.Д. Кавелин, Т.Н. Грановский. Под мощным влиянием последнего студент Чичерин, до этого эпизодически увлекавшийся славянофильством, становится западником.

Именно университетские годы оказали наибольшее влияние на формирующийся разум и ценностную систему Бориса Николаевича. В это время оформились его религиозно-нравственные идеалы, взгляды на историю русского права и государственность, патриотизм, что стало отправной точкой для трансформации слушателя правовых курсов Московского университета в видного деятеля русского либерального движения.

За модные в свое время прогегельянские взгляды Бориса Чичерина в студенческой среде прозвали «Гегелем». Приняв к размышлению плоды творчества Георга Гегеля, пытливый ум Чичерина пропустил через себя знаменитую гегелевскую триаду – синтез, тезис и антитезис, заменив ее на свой четырехзвеннную систему – единство, отношение, сочетание, множество. За исключением этого момента Борис Чичерин был во всем верен идеалам своего духовного учителя из Германии, и признавал, что по мере старения и накопления житейской умудренности все более четко понимал «убийственную истинность гегелевской философии».

Вскоре после окончания университета Чичерин возвращается в родное имение и работает над магистерской диссертацией. Несмотря на высокую оценку труда научным сообществом, к защите он допущен не был в силу цензурных требований. Успешная защита магистерской состоялась лишь спустя четыре года – в 1857 году, когда государственная цензура была несколько смягчена.

Чичерин много путешествует, знакомится с выдающимися юристами и философами Англии, Франции и Германии, в перерывах между поездками посещает родное село; в столице бывает редко, наездами.

Несмотря на жесткий график и трудовой распорядок, в начале 1860-х Борис Чичерин защищает докторскую диссертацию по проблемам народного представительства и становится профессором Московского университета при кафедре государственного права. Параллельно с этим Борис Николаевич был уполномочен выполнять важную функцию – его, слывшего ярым противником революции и умеренным либералом, привлекли к участию в правовом воспитании и чтению лекций по государственному праву цесаревичу Николаю Александровичу. Однако вскоре не по годам развитый, подающий большие надежды наследник престола скоропостижно скончался.

Чичерин, имея огромную популярность и высокий авторитет в научных обществах обеих столиц, а также за свое красноречие и ясность суждений, избирается почетным гражданином Москвы, Российского физико-химического общества и получает в 1882 году должность Московского городского головы. На этой должности Чичерин предпринимал весьма популярные в народе меры, показав себя талантливым управленцем и администратором. В частности, он добился улучшения качества питьевой воды, пустив в московский городской водопровод воду из предместий.

В последние годы жизни Борис Чичерин публикует ряд работ, ставших знаменательными и ключевыми в области философии права и государствоведения. В частности, им был подготовлен двухтомник «Собственность и государство», трехтомник «Курс государственной науки», курс философии права, фундаментальный труд «История политических учений», работа над которым велась более тридцати лет. Кроме того, выдающийся юрист и философ оставил ценные воспоминания о европейских путешествиях и годах, проведенных в Московском университете…

Основные идеи

Центральное внимание в трудах Чичерина занимает проблема личности, защита ее прав и свобод. Свободу как таковую Чичерин разделял на отрицательную и положительную по степени независимости от чужой воли. Право он считал взаимным ограничением свободы под общим законом. С его точки зрения право – носитель уникальной самостоятельной природы, и в нем нельзя усмотреть низшую ступень нравственности, как полагали его зарубежные коллеги, например, Георг Еллинек.

Неотъемлемым элементом личной свободы Борис Чичерин считал собственность: стеснение прав владельца и собственника, а также любое государственное вмешательство в область частной собственности по Чичерину безоговорочно являлось злом. Государство, считал Чичерин, обязано охранять права и свободы граждан.

Примечательно, что, выступая за моральное и правовое равенство всех граждан, исследователь отвергал возможность материального равенства, считая это принципиально неосуществимой ситуацией.

Б.Н. Чичерин ратовал за идею мирного сосуществования людей и человеческого общежития, полагал структуру гражданского общества более устойчивой, нежели какой-либо государственный механизм.

Высшей стадией развития государственности и самой совершенной формой правления Борис Николаевич считал конституционную монархию, он принципиально отвергал самодержавие за притеснения и реакционность. Однако сильную власть монарха Чичерин почитал как необходимую и как нельзя подходящую для особенностей российского территориального устройства и национального менталитета.

Современник Великих реформ Александра II и контрреформаторской активности Александра III, вдохновленного бывшими единомышленниками Чичерина, вчерашними либералами Катковым и Победоносцевым, Борис Николаевич настоятельно обосновывал насущную необходимость реформ. Но его идеи и проекты не увидели свет – впав в опалу, основоположник науки русского государственного права был лишен возможности участвовать в делах государственного управления.

Плодотворная деятельность и творчество Бориса Николаевича Чичерина служит примером и образцом выдающихся заслуг светлого аналитического ума, досконального понимания глубинных проблем России.

В "Очерках гоголевского периода русской литературы" II. Г. Чернышевский так характеризовал середину 1840-х гг.: "Мы встречаем строго ученый взгляд повой исторической школы, главными представителями которой были гг. Соловьев и Кавелин: тут в первый раз нам объясняется смысл событий и развитие нашей государственной жизни".

В 1844 г. К. Д. Кавелин защитил диссертацию "Об основных началах русского судоустройства и гражданского судопроизводства в период от Уложения до Учреждения о губерниях". В 1846 г. С. М. Соловьев сформулировал основные положения своей концепции истории России в докторской диссертации "История отношений между князьями Рюрикова дома", в 1851 г. вышел первый том его "Истории России с древнейших времен". Спустя два года завершил работу над диссертацией "Областные учреждения в России в XVII веке" Б. Н. Чичерин. С этими именами связывают новое направление в отечественной исторической науке, за которым утвердилось название "государственная школа", или западники (Соловьева многие ученые прямо не относят к этой школе).

При всех особенностях восприятия и осмысления каждым из них исторического процесса все они были едины во взглядах на отечественную историю, проявляли интерес к философии истории Гегеля, его диалектическому методу, в той или иной степени увлекались идеями позитивизма. Названные ученые обосновывали необходимость теоретического осмысления прошлого, сделали попытку соединить историческую теорию с конкретно-историческим материалом, сформулировали концепцию исторического развития российской государственности, ее институтов и правовых норм. Государство рассматривалось ими как субъект и двигатель исторического прогресса. Они были убеждены в способности русского народа к развитию и принадлежности его "к семье народов европейских".

К николаевскому режиму Кавелин, Чичерин, Соловьев относились критически, признавали необходимость реформ и были единодушны в методах их проведения. Индивидуальность каждого ученого проявлялась как в восприятии и трансформации теоретических идей эпохи, использовании тех или иных методов исследования, так и в разработке конкретных исторических проблем, в отношении к отдельным событиям и явлениям. К. Д. Кавелин пытался представить историю России как "живое целое", проникнутое одним духом, одними началами. Заслуга Соловьева - в использовании богатейшего фактического материала и создании цельной, органической концепции русской истории. Б. II. Чичерин посвятил свое научное творчество изучению правовых норм и юридических учреждений.

Константин Дмитриевич Кавелин (1818-1885) происходил из знатного, но не богатого дворянского рода. Первоначальное образование было домашним. В 1839 г. Кавелин окончил юридический факультет Московского университета, после зашиты магистерской диссертации (1844) получил должность адъюнкта на кафедре истории русского законодательства. В 1848 г. он оставил университет из-за конфликта с профессором русского права Н. И. Крыловым. К преподавательской деятельности в качестве профессора гражданского права в Петербургском университете Кавелин вернулся лишь в 1857 г., но через несколько лет вынужден был уйти в отставку вместе с другими профессорами в связи со студенческими волнениями.

Изучая историческое знание прошлой и современной ему эпохи, Кавелин сделал вывод, что существующий взгляд на русскую историю, оценки ее событий являются "детским лепетом незрелой и нетвердой мысли". Время требует "глубоких раздумий" и диктует необходимость сделать историческую науку "источником и зеркалом народного самосознания".

Главной задачей исторической науки Кавелин считал создание "теории русской истории". Основные ее положения ученый представил в работах "Взгляд на юридический быт Древней Руси", "Критический взгляд на русскую историю", "Мысли и заметки о русской истории". В построении теории Кавелин опирался на достижения современных ему западноевропейских ученых в области философии и истории с их идеями о прогрессе как необходимом последовательном переходе от одной стадии развития к другой, более высокой. Изменения в обществе, писал Кавелин, обусловлены не только общими закономерностями исторического развития, но в первую очередь внутренними источниками, началами, присущими тому или иному общественному организму. Явления истории ученый понимал как различное выражение этих начал, связанных между собой и вытекающих одно из другого. Он писал об органичности, плавности развития, постепенном возрастании нового в старом и отрицании последнего первым.

Содержание исторической жизни пародов, по Кавелину, составляют два основных элемента - форма общественного организма и личность. Они изменяются постепенно под влиянием внутренних, внешних и случайных обстоятельств. Следовательно, делал вывод ученый, ключ к пониманию русской истории "в нас самих, в нашем внутреннем быте", в начальных формах образования. Цель исторической науки, считал Кавелин, - изучение развития форм общественных образований и разъяснение человеку его положения в обществе.

Основные положения своего понимания развития русской государственности Кавелин сформулировал в статье "Взгляд на юридический быт Древней Руси" (1847). Первоначальный быт определялся кровным, родственным союзом славян. Увеличение количества семей, усиление их самостоятельности, сосредоточение на собственных интересах ослабляли родовые отношения, власть старшего в роде и привели к междоусобиям. Призванные для прекращения раздоров варяги не нарушили в целом ход русской истории. Их попытки, длившиеся около двух веков, внедрить гражданские начала не увенчались успехом. Ярослав, "князь чисто русский", как называет его Кавелин, первый задумал основать государственный быт Руси и утвердить политическое единство на родовом начале. Однако междоусобия князей привели к распаду Руси на несколько независимых территорий. Исследуя эволюцию вотчинных отношений в государственные, Кавелин обращал внимание на внутренние процессы: постепенный, естественный распад родовых связей, выступление "на сцену действия" личности, стремление к объединению. Этому способствовали и татаро-монгольские правители; их отношения с русскими князьями строились с учетом личных качеств последних, чем воспользовались "даровитые, умные, смышленые князья московские". Они отказались от кровного союза во имя идеи государства. С введением опричнины Иваном IV, созданием служилого дворянства, изданием Судебника 1550 г. обозначился второй главный элемент общественной жизни - личность.

Московское княжество - важный этап в развитии Русского государства. Идея государства уже глубоко проникла в жизнь, и в Смутные времена русский народ встал на "защиту Веры и Москвы". Новая династия завершила процесс образования государства.

Таким образом, Московское государство подготовило почву для новой формы жизни. Появилось понятие о государстве и государственной службе, формировалась новая политическая система. Начало ее - Правление Ивана IV, окончание - царствование Петра I. Оба, считал Кавелин, сознавали идею государства и были "благороднейшими се представителями". Естественно, что время и условия наложили отпечаток на их деятельность.

Факт образования государства для Кавелина является паи- важнейшим моментом русской истории. Это результат естественного, закономерного хода развития общества, с одной стороны, и воплощение основной идеи исторической жизни русского народа, проявление его духовной силы - с другой. Ученый неоднократно подчеркивал, что только великорусский элемент, единственный между славянскими, сумел основать прочное государство.

Внутренний строй российского общества, сформировавшийся к XVII в. и вплоть до Петра I, был определен первоначальными отношениями, сложившимися в великорусском племени - дом, двор в составе главы семьи и домочадцев. Появившийся затем княжеский двор повторял прежнюю структуру отношений: князь - глава семьи, члены которой и дружина являются его слугами. То же и в основании политической власти Московского государства - только пределы больше и развитие выше. Царь - безусловный господин и наследственный владелец земель, масса народа - его холопы и сироты. Он защитник народа, это его долг и обязанность. В свою очередь, каждый член общества также обязан нести службу в пользу государства.

С XVII в. устанавливается всеобщее крепостное право - определенную повинность должен был нести каждый "до смерти и наследственно". Закрепощались не только крестьяне, но постепенно и все группы населения. К земле, ведомству, учреждению были приписаны дворяне, купцы, мастеровые и т.д. Крепостное право, Кавелин неоднократно возвращался к этому вопросу, было основанием всей общественной жизни и прямо вытекало из внутреннего быта великорусского дома и двора. Оно не было ни строго юридическим, ни экономическим явлением. В нравах и убеждениях парода крепостное право поддерживалось не насилием, а сознанием. В Древней Руси крепостное право было властью, иногда жестокой и суровой, вследствие грубости нравов, но не правом собственности на человека. Позже оно получило выражение в возмутительной эксплуатации. Людей стали обращать в рабов, и это поставило вопрос о его отмене.

С середины XVIII в. началась постепенная отмена крепостного права. Совершался этот процесс, как и все движение в России, сверху вниз, от высших слоев общества к низшим. Получили гражданские права дворянство, духовенство и купечество, затем разнородные слои среднего общества, затем казенные крестьяне и, наконец, помещичьи. По мере распространения гражданских прав на все состояния и звания создавались сословные организации, появилось общинное земское устройство. Эти представления ученого получили название "теория закрепощения и раскрепощения сословий".

Суть политической системы России - сильная централизованная власть, самодержавие. При Петре Великом, отмечал Кавелин, царская власть приобрела новое значение. Петр был не только царем, но и двигателем, орудием преобразования российского общества. Своей личной жизнью он придал самодержавию новый характер и в этом смысле определил весь последующий ход истории, внес в государственный устав мысль о том, что власть "есть труд, подвиг, служба России". Петр I укрепил царскую власть, поднял ее и придал ей высокое нравственное и народное значение. В этом Кавелин видел величайшую заслугу российского императора.

Вместе с развитием внутреннего быта и государства ученый рассматривал и другой, по сто мнению, важнейший элемент бытия народа - личностное начало. Личность, но Кавелину, - это человек, ясно сознающий свое общественное положение, свои права и обязанности, ставивший разумные и практические цели и стремившийся воплотить их в жизнь. Если быт определяет содержание общественного развития, то "двигает" его личность. Стремление человека к полному, всестороннему, нравственному и физическому развитию и есть движущее начало реформ и переворотов. Уровень развития личности соответствующим образом сказывается на самом обществе.

К. Д. Кавелин с сожалением констатировал, что русская история началась с совершенного отсутствия личностного начала. По если "мы народ европейский и способны к развитию", то должны были обнаружить стремление к индивидуальности, стремление личности высвободиться из-под давившего его гнета. Индивидуальность есть почва всякой свободы и всякого развития, без нее немыслим человеческий быт, заключал ученый. Переход от естественного союза людей к сознательному их образованию делал неизбежным развитие личности.

Истоки появления личности на Руси Кавелин относил ко времени принятия ею православия. Однако ни родственный быт, ни вотчинные отношения не позволяли личности проявить себя. Пробуждение личного начала к нравственному и духовному развитию, полагал Кавелин, началось только в XVIII в. под влиянием внешних обстоятельств и только в высших слоях. Петр I - первая свободная великорусская личность со всеми характерными чертами: практичностью, смелостью, широтой, но и присущими недостатками. Отсюда и оценка Кавелиным Петровской эпохи в целом и самого преобразователя, действовавшего в связи с потребностями своего времени.

Отношения России с Западной Европой ученый рассматривал с точки зрения единства исторического процесса, которое обусловлено общими законами развития человеческого общества, предполагавшими "различия в качественной своей основе". Они определяются конкретными обстоятельствами: внутренним первоначальным бытом, географическими условиями, культурным влиянием народов и т.н. Поэтому сравнение исторической жизни народов затруднено, так как история каждого народа имеет свои качественные характеристики.

Много внимания уделял историк исследованию условий, под влиянием которых происходило развитие русского народа. Прежде всего, это внутренний быт. К. Д. Кавелин, подобно другим ученым, указывал на такую особенность россиян, как принятие христианской веры восточного вероисповедания. Православие не только способствовало выработке национальною самосознания, но и стало выражением государственного единства. Вера и церковь на Руси получили характер государственного и политического учреждения.

Другая особенность заключалась в постоянном движении великороссов, колонизации ими северных земель, начало которой он относил к XI-XII вв. За 700 лет были освоены огромные пространства и создано государство. Отличительная черта русской истории - отсутствие влияния завоевателей. Кроме этого, Россия не имела в своем распоряжении наследия культурных, просвещенных народов. "Мы осуждены были жить своим умом", - делал вывод Кавелин. Все это не способствовало быстрому развитию личности, выработке норм гражданской жизни. Чрезвычайная замедленность этого процесса являлась особенностью русской истории, и в итоге перед россиянами и народами Западной Европы встали разные задачи. Вторым предстояло развить личность, а первым - создать ее. Этот вывод раскрывал положение Кавелина "о совершенной противоположности истории России истории западных государств". Данная позиция проявилась у него в 1840-е гг. С утверждением личностного начала в эпоху Петра I ученый сделал вывод о том, что Россия, "исчерпав все свои исключительно национальные элементы, вошла в жизнь общечеловеческую".

Подтверждая тезис о том, что ключ к русской истории находится в ней самой, Кавелин предостерегал от необдуманного перенесения каких-либо западноевропейских образцов жизни на русскую почву: "Принимая из Европы без критической проверки выводы, сделанные ею для себя из своей жизни, наблюдений и опытов, мы воображаем, будто имеем перед собой чистую, беспримесную научную истину, всеобщую, объективную и неизменную, и тем парализуем собственную деятельность в самом корне прежде, чем она успела начаться. Еще недавно мы точно так же относились к европейским учреждениям, пока, наконец, опытом не убедились, что обычаи и учреждения всегда и везде носят па себе отпечаток страны, где они образовались, и живые следы ее истории".

Теория исторического процесса, сформулированная Кавелиным, представляла стройную картину развития русской общественной жизни, проникнутую единым началом. Государство, утверждал он, есть результат исторического развития, высшая форма общественного образования, при которой создаются условия для духовного и нравственного развития всего общества. Что принесет России новый период, и что она внесет в сокровищницу всемирной истории, покажет будущее, заключал ученый.

Борис Николаевич Чичерин (1828-1904) - теоретик "государственной школы", известный общественный деятель, публицист, историк-юрист. Б. Н. Чичерин принадлежал к старинному дворянскому роду. В 1849 г. он окончил юридический факультет Московского университета. В 1861 г. был избран профессором по кафедре государственного права. Через несколько лет Чичерин ушел из университета в знак протеста против нарушения принятого в 1863 г. университетского устава. Свое внимание после этого Чичерин сосредоточил на научной работе. В 1893 г. ученого избрали почетным членом Петербургской Академии наук.

Большое влияние на становление мировоззрения Чичерина и его исторические взгляды оказали Т. Н. Грановский и К. Д. Кавелин. Он основательно изучал гегелевскую философию и увлекся "новым миросозерцанием", раскрывшим ему "в удивительной гармонии верховные начала бытия". Знакомство с памятниками старины приучило Чичерина "рыться в источниках и видеть в них первое основание серьезного изучения науки".

Сочетание научной и общественно-политической деятельности было характерной чертой жизни и творчества Чичерина. Современность и история шли у него рядом. "Только изучение прошедшего, - писал он, - дает нам ключ к уразумению настоящего, а вместе и возможность прозревать будущее".

Главное место в творчестве Чичерина занимали труды, посвященные вопросам происхождения и развития государства, истории правовых и общественных институтов, взаимоотношениям государства и общества, власти и закона. Они получили освещение в его диссертации, в работах "О народном представительстве", "Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей", в многочисленных статьях и публицистических произведениях. Б. II. Чичерин был одним из первых ученых России, обратившихся к теоретическим проблемам социологии и политики, что нашло отражение в его работах 80-90-х гг. XIX в.

История человечества, по Чичерину, - история развития "духа", который реализуется в частных стремлениях отдельного человека и общих нормах общественной жизни. Исторический процесс он представлял как смену общественных союзов, постепенно возводивших человеческое общество к установлению "нравственно-юридически целого", т.е. государства. Формы общественных союзов отражали соотношение на том или ином историческом этапе общего начала и личностного.

Б. Н. Чичерин выделял три ступени в развитии общества. Первая - патриархальный быт, в основе которого кровное родство. Развитие личности постепенно привело к потере значения кровных связей. Вторая ступень - гражданское общество (Средние века). Оно основывается на началах свободы личности и частного права. По "личность во всей ее случайности, свободе, во всей ее необузданности" привела к господству силы, неравенству, междоусобиям, которые подрывали само существование союза. Третья ступень - установление нового порядка, высшей формы общественного союза - государства. Только в государстве может развиться и разумная свобода, и нравственная личность, только оно способно свести к единству разрозненные элементы, прекратить борьбу, поставит каждого па свое место и таким образом водворить внутренний мир и порядок. Такова, делал вывод Чичерин, диалектика развития общественных элементов.

Эти представления о развитии человеческого общества являлись для Чичерина основой рассмотрения истории России как одного из проявлений общей истории человечества. России присущи все основные элементы общественной жизни, она проходит те же стадии развития, однако они имеют свои особенности, являвшиеся следствием условий, в которых совершается се история.

Б. П. Чичерин обращал внимание, во-первых, на специфику природно-географических условий: безграничные степные пространства, отсутствие естественных преград, однообразие природы, малочисленность населения, рассеянность его по равнине. Под влиянием этих условий сформировался характер народа. Достаточно благоприятные условия жизни не вызывали "деятельность и напряжение умственных и физических сил", не способствовали развитию различных сторон человеческого духа, науки, промышленности. Рассеиваясь в пространстве, русский народ был лишен "внутреннего средоточия", не имел своего центра, что лишало его возможности на собственной основе достичь государственного единства.

Во-вторых, восточные славяне не имели такого источника развития правовых и гражданских институтов, как Западная Европа в лице Древнего Рима. Они были оторваны от древнего образованного общества. Однако русский народ, при всех своих особенностях, принадлежит, утверждал Чичерин, к семье народов европейских. Он развивался параллельно с ними, по одним и тем же началам жизни. Различия в истории западных народов и России проявлялись в путях и формах перехода с одной ступени на другую.

Патриархальный быт был нарушен в результате воздействия внешних сил - призвания варягов, установивших новый порядок. Ослабление родовых связей выдвинуло на первый план имущественный интерес, каждый князь стремился к умножению своих сил. Это привело к распаду Руси на мелкие княжества. Установилась удельная система.

Государство и на Западе, и в России появилось одновременно, при переходе от Средних веков к Новому времени. Большую роль в образовании Русского государства Чичерин отводил внешнему фактору - татаро-монгольскому игу, которое приучило народ к покорности и тем самым способствовало установлению единой, централизованной власти. В результате государство образовалось "сверху" действиями правительства, а не самостоятельными усилиями граждан. Однако все предшествующие эпохи в развитии общества имели "одну цель, одну задачу - устройство государства".

Б. П. Чичерин выделял два процесса в образовании государства на Руси: приведение в статическое состояние народа, собирание земли и сосредоточение власти в руках князя. Эти процессы он прослеживал по договорным и духовным грамотам великих и удельных князей. Первыми осели князья, которые постепенно покорили кочующие племена. Они "сделались образователями и строителями русской земли". Иван IV, писал Чичерин, должен был вооружиться всею яростью грозного венценосца, Борис Годунов - употребить весь разум хитрого политика, чтобы обуздать разгул кочевой жизни. "Нашествие иноплеменников переполнило меру горечи, - отмечал ученый. - Народ восстал... выгнал поляков и выбрал себе царя", предоставив ему дальнейшую судьбу свою.

Утверждая, что новые формы жизни приходят на смену старым, Чичерин обосновывал это явление следующим образом: в результате постепенного разрушения понятия старшинства, исчезновения понятия об общей родовой собственности преобладающее значение получала собственность каждого члена рода. Каждый князь стремился к увеличению своих владений. Отсюда постоянные столкновения между ними. Первым признаком нового порядка явилось понимание великим князем необходимости усиления власти наследника, старшего сына. При Василии Темном старший сын получил больше владений, больше силы и стал покорять более слабых. Этим путем начали собираться раздробленные массы и создаваться "единое тело", с одним главою, ставшим единодержавным правителем. Таким образом, крайнее развитие личного начала привело к водворению начал государства, т.е. перевело территориальное значение великокняжеского достоинства в значение личное, династическое.

При Иване III эти стремления усилились. Торжество государственных отношений было определено в духовной грамоте Ивана IV. Он благословил старшего сына своим царством, прекратил раздел земель, записал обязанности князей и, наконец, заявил о совершенном уничтожении всякой самостоятельности удельных князей - теперь уже подданных царя. Царство русское стало единой неразделенной землей, в которой частный порядок наследования уже не имел места.

Подобно Кавелину, Чичерин утверждал, что власть в лице государя, олицетворявшая в себе общественное начало, соединила разрозненные силы общества, сомкнула разобщенные общественные элементы в сословия и местные союзы, подчинила их государственному порядку. Сделано это было путем не определения их прав, а наложением на них обязанностей, государственного тягла. "Все равно должны были всю жизнь служить государству... Каждый па своем месте: служилые люди на поле брани и в делах гражданских, тяглые люди - посадские и крестьяне - отправлением разных служб, податей и повинностей, крестьяне служили своему вотчиннику, который только с их помощью получал возможность исправлять свою службу государству". Это было закрепощение не одного, а всех сословий в совокупности, это было государственное тягло, положенное на всякого, кем бы он ни был. Такие отношения окончательно оформились при Петре I. С укреплением государственной власти появилась возможность освободить сословия от наложенного на них тягла. Этот процесс начался, но мнению Чичерина, во второй половине XVIII в. Век спустя освободили крестьян.

Появление земского представительства - результат действий правительства, а не плод внутреннего развития общества. Б. Н. Чичерин одним из первых в русской историографии рассмотрел организацию сто органов в связи с общим ходом развития России. Он отмечал, что земские соборы исчезли не вследствие сословной розни и опасения монархов, а в результате внутреннего "ничтожества".

Соединяя население в прочные союзы, заставляя его служить общественным интересам, государство, полагал Чичерин, тем самым формировало и сам народ. Только в государстве "неопределенная народность", которая выражается преимущественно в единстве языка, собирается в единое тело, получает единое отечество, становится пародом. При этом и народ, и государство имеют каждый свое назначение, свою самостоятельность. Народ "живет и действует, рождая из себя разнообразные стремления, потребности, интересы". Он составляет государственное тело. Государство устанавливает в обществе согласие, побуждает парод к совокупным действиям во благо общества, есть "глава и распорядитель". Только в государстве, считал ученый, оценивают заслуги, оказанные личностью обществу, возвышается внутреннее достоинство человека. Он становится деятельным общественным фактором и может достигнуть полного развития своих интересов. Государственная власть соединяет общие воли и частные устремления, при ней достигаются условия для развития разумной свободы, нравственной личности.

Согласно концепции Чичерина об особой роли государства, его образование есть "поворотная точка в русской истории. Отсюда она неудержимым потоком, в стройном развитии является до нашего времени". На вершине государства - сильная самодержавная власть, которая является основой его единства и направляет развитие общественных сил. Постепенно, с умножением правительственных средств, власть становилась все сильнее. В Европе нет народа, писал ученый, у которого правительство было бы сильнее, чем в России.

Б. Н. Чичерин выделял два этапа в развитии государства. Первый - это централизация общественной жизни, сосредоточение всей власти в руках правительства. Народный элемент отходит на задний план. Правительственная деятельность достигла "нетерпимой крайности". Процесс государственной организации совершился: "управление... пустило свои ветви по всем областям, а централизация увенчала все здание и сделала его покорным орудием единой воли... Правительство сделалось всеобъемлющим, господствующим всюду... а народ все более бледнел и исчезал перед ним". Следствие этого - "всеобщее растление государственного организма": развитие чинопочитания, бюрократии, "умножение письменности, которая стала на место настоящего дела", официальная

ложь, взяточничество. В результате возникла необходимость освободить из-под государственной опеки все общественные элементы и допустить к самостоятельной деятельности "народный элемент". Таким образом появилась возможность перейти ко второму этапу - либерализации, т.е. к достижению единения всех общественных и государственных элементов. "Нам нужна свобода!" - писал Чичерин, ясно выражая свою политическую позицию, - свобода совести, общественного мнения, книгопечатания, преподавания, публичности всех правительственных действий, гласности судопроизводства. Одним из величайших зол он полагал крепостное право. Несмотря на увлечение либеральными идеями, ученый связывал возможность их достижения с отдаленным будущим, предпочитая "честное самодержавие несостоятельному правительству".

Прослеживая процесс образования государства, Чичерин исходил из того, что каждая новая ступень является следствием развития предыдущей. С появлением гражданского общества кровные связи не исчезают полностью, а входят в пего, как один из составляющих элементов. Государство, в свою очередь, не уничтожает все элементы гражданского общества. Люди остаются со своими частными интересами, нравами и отношениями родственными, имущественными, договорными, наследственными. Б. II. Чичерин подчеркивал сложность исторического процесса. Направление его может изменяться, отклоняться в сторону, но характер движения один, в его основе личные и общественные интересы. Противоречия, возникающие между ними, становятся побудительной причиной изменений в общественном организме.

В целом ученый придерживался в своих подходах к изучению и осмыслению прошлого философии истории Гегеля. Вместе с тем он отмечал некоторую ее ограниченность. Эта философия, писал Чичерин, достигла высших пределов умозрения, охватывая весь мир и все явления, подвела их иод свою точку зрения, нанизывая факты на "нить ложных выводов", насильно подводя их под логические формулы. Порочность этого пути доказывается при углублении в действительность, при соприкосновении с реальным миром. Историческая же наука должна основываться на добросовестном всестороннем изучении фактов, анализе всех сторон общественной жизни. Основательно изучать факты и выводить из них точные заключения - таков был исторический метод в определении Чичерина. Постепенный переход от частного к общему, от явления к законам и началам, им присущим, придает пауке точность и достоверность. Научное знание - знание разума. Оно ничего не принимает на веру, все подвергает строгой критике разума. Такое понимание задач исследования и отношение к изучаемому предмету представляло возможность для ученого выйти за рамки гегелевского отношения к истории. Историческая паука должна стоять па твердой почве, по изменения в общественной мысли приводят к тому, что меняются и научные точки зрения, полагал ученый.

Б. Н. Чичерин теоретически обосновал концепцию "государственной школы", признавая государство высшей формой общественного развития и его определяющую роль в русской истории, а в качестве основного предмета исторического исследования - государственные правовые и общественные институты.

Ко второму поколению представителей "государственной школы", более известной как "историко-юридическая", современная историография относит В. И. Сергеевича, А. Д. Градовского, Ф. И. Леонтовича.

Профессор Московского и Санкт-Петербургского университетов Василий Иванович Сергеевич (1832-1910) - автор работ о земских соборах, удельно-вечевой Руси XIV в. Исторические явления и общественные отношения он рассматривал в их правовом содержании. Формировалось мировоззрение Сергеевича под влиянием позитивистской теории. В работе "Задачи и методы государственной пауки" (1871) он отверг метафизический взгляд предшественников на прошлое, воспринял положение позитивистов о единстве человеческого общества и мира природы. В. И. Сергеевич отказался от широких обобщений и сосредоточил внимание на установлении исторических фактов.

Основные подходы Чичерина в изучении русской истории разделял Александр Дмитриевич Градовский (1841 - 1889), известный своими работами в области истории и теории права Древней Руси и европейских стран. А. Д. Градовский изучал историю местного самоуправления в России в XVI-XVII вв., деятельность Сената, Верховного тайного совета, административные преобразования Екатерины ІІ и Александра I.

Федор Иванович Леонтович (1833-1911) исследовал законодательство, отражавшее положение крестьян в XV- XVI вв. Некоторые аспекты концепции истории России, сформулированные учеными "государственной школы", получили развитие в трудах историков конца XIX - начала XX в.

Таким образом, славянофилы и "государственники" расходились в подходах к изучению и осмыслению русской истории, что отразилось на восприятии ими важнейших для середины XIX в. проблем: отношения народа и государства, парода и личности, России и Запада.

Славянофилы акцентировали внимание на национальных, культурных, нравственных качествах парода, которые в неизменном виде, по их мнению, сохранялись в массе низших слоев населения (крестьянстве). Олицетворение народного начала они видели в общине, вышедшей из "тысячелетней жизни русского народа", факта нравственного и бытового, выступали за сохранение общины в будущем. При рассмотрении отношений парода и государства славянофилы па первое место ставили народ. Народ (Земля) и государство рассматривались ими как две самостоятельные силы. Народ имел право мнения и слова, государство - неограниченное право действовать по закону. Славянофилы утверждали, что народ может существовать без государства, а государство без народа существовать не может. Отсюда их вывод о необходимости восстановления Земской думы, единства государства и народа, нарушенного Петром I.

Для историков "государственной школы" народ выражался в государстве, в нем сосредоточивается вся его жизнь. "Государство есть высшая форма проявления общежития, высшее проявление народности в общественной сфере", - писал Чичерин. "Государственники" не видели в общине особенностей русской народной жизни. Патриархальная вольная община, основанная на кровном родстве, встречающаяся у всех народов, была заменена вотчиной, созданной властью. Современная крестьянская община создана в XVII в. государством для исполнения фискальных и административных обязанностей. С ликвидацией такой необходимости государство должно распустить общину.

"Государственники" видели идеал жизни народа в правовом государстве. Если для славянофилов возвышение личности противоречило идее православия и получения верховной власти от Бога, то для Кавелина и Чичерина личность выступала одним из основных элементов общества.

Несмотря на различные подходы, славянофилы и представители "государственной школы" были едины в определении сути государства в России - силы, способной провести в обществе необходимые преобразования. В практическом отношении, по определению Чичерина, "лучшие из славянофилов легко сходились с западниками, так как цели у тех и других были одни, и в практических действиях теоретические разногласия сглаживались и споры умолкали".

В отношении к западноевропейской цивилизации, вопросу, "занимавшему всех мыслящих", представители "государственной школы" исходили из признания единства, закономерности мирового исторического процесса, общности развития России и западноевропейских государств. Россия прошла школу веков подобно Западной Европе. Все народы имеют одинаковые начала, движутся к одной цели, проходят одни и тс же ступени на пути прогресса, подчиняются общим факторам развития. "Русский народ принадлежит к семье народов европейских, развивается параллельно с ними по одним и тем же началам жизни". Тем не менее, имели место особенности России, обусловленные природно-географическими условиями, религией, обстоятельствами образования государства. Отсюда отношение западников к преобразованиям Петра I. По их мнению, он дал России новую форму, обеспечил вступление ее в Европу - переход к более высокой ступени развития русского народа, по не нарушил правы и обычаи русских людей, не лишил их народности. "Мы оевропеились", писал Кавелин, но "никогда не теряли своей народности, не переставали быть русскими и славянами". "Государственники" видели в петровских преобразованиях пример для современной им России.

Славянофилы делали вывод о совершенной противоположности прошлого России и стран Европы. В основе истории русского народа лежит особый "нравственный закон". Под влиянием веры "нравственный подвиг, возведенный в степень исторической задачи целого общества, образует своеобразный быт, широкий и крепкий характер, особый тип культуры". Противопоставляя допетровскую Русь повой России, они настаивали на том, что Петр I уничтожил исконные основы быта русского народа. Следовательно, надо восстановить русские святые начала. Однако негативное отношение к Петровской эпохе не означало для славянофилов возвращение в допетровский период. Речь шла не о воскрешении старины, которая "имела значение в свое время", но "превратилась в бессмысленные оковы для настоящего". Теоретики славянофильства имели в виду не поворот вспять, а возврат к нравственным нормам отцов.

В целом, славянофилы положительно относились к западноевропейской культуре, не отрывали Россию от всемирной цивилизации. Они считали возможным пользоваться ее достижениями, в которую вносят свой вклад все народы, в том числе и Россия. При этом славянофилы выступали против механического переноса западноевропейской культуры на русскую почву. Такой же позиции придерживались Кавелин и Чичерин. Преимущества западноевропейской культуры очевидны, считал Чичерин, и надо воспользоваться ее плодами, но заимствовать можно лишь то и тогда, когда Россия собственным внутренним развитием дойдет до сознания этой необходимости, не "обезьянничая", а пропуская их через собственное сознание, приспосабливая к условиям жизни российского общества.