Место рождения: Баку

Деятельность и интересы: квантовая механика, физика твердого тела, магнетизм, физика низких температур, физика космических лучей, гидродинамика, квантовая теория поля, физика атомного ядра и физика элементарных частиц, физика плазмы

Биография
Выдающийся советский физик-теоретик, лауреат Нобелевской премии по физике (1962), ученик Нильса Бора, одна из ключевых фигур в московском Институте физических проблем П.Л. Капицы. Создатель крупной школы теоретической физики: среди многочисленных учеников Ландау - советские физики, сыгравшие важную роль в развитии наук.
Научные интересы Ландау, как и многих физиков-теоретиков, были очень обширны. Среди областей, в то или иное время его занимавших, - физика твердого тела, магнетизм, физика космических лучей, физика низких температур, гидродинамика, квантовая механика, квантовая теория поля, физика атомного ядра, физика элементарных частиц и физика плазмы. Первые работы Ландау были посвящены квантовой механике. Он стал одним из создателей статистической теории ядра. Одной из важных областей исследований Ландау была термодинамика фазовых переходов 2−го рода. Совместно с В.Л. Гинзбургом разработал полуфеноменологическую теорию сверхпроводимости. Ландау - автор теории сверхтекучести жидкого гелия-II, положившей начало физике квантовых жидкостей; за эту работу в 1962 году получил Нобелевскую премию («за пионерские работы в области теории конденсированных сред, в особенности жидкого гелия»).
Награжден тремя орденами Ленина, лауреат Ленинской премии (1962), трижды лауреат Сталинской (Государственной) премии, член многих зарубежных академий наук и научных обществ.

Образование, степени и звания
1946, Академия наук СССР: академик
1916−1920, Еврейская гимназия, Азербайджан, Баку: выпускник
1920−1922, Бакинский экономический техникум, Азербайджан, Баку
1922−1924, Бакинский университет, Азербайджан, Баку; Факультеты: физико-математический, химический: переведен в Ленинградский государственный университет
1924−1927, Ленинградский государственный университет, Санкт-Петербург; Факультет: физико-математический
1926−1929, Ленинградский физико-технический институт: аспирант
1929−1931, Европейская научная командировка (Берлин, Гёттинген, Лейпциг, Копенгаген, Кембридж, Цюрих), в том числе Институт теоретической физики Университета Копенгагена
1931−1932, Ленинградский физико-технический институт
1932−1937, Украинский физико-технический институт, Харьков: доктор физико-математических наук (без защиты диссертации)

Работа
1927−1929, Ленинградский физико-технический институт
1932−1937, Украинский физико-технический институт, Харьков: глава теоретического отдела
1933−1937, Харьковский механико-машиностроительный институт (ныне Харьковский политехнический институт): заведующий кафедрой теоретической физики
1935−1937, Харьковский государственный университет: заведующий кафедрой общей физики
1937−1962, Институт физических проблем АН СССР, Москва: руководитель теоретического отдела
1943−1947, Московский государственный университет: преподаватель кафедры физики низких температур
1947−1950, Московский физико-технический институт: преподаватель кафедры общей физики

Дом
1916−1924, Азербайджан, Баку
1924−1929, Ленинград
1929−1930, Дания, Копенгаген
1932−1937, Харьков
1937−1941, Москва
1941−1943, Казань
1943−1968, Москва

Факты из жизни
Родился в семье инженера-нефтяника и гимназической преподавательницы естествознания.
Говорил о себе: «Интегрировать научился лет в тринадцать, а дифференцировать умел всегда».
Спустя много лет гимназический учитель признался Ландау, что, преподавая ему математику, смертельно его боялся.
Математические расчеты производил в уме, не пользуясь ни логарифмической линейкой, ни таблицами логарифмов, ни справочниками.
Поступил в Бакинский университет в 14 лет.
Друзья и близкие звали его «Дау».
Единственным своим учителем считал Нильса Бора, у которого стажировался в 1929−1930 годах.
После публикации работы Ландау о диамагнетизме английский физик-теоретик Рудольф Пайерлс, один из пионеров современных представлений о магнетизме, сказал: «Надо смотреть правде в лицо: все мы питаемся крошками со стола Ландау».
В харьковском Украинском физико-техническом институте на кабинете Ландау была прибита табличка «Л.Д. Ландау. Осторожно, кусается!».
В детстве дал зарок не курить, не пить и не жениться, однако с 1934 года жил в гражданском браке с Конкордией (Корой) Дробанцевой, на которой впоследствии женился. С женой заключил «брачный пакт о ненападении», подразумевавший свободу личной жизни супругов на стороне.
В 1934 году создал «теоретический минимум Ландау» - систему экзаменов по теоретической физике, которые необходимо было сдать, чтобы считаться учеником Ландау: два экзамена по математике, механика, теория поля, квантовая механика, статистическая физика, механика сплошных сред, электродинамика сплошных сред и квантовая электродинамика.
В 1938 году отредактировал антисталинскую листовку, был арестован НКВД и год провел в тюрьме. Вышел на свободу благодаря ходатайству Нильса Бора и поддержке Капицы, который взял Ландау «на поруки». После освобождения и до конца жизни работал у Капицы в ИФП.
В 1955 году подписал «Письмо трехсот».
Разработал теорию счастья, которая гласила, что человек обязан быть счастливым. Формула счастья по Ландау содержала три параметра: работа, любовь и общение с людьми.
По воспоминаниям Коры Дробанцевой, любимая присказка Ландау: «Я не такая, я иная, я вся из блесток и минут».
Величайшим грехом на свете полагал скуку.
На пятидесятилетие коллеги и студенты подарили Ландау медаль с его профилем и одной из любимых его фраз: «Ot duraca slychu».
Попал в автокатастрофу 7 января 1962 года, и в спасении его жизни принимали участие физики всего мира.
10 декабря 1962 года Ландау была вручена медаль Нобелевского лауреата. Это было первое в истории награждение Нобелевской премией, проходившее в больнице.
После автокатастрофы Ландау фактически оставил научную деятельность, в течение шести лет постепенно приходил в норму, однако в 1968 году внезапно умер от тромбоза после операции.
По своему складу более всех деятелей советской науки соответствовал классическому образу «безумного ученого».
После смерти Ландау его родственники, коллеги и ученики публиковали многочисленные воспоминания, в которых единодушно признавали гениальность Дау, однако жарко полемизировали друг с другом касательно своей значимости в его жизни. Это предсказуемо замутнило биографию ученого и отчасти вульгаризировало память о нем. Между тем сам Ландау говорил: «Бойтесь странностей. Все хорошее просто и понятно, а где странности, там всегда скрыта какая-то муть».
Последние слова Ландау: «Мне всегда всё удавалось».
В честь Ландау назван астероид 2142, кратер на Луне, минерал ландауит, а также Институт теоретической физики в Черноголовке, в 1964 году основанный учеником Ландау И.М. Халатниковым.

Открытия
В 1927 году ввел понятие «матрицы плотности», применяемое в квантовой механике и статистической физике.
В 1930 году создал квантовую теорию диамагнетизма электронов (диамагнетизма Ландау).
В 1937 году построил теорию фазовых переходов 2-го рода (переходах, при которых состояние тела меняется непрерывно, а симметрия - скачкообразно; при фазовых переходах 2-го рода не меняется плотность тела и не происходит выделения или поглощения теплоты).
В 1935 году вместе с Е.М. Лифшицем рассчитал доменную структуру ферромагнетика и доказал, что границы между доменами ферромагнетика - узкие слои, в которых направление намагниченности меняется непрерывно и постепенно.
В конце 1930-х построил теорию промежуточного состояния сверхпроводников: вывел формулу расчета толщины чередующихся сверхпроводящих и нормальных слоев в промежуточном состоянии сверхпроводника, помещенного в электромагнитное поле.
В 1937 году получил соотношение между плотностью уровней в ядре и энергией возбуждения и стал одним из создателей статистической теории ядра.
В 1940−1941 гг., исходя из законов квантовой механики, создал теорию сверхтекучести жидкого гелия-II, в 1938 году открытого П.Л. Капицей. Из теории Ландау вырос новый раздел науки - физика квантовых жидкостей, а Ландау в 1962 году получил Нобелевскую премию «за пионерские работы в области теории конденсированных сред, в особенности жидкого гелия».
В 1948 - 1959 годах совместно с Л.М. Пятигорским (т. 1) и Е.М. Лифшицем (тт. 2 - 8) создал классический цикл учебников «Курс теоретической физики».
В 1946 году создал теорию колебаний электронной плазмы («затухание Ландау» - бесстолкновительное затухание волн в плазме).
В 1950 году совместно с В.Л. Гинзбургом создал полуфеноменологическую теорию сверхпроводимости (теория Гинзбурга - Ландау).
В 1956 году работал над широко применяющейся ныне теорией Ферми-жидкости - квантовомеханической жидкости, состоящей из фермионов в определенных физических условиях.
В 1957 году предложил принцип комбинированной четности: все физические системы будут эквивалентными, если при замене «правой» системы координат на «левую» все частицы заменить античастицами.

ЛАНДАУ ЛЕВ ДАВИДОВИЧ

(1908 г. – 1968 г.)

Лев Ландау был человеком совершенно поразительным. Как часто его биографы говорят о том, что он будто спустился с другой планеты! Дело не только в удивительном даровании ученого, Дау (так называли его друзья) вообще к жизни, к людям относился так, как никто вокруг. В первую очередь – очень искренне. Его правда шокировала родных и коллег. Он не бравировал оригинальностью – он таким и был. Мещанство, общепринятые нормы поведения, карьеризм, эгоизм – это лишь небольшой перечень антонимов к имени «Ландау».

Незаурядность Льва Давидовича выяснилась в самом раннем детстве. Ландау был вундеркиндом (да и остался им, по крайней мере, до трагической автокатастрофы в 1962 году). Родился ученый 22 января 1908 года в Баку. Отец его был довольно известным в соответствующих кругах инженером-нефтяником, мать – Любовь Вениаминовна – работала врачом. (Она не только практиковала, но и занималась медицинской наукой, опубликовала немало специальных работ.) Лев был младшим ребенком, старшей была Софья. О своем отце впоследствии выдающийся физик отзывался как о «зануде». Давид Ландау воспитывал мальчика поначалу в сугубо гуманитарном духе. Усадил его в пять лет за рояль. Но музыка оказалась как раз тем предметом, который Ландау никак не давался. Лев Давидович поражал своих коллег знаниями в области истории и искусства, очень любил драматический театр, но музыку, в том числе балет и оперу, не понимал. Поэтому, будучи маленьким, Лёва всячески избегал скучных занятий – гораздо больше ему нравилось читать и решать задачки. Не стоит удивляться тому, что уже в шесть лет Ландау, якобы на стене сарая, записывал какие-то математические выражения – ведь уже через семь лет он окончил среднюю школу с отличием…

С маленьким Ландау было нелегко справиться, его считали трудным ребенком, «мальчиком наоборот». Он категорически отказывался быть послушным, более всего стремился к свободе. В десять лет Лёва заявил, что стричься – это занятие, недостойное мужчины. Отец попытался сделать сыну внушение, но тут в дело вмешалась мать. «Давид, Лёвушка – добрый и умный мальчик, – сказала Любовь Ландау, – вовсе не сумасшедший психопат. Насилие – это не метод воспитания. Он только очень трудный ребенок, его воспитание я беру на себя, а ты займись Сонечкой».

В 13 лет, как уже было сказано, Лев закончил школу. Сразу в университет ему поступить не дали не то родители, не то ошеломленные таким юным возрастом абитуриента профессора. Так что год Лев Давидович провел в Бакинском экономическом техникуме. Но в следующем году (1922-м) Ландау все-таки поступил в Азербайджанский государственный университет. Приемная комиссия ничего не могла поделать: мальчик знал едва ли не больше, чем сами ее члены. Юный Ландау занимался сразу на двух факультетах – физико-математическом и химическом. Через два года после поступления Лев перевелся на физический факультет Ленинградского университета – поближе к центру молодой советской физики под руководством Иоффе. В 1927 году (в 19 лет) Ландау окончил университет и поступил в аспирантуру Ленинградского физико-технического института. К этому времени «золотой мальчик» опубликовал уже четыре научных работы.

Естественно, одаренному физику, как и многим его молодым коллегам, дали возможность пройти стажировку за границей. Лев Давидович быстро освоился в Европе, поскольку немецкий и французский языки знал с детства, а английский выучил на вполне пристойном уровне за месяц работы с учебниками перед поездкой. (По возвращении в Союз он уже, конечно, совершенно спокойно разговаривал по-английски.) Командировка длилась с 1929 по 1931 год. Ландау работал и учился в Германии, Англии, Швейцарии, Дании, Нидерландах. Наиболее значимыми были его встречи с основателями квантовой механики – гигантами физики XX века – Паули, Гейзенбергом, Бором. Последнего Ландау всегда называл своим учителем, отзывался о нем с исключительным почтением. За границей Лев Давидович провел исследования в области свободных электронов и релятивистской квантовой механики.

В январе 1930 года у Паули в Цюрихе Ландау заинтересовало квантовое движение электронов в постоянном магнитном поле. Решил он эту задачу весной в Кембридже у Резерфорда, создав теорию электронного диамагнетизма металлов («диамагнетизм Ландау»). Эта работа сделала 22-летнего Ландау одним из известнейших физиков-теоретиков мира.

Льву Ландау предлагали остаться в Англии, США или другой стране – его ждала отличная зарплата, роскошное жилье и другие радости жизни. Но советский физик отказался наотрез, он хотел «делать первоклассную физику для мировой науки и первоклассных физиков для советской страны». Надо сказать, что ученый еще в юношеском возрасте увлекся марксизмом – изучил «Капитал», по памяти цитировал Энгельса и Ленина. Советские идеалы и в то время, и даже позже – в годы сталинских репрессий и всех многочисленных перекосов в советской политике, идеологии и т. п. – Ландау полностью признавал и принимал. Но он так и не стал ни комсомольцем, ни партийным. Говорил, что слишком часто за работой забывает о собраниях. Кроме того, принимая марксизм, Ландау категорически не хотел принимать лжи конкретных государственных деятелей и институтов, назойливой пропаганды, штампов и лозунгов, для него всегда важно было сохранить свое мнение, а не подчиниться большинству. Возвращаясь к вопросу о работе на Западе, следует отметить, что Лев Давидович чуть не основной причиной своего нежелания там работать называл тот факт, что в капиталистических странах слишком большое влияние имеет религия. Ее Ландау считал несовместимой с настоящей наукой, тем более естественной. «Вы, конечно, можете верить в Бога, – говорил он зарубежным коллегам, – но при чем же здесь физика?»

В 1931 году Лев Ландау вернулся в Ленинград, а вскоре переехал в Харьков, где создавался гигант советской науки – Украинский физико-технический институт. С первой столицей Советской Украины связано очень многое и в научной биографии, и в личной жизни выдающегося отечественного физика.

Совсем еще юный Ландау занял должность заведующего теоретическим отделом УФТИ. Практически одновременно он возглавил кафедру теоретической физики в Харьковском инженерно-механическом институте и в Харьковском университете. Ландау быстро стал центральной фигурой в харьковской (а на тот момент, следовательно, и в советской) науке. Главным его коньком была теоретическая физика. Лев Давидович виртуозно владел математическим аппаратом и обладал широчайшей физической эрудицией, что позволяло ему быстро, четко и прозрачно объяснять самые сложные эксперименты, самые разные явления. Его интересовало в физике практически все, поэтому его называли «последним физиком-универсалом». Поразительно, но для своих вычислений Ландау не пользовался, как правило, ни логарифмической линейкой, ни справочниками. Обладая ясной головой и уникальной памятью, Ландау и «в уме» мог проделать сложнейшие операции, а главное – сразу найти ключ к пониманию тех или иных процессов, определить правильное направление для решения важных теоретических задач. Многие коллеги сравнивали его мозг с мощной логической машиной – настолько велика была уверенность в том, что Ландау может разобраться во всем, что его выводы верны.

В Харькове Ландау публикует работы на такие различные темы, как происхождение энергии звезд , дисперсия звука, передача энергии при столкновениях, рассеяние света, магнитные свойства материалов , сверхпроводимость, фазовые переходы веществ из одной формы в другую и движение потоков электрически заряженных частиц. В 1934 году Лев Давидович получил из рук Академии наук СССР докторскую степень без защиты диссертации (напомним, что было ему в тот момент 26 лет).

Очень важное место в работе Ландау всегда занимало преподавание. Подготовке кадров ученый придавал особое значение, создав в СССР свою школу физиков. Начало этой работе было положено как раз в Харькове. Ландау был очень недоволен уровнем знаний студентов физических факультетов, поэтому принялся самостоятельно разрабатывать новые требования к молодым ученым. Лев Давидович составил очень суровую программу подготовки – «теоретический минимум». Те, кому удавалось сдать «теорминимум», допускались к участию в семинарах Ландау. За тридцать лет активной педагогической деятельности ученого «минимум» покорился четырем десяткам человек. Почти все они стали академиками.

Другим важнейшим делом Дау на ниве преподавания стал знаменитый многотомный курс теоретической физики. Его Лев Давидович писал вместе с другим харьковчанином – Евгением Михайловичем Лифшицем. Начиная с 1935 года, работа продолжалась еще двадцать лет, некоторые тома были изданы уже после катастрофы 1962 года без Льва Давидовича. За свою работу авторы получили Ленинскую премию в 1962 году. Сейчас «Ландафшицем» пользуются сотни тысяч студентов не только в постсоветских странах, но и во всем остальном мире.

В Харькове Лев нашел не только интересную работу, но и любовь. Ею стала одна из первых харьковских красавиц – Конкордия Терентьевна Дробанцева, или просто Кора. Ко времени ее встречи с молодым ученым у нее уже была позади насыщенная разнообразными драматическими событиями жизнь. Конкордия бежала из Киева, где ее преследовал вооруженный поклонник, один раз она была замужем. Лев же к своим 27 годам еще ни разу не целовался с женщиной. Познакомился он с будущей супругой на выпускном вечере химиков Харьковского университета. Химический факультет окончила и Кора, на следующий день она поступила на работу технологом в шоколадный цех. По вечерам ее поджидал у проходной Ландау. Ухаживал он красиво и оригинально – приносил охапки роз, говорил шокирующие, но приятные комплименты, стоял под окнами квартиры, прибегал по ночам. Себя Ландау относил к «красивистам», особенно же трепетно относился к женской красоте. Он разработал собственную систему оценки женщин по четырехбалльной шкале и, идя по улице, мог показывать спутнику несколько пальцев, имея в виду оценку той или иной «девице». Кору, естественно, оценивал очень высоко, но, когда зашел разговор о женитьбе, замахал руками. «Хорошее дело браком не назовут», – кричал темпераментный Ландау. Супружеский союз ученый называл мелким кооперативчиком. «Такты просто хочешь, чтобы я была твоей любовницей», – возмущалась Кора. «Именно! – отвечал пылкий влюбленный. – Я не просто хочу, я мечтаю об этом! Подумай, какое прекрасное это слово – „любовница“!» Кора не устояла перед напором кавалера. Пришлось жить с ним в гражданском браке. Возлюбленная должна была взять в свои руки быт ученого – только тогда он начал одеваться опрятней, в более дорогие и модные вещи. Благо, зарабатывал Лев Давидович уже тогда очень неплохо – вот только не знал толком, куда девать деньги. К сервизам, люстрам, мебели и т. п. Дау всегда относился совершенно равнодушно. Да и внешним видом интересовался очень мало до того, как стал академиком. Рассказывают, что недоброжелатели в свое время даже подавали жалобу университетскому начальству на внешний вид вечно встрепанного и мятого молодого профессора.

Ближайшими друзьями Ландау в Харькове была чета Шубниковых – Лев и Ольга (Трапезникова). У них рассеянный и непрактичный Дау проводил очень много времени, «кормился» до того, как окончательно сошелся с Корой. Вместе с ними ездил отдыхать. По возвращении из очередной курортной поездки и произошло то, что вынудило Льва Давидовича срочно покинуть Харьков. «Черный ворон» взял Шубникова. Дау был подавлен этим известием. Скоро начались нападки на него самого, Ландау обвиняли в чтении физики с буржуазных позиций. Кора быстро разобралась в ситуации, собрала Льва и отправила его в Москву. Там Ландау принял на работу в Институт физических проблем Петр Леонидович Капица. Шел 1937 год.

Лев Давидович не переносил подлости и вранья, но по наивности своей напоминал ребенка. Острый на язык Ландау часто очень резко отзывался о работах корифеев советской и не только советской науки. Известна легенда о том, как Дау громко пошутил на лекции, которую читал в Харькове знаменитый Поль Дирак, – «Дирак-Дурак». Бор в свое время отмечал несдержанный характер ученика: «Дау, не кричать, а критиковать», – часто говорил датский ученый своему молодому коллеге. Среди советских академиков Ландау быстро нажил себе немало врагов – до них доходили отзывы Льва Давидовича. Вот один из «невинных» розыгрышей Ландау. Он попросил Нильса Бора (тоже любившего пошутить) прислать телеграмму на имя одного из сотрудников Льва Давидовича, в которой бы сообщалось о выдвижении того на Нобелевскую премию. Пришли и другие «официальные запросы», в которых жертве розыгрыша предлагалось срочно составить машинописный список работ в нескольких экземплярах. «Будущий лауреат» все сделал очень быстро и в положенный день появился в институте со всеми документами. «С 1 апреля!» – приветствовал его Лев Ландау.

Прямолинейность, бескомпромиссность Ландау подчеркивают все знавшие его современники. Он открыто (и до, и после ареста) высказывал самые крамольные мысли о существующем советском строе. Вообще, жизнь Дау спасла его гениальность именно как ученого-физика. Любой артист, писатель, общественный деятель, биолог или врач были бы, несомненно, изолированы от общества, а скорее всего, лишились бы жизни, имей они такие убеждения, высказываемые вслух. В 1937 году Ландау подготовил к изданию и распространению листовку, в которой говорилось о предательстве сталинским руководством дела революции. Итак, не самого благонадежного физика немедленно арестовали, начались допросы. В тюрьме Лев Давидович провел около года, когда выходил, еле стоял на ногах. (У Дау и так при росте 182 см в нормальное время было весу меньше 60 кг.) Но о тюрьме отзывался с юмором – в камере он написал четыре научные работы, а еще «мог спокойно ругать Сталина и не бояться, что завтра арестуют». Помог же ему выбраться из лап Берии Капица. Необходимость отпустить выдающегося физика он обосновывал целесообразностью, сказал, что ни о каком атомном проекте без Ландау Советский Союз может и не думать. (Были, вероятно, у Капицы и другие соображения. Он как раз осуществил эксперимент с гелием при низкой температуре. Результаты оказались неожиданными, а теоретически объяснить их, по мнению Петра Леонидовича, мог только один человек – тот, что находился в Бутырке.) При разговоре с высокопоставленным просителем Лаврентий Павлович показал ему показания против него самого, которые дал на допросе Ландау, что, однако, совершенно не смутило прекрасно знающего о методах таких допросов Капицу. Письмо в защиту Ландау направил Советскому правительству и Нильс Бор.

Итак, Дау оказался на свободе. Капицу он отблагодарил сполна. В 1940–1941 годах он создал теорию сверхтекучести гелия II, которая объяснила все известные тогда его свойства и предсказала ряд новых явлений, в частности существование в гелии второго звука. В основу своей теории Ландау положил представление о возбужденных состояниях квантовой системы как совокупности квазичастиц с определенным энергетическим спектром. Эти исследования положили начало физике квантовых жидкостей. В 1956 году Ландау развил теорию таких жидкостей (теорию ферми-жидкостей).

Выйдя из тюрьмы, Лев Давидович вызвал к себе в Москву Кору и все же женился на ней. Только перед заключением брака он заключил с ней «Брачный пакт», согласно которому супругам разрешалось «крутить романы» на стороне. Ландау был совершенно убежден, что ревность – самое ужасное человеческое чувство, этот неординарный человек абсолютно не признавал никакого ограничения человеческой свободы. И он пошел гораздо дальше многочисленных теоретиков свободной любви. Дау действительно верил в нее и действовал сообразно своим убеждениям. Долгие годы его занимала только Кора. Он признавался жене, что и рад бы найти любовницу, но они все некрасивые, Коре и в подметки не годятся. Но в 1946 году она родила сына Игоря. Когда она была еще беременной, Лев Давидович наконец-то нашел себе подходящих «девиц». Со своими любовницами он приходил домой и просил жену посидеть тихо. С детской непосредственностью он рассказывал супруге о своих похождениях, но убеждал, что любит только ее. И, похоже, это была абсолютная правда. Одновременно Ландау очень беспокоился и о личной жизни Коры – сам сводил ее с какими-то потенциальными любовниками, старался ускользнуть из дома, чтобы жена могла развлечься с гостем. Кора утверждает, что пыталась подыгрывать, но ничего не получалось.

Свою теорию «Как правильно мужчина должен строить свою жизнь» Ландау охотно сообщал друзьям, родным и коллегам. Его дача и квартира всегда были к услугам всех знакомых, искавших уединения со своими «нелегализованными» возлюбленными. В среднем ящике стола Дау держал большую сумму денег, которую называл «Фондом помощи подкаблучникам». («Подкаблучники» – это все верные мужья.) Из этого фонда друзья Ландау получали деньги на поездки в Крым, рестораны и т. п. Кстати, Дау не держал денег на сберкнижке, больше половины всех зарплат, премий и многочисленных книжных гонораров отдавал Коре – «на содержание дома и мужа», а оставшуюся часть оставлял себе «на карманные расходы» и упомянутый фонд. Помогал он деньгами не только подкаблучникам, но и просто нуждающимся в помощи близким и не очень людям. В том числе сестре Соне и ее дочери Элле, Лифшицам и многим-многим другим. В частности семьям физиков, репрессированных в то же время, что и Ландау, но в отличие от него не амнистированных.

Во время войны Ландау были эвакуированы в Казань. Лев Давидович был привлечен к решению военных задач, имел определенное отношение к разработке первого ракетного оружия, занимался теорией взрывов. За работу во время войны он получил первый свой орден – «Знак Почета», которым гордился больше, чем какой-либо другой наградой.

Затем Лев Ландау вынужден был заниматься атомной бомбой. «Нельзя позволить, чтобы такое страшное оружие принадлежало только американцам», – говорил ученый. Но в то же время он совсем не хотел посвятить свою жизнь работе «на оборонку». Курчатову Ландау поставил условие: «Бомбу я рассчитаю, сделаю все, но приезжать к вам на заседания буду в крайне необходимых случаях. Все мои материалы по расчету будет к вам привозить доктор наук Зельдович, подписывать мои расчеты будет также Зельдович. Это – техника, а мое призвание – наука». За участие в атомном проекте Ландау получил звезду Героя Социалистического Труда в 1953 году. Трижды после войны Лев Давидович получал Государственную премию СССР.

После войны Ландау жили на территории Института физических проблем, в доме и квартирах, построенных по английскому образцу под личным контролем Капицы. Кора говорила, что ее радует близкое соседство квартиры с институтом, поскольку ее муж выходил из дому без теплой одежды, часто задерживался на работе, забывая об обеде и ужине, – приходилось вызванивать, требовать подойти домой поесть. Иногда Ландау даже удивлялся: «А я разве сегодня еще не ел?» От кабинета в институте ученый отказался – важные научные разговоры вел в коридорах, прогуливаясь в парке института. Исключительно интересно проходили семинары, на которых выступали с докладами ученики Дау. Они утверждают, что их любимый учитель не знакомился лично с иностранной литературой – о последних достижениях узнавал из их выступлений, но тут же схватывал основную суть, делал лаконичные, но поразительно меткие замечания, часто сам хватался обсчитывать то, что уже считали его коллеги за рубежом, и приходил к самостоятельным серьезным выводам. Со своими знакомыми он походя, щедро делился сотнями и тысячами идей. Так что его многочисленные соавторы были вознаграждены за свой совместный труд с Дау, они жадно ловили каждое его слово. Часто во время разговора взгляд Ландау сосредоточивался на одной точке, он переставал слушать собеседника – это означало, что его мозг опять схватился за нечто новое, сулящее большие перспективы. Больше всего Дау любил работать дома на тахте. Он лежал, обложившись подушками, и быстро исписывал попавшиеся под руку листки бумаги, потом по своему обыкновению бежал куда-то, потом кричал, что нигде не может найти очень важного «такого маленького измятого листочка», который искал вместе с женой во всех углах своей комнаты и находил в кармане халата.

Справочники пишут, что научные работы Ландау посвящены самым разным проблемам теоретической физики, но основными (даже забавное в данном контексте слово) разделами, в которые он внес значительный вклад, «следует считать квантовую механику, физику твердого тела, теорию фазовых переходов второго рода, теорию ферми-жидкости и теорию сверхтекучей жидкости, теорию космических лучей, гидродинамику и физическую кинетику, квантовую теорию поля, физику элементарных частиц и физику плазмы». Помимо собственных важнейших исследований в данных областях, значительных успехов достигли и ученики Ландау, которыми себя с гордостью называли и называют И. Лифшиц, А. Ахиезер, А. Мигдал, А. Халатников, В. Гинзбург, А. Абрикосов. Последние двое своей Нобелевской премией, врученной в 2003 году, обязаны работе по сверхпроводникам, которую они делали вместе с Ландау. В 1946 году, минуя статус члена-корреспондента, Ландау был принят в действительные члены Академии наук СССР. Выдвигавший его С. Вавилов в своем выступлении сказал: «Я не знаю, как вам, а мне стыдно, что я академик, а Ландау – еще нет».

Величайшим грехом человека Ландау называл скуку. Не только работа позволяла ему избавиться от нее, но и легендарное чувство юмора. Собственно, Дау – это классический советский физик-юморист – образ, эксплуатируемый всеми, кто хочет рассказать о том, как весело жили молодые советские ученые в 1950–1960-х годах, человек, который и принес, наверное, в научную среду столь необходимую самым серьезным людям легкость в общении, острый ум, умение развлекаться. Еще в Харькове на двери кабинета Ландау было написано «Осторожно, кусается!», когда в УФТИ ввели пропускную систему, свой документ Лев Давидович прикреплял чуть ниже спины, его парадоксы, вскользь брошенные фразы стали крылатыми. И после ареста Ландау остался таким же остроумным, веселым человеком. Когда в 1958 году отмечался его пятидесятилетний юбилей, ученики и коллеги учли характер Дау и устроили настоящий капустник без напыщенных монологов и церемоний. У входа гостей мероприятий ожидала надпись «Поздравительные адреса оставлять на вешалке», со сцены было зачитано, что каждый, употребивший слова «выдающийся вклад в науку», «трудно переоценить» и т. д., будет подвергнут штрафу . Ландау подарили львиный хвост, который он тут же прикрепил к ремню; скрижали, на которых вместо заповедей были вырезаны 10 основных научных результатов, достигнутых физиком. Была зачитана телеграмма от Ю. Харитона: «Дау, не огорчайтесь! Кому теперь нет пятидесяти, разве какому-нибудь мальчишке?»

7 января 1962 года случилась беда. В этот день Лев Ландау отправился из Москвы в Дубну, где он намеревался решать семейные проблемы своей племянницы Эллы. Ехал он в машине со знакомой семейной парой. На скользкой дороге водитель не справился с управлением, врезался в самосвал. Удар пришелся как раз в то крыло, к которому был прижат Лев Ландау. Никто из пассажиров кроме него не пострадал, у него же были серьезнейшие повреждения внутренних органов, прорыв легких, перелом костей таза, тяжелая черепно-мозговая травма. Ландау без сознания (оно вернулось к нему лишь через несколько недель) был направлен в больницу, вокруг собрались светила советской медицинской науки, постоянно проводились консилиумы, в Москву срочно прибыли ведущие специалисты из Канады, Франции и Чехословакии. Диагноз был неутешительный. Доктора не верили в то, что жизнь выдающегося ученого удастся спасти. Весь научный мир был потрясен известием о катастрофе. Московские же физики организовали постоянное дежурство в больнице, двор был полон машин и людей, на дверях институтов вывешивались сводки о состоянии здоровья Льва Ландау, был организован сбор средств, уникальные препараты передавали западные коллеги. И чудо свершилось – Дау вытянули с того света. В 1962 году из Стокгольма ему привезли к постели Нобелевскую премию «за основополагающие теории конденсированной материи, в особенности жидкого гелия».

Однако оказалось, что физик больше не может заниматься наукой. Он не сразу стал узнавать людей, восстановилась дальняя память, но то, что происходило вчера, час назад и т. д., Ландау вспоминал с большим трудом. Пропало чувство юмора, свободолюбие – теперь Дау полностью подчинялся Коре и, судя по всему, не всегда понимал, что происходит вокруг. Коллеги пошли на беспрецедентный шаг – сохранили за неработоспособным Ландау должность завтеоротделом Института физических проблем. Для того чтобы получать зарплату, он должен был лишь являться на заседания научного совета. Он приходил, опираясь на медсестру, и смотрел на часы. Говорил соседям: «Кора сказала, что, когда минутная стрелка укажет на шесть, я смогу уйти». Уже в конце жизни физик говорил о том, что происходило до 1962 года: «Это было еще при мне». Лев Давидович Ландау умер 1 апреля 1968 года в больнице, куда он попал из-за непроходимости кишечника.

Именем выдающегося ученого был назван новый Институт теоретической физики. Было издано множество книг воспоминаний – благо, Ландау оставил «богатый материал». К сожалению, еще у постели больного ученого разгорелась нешуточная «грызня» (иначе и не назовешь) между Корой, супругами Лифшиц, Эллой, последней пассией Ландау … Кора обвиняла Лифшица в том, что он сам побоялся везти Дау в Дубну по гололеду, в том, что он, якобы, украл какие-то вещи мужа; Элла пишет, что Кора ни разу не посетила больницы, где лежал без сознания Ландау, не дала денег на его лечение; та, в свою очередь, не отрицает, что долгое время не была в клинике, но объясняет это присутствием там любовницы (именно поэтому Кору, якобы, останавливали физики еще при входе)… Лев Ландау свято верил в свои идеалы дружбы, любви, свободы, верил и в то, что сумел увлечь ими близких, дорогих ему людей. Кажется, это не совсем так.

Зато ему удалось сделать для своих учеников, для науки, Земли, всего человечества столько, что облик его видится чистым, несмотря ни на что.

физик-тео­ре­тик, участ­ник атом­ного про­екта с 1946 г. Ака­де­мик АН СССР (1946). Лау­реат Нобелев­ской пре­мии по физике (1962). Герой Соци­а­ли­сти­че­ского Труда (1954). Лау­реат Ленин­ской (1962) и трёх Государ­ствен­ных (1946, 1949, 1953) пре­мий СССР.

Лев Дави­до­вич Лан­дау родился 22 января 1908 года в Баку, в семье инже­нера-неф­тя­ника Д.Л. Лан­дау. Его мать - Л.В. Гар­кави-Лан­дау была выпуск­ни­цей Могилёв­ской жен­ской гим­на­зии, Еле­нин­ского пови­валь­ного инсти­тута и Жен­ского меди­цин­ского инсти­тута в Петер­бурге. После заму­же­ства в 1905 году рабо­тала аку­ше­ром в Бала­ха­нах, школь­ным вра­чом в бакин­ской жен­ской гим­на­зии, опуб­ли­ко­вала науч­ные труды по экс­пе­ри­мен­таль­ной фар­ма­ко­ло­гии и «Крат­кое руко­вод­ство по экс­пе­ри­мен­таль­ной фар­ма­ко­ло­гии». Д.Л. Лан­дау также про­ис­хо­дил из Могилёва; окон­чил с золо­той меда­лью Могилёв­скую гим­на­зию и рабо­тал инже­не­ром в англий­ской неф­тя­ной ком­па­нии в Бала­ха­нах и позже в Баку. В 1920-е годы - инже­не­ром-тех­но­ло­гом «Азнефти»; опуб­ли­ко­вал науч­ные труды.

С 1916 года Л.Д. Лан­дау учился в бакин­ской Еврей­ской гим­на­зии, где его мать была пре­по­да­ва­те­лем есте­ство­зна­ния. Очень ода­рён­ный мате­ма­ти­че­ски, Лан­дау научился диф­фе­рен­ци­ро­вать в 12 лет, а инте­гри­ро­вать - в 13. В 14 лет посту­пил в Бакин­ский уни­вер­си­тет, одновре­менно на два факуль­тета: физико-мате­ма­ти­че­ский и хими­че­ский. Вскоре он оста­вил химию, избрав своей спе­ци­аль­но­стью физику. В 1924 году за осо­бые успехи был пере­ве­дён в Ленин­град­ский уни­вер­си­тет, посе­лился у своей тёти по отцов­ской линии.

Окон­чив в 1927 году физи­че­ское отде­ле­ние физико-мате­ма­ти­че­ского факуль­тета Ленин­град­ского уни­вер­си­тета, Л.Д. Лан­дау стал аспи­ран­том, а в даль­ней­шем сотруд­ни­ком Ленин­град­ского физико-тех­ни­че­ского инсти­тута (дирек­то­ром кото­рого был ), в 1926-1927 гг. опуб­ли­ко­вал пер­вые работы по тео­ре­ти­че­ской физике. Почти сразу же в 1927 году 19-лет­ний Лан­дау вно­сит фун­да­мен­таль­ный вклад в кван­то­вую тео­рию - вво­дит поня­тие мат­рицы плот­но­сти в каче­стве метода для пол­ного кван­тово-меха­ни­че­ского опи­са­ния систем, явля­ю­щихся частью более круп­ной системы. Это поня­тие стало основ­ным в кван­то­вой ста­ти­стике.

С 1929 по 1931 гг. нахо­дился в науч­ной коман­ди­ровке по направ­ле­нию Нар­ком­проса для про­дол­же­ния обра­зо­ва­ния в Гер­ма­нии, Дании, Англии и Швей­ца­рии. В Бер­лин­ском уни­вер­си­тете он встре­тился с А. Эйн­штей­ном, в Гетин­гене посе­щал семи­нары М. Борна, затем в Лейп­циге встре­тился с В. Гей­зен­бер­гом. В Копен­га­гене рабо­тал с Ниль­сом Бором, кото­рого с тех пор счи­тал своим един­ствен­ным учи­те­лем. В Кем­бри­дже позна­ко­мился с , кото­рый с 1921 года рабо­тал в Кавен­диш­ской лабо­ра­то­рии.

Коман­ди­ровка суб­си­ди­ро­ва­лась Нар­ком­про­сом только шесть меся­цев, даль­ней­шее пре­бы­ва­ние было про­дол­жено на сти­пен­дию от Рок­фел­ле­ров­ского фонда, полу­чен­ную по реко­мен­да­ции Бора.

Рабо­тая в Копен­га­гене у Нильса Бора, Лан­дау посто­янно общался с выда­ю­щи­мися и моло­дыми, как он сам, физи­ками - Гей­зен­бер­гом, Паули, Пай­ерлсом, Бло­хом, Виг­не­ром, Дира­ком. В это время он выпол­нил клас­си­че­скую работу по диа­маг­не­тизму элек­трон­ного газа (диа­маг­не­тизм Лан­дау) и (в Цюрихе сов­местно с Р. Пай­ерлсом) - по реля­ти­вист­ской кван­то­вой меха­нике.

Все, кто знал Льва Лан­дау в моло­дые годы, пом­нят его рез­ким, само­уве­рен­ным моло­дым чело­ве­ком, лишен­ным апри­ор­ного почте­ния к стар­шим, воз­можно, излишне кри­тич­ным в оцен­ках. Эти же черты его харак­тера под­чер­ки­вают и те, кто встре­чался с Лан­дау и в более позд­ние годы. Пыта­ясь понять его харак­тер, несо­мненно, надо учи­ты­вать сле­ду­ю­щее сви­де­тель­ство его самого близ­кого друга, уче­ника и соав­тора, Е. М. Лиф­шица: «В юно­сти он был очень застен­чив, и поэтому ему было трудно общаться с дру­гими людьми. Тогда это была для него одна из самых боль­ших про­блем. Дело дохо­дило до того, что вре­ме­нами он нахо­дился в состо­я­нии край­него отча­я­ния и был бли­зок к само­убий­ству...

Для Льва Дави­до­вича была харак­терна край­няя само­дис­ци­плина, чув­ство ответ­ствен­но­сти перед самим собой. В конце кон­цов, это помогло ему пре­вра­титься в чело­века, кото­рый пол­но­стью вла­дел собой в любых обсто­я­тель­ствах, да и про­сто в весе­лого чело­века. Он много думал, как быть дея­тель­ным».

Вес­ной 1931 года Л.Д. Лан­дау вер­нулся в Ленин­град­ский физ­тех, но не остался там рабо­тать из-за раз­но­гла­сий с .

В 1932-1937 гг. Лан­дау воз­глав­лял тео­ре­ти­че­ский отдел Укра­ин­ского физико-тех­ни­че­ского инсти­тута (УФТИ) в Харь­кове - тогда сто­лице УССР - и одновре­менно заве­до­вал кафед­рой тео­ре­ти­че­ской физики на физико-меха­ни­че­ском факуль­тете Харь­ков­ского меха­нико-маши­но­стро­и­тель­ного инсти­тута (пере­име­но­ван в Нацио­наль­ный тех­ни­че­ский уни­вер­си­тет «Харь­ков­ский поли­тех­ни­че­ский инсти­тут»).

В 1934 году Л.Д. Лан­дау при­сво­ена сте­пень док­тора физико-мате­ма­ти­че­ских наук без защиты дис­сер­та­ции.

1 сен­тября 1935 года Л.Д. Лан­дау был зачис­лен пре­по­да­ва­те­лем на кафедру тео­ре­ти­че­ской физики Харь­ков­ского уни­вер­си­тета, а в октябре того же года воз­гла­вил в Харь­ков­ском уни­вер­си­тете (ХГУ) кафедру экс­пе­ри­мен­таль­ной физики.

После уволь­не­ния в фев­рале 1937 года из Харь­ков­ского уни­вер­си­тета и после­до­вав­шей за ним заба­стовки физи­ков Л.Д. Лан­дау при­нял при­гла­ше­ние Петра Капицы занять долж­ность заве­ду­ю­щего тео­ре­ти­че­ским отде­лом только что создан­ного Инсти­тута физи­че­ских про­блем (ИФП) и пере­ехал в Москву. После отъ­езда Лан­дау начи­на­ется раз­гром УФТИ орга­нами област­ного НКВД, аре­сто­вы­ва­ются ино­стран­ные спе­ци­а­ли­сты А. Вайс­берг, Ф. Хоу­тер­манс, в авгу­сте-сен­тябре 1937 года аре­сто­ваны и в ноябре рас­стре­ляны физики Л.В. Розен­ке­вич (соав­тор Лан­дау), Л.В. Шуб­ни­ков, В.С. Гор­ский (т. н. «дело УФТИ»).

В апреле 1938 года Л.Д. Лан­дау в Москве редак­ти­рует напи­сан­ную М.А. Коре­цем листовку, при­зы­ва­ю­щую к свер­же­нию ста­лин­ского режима, в кото­рой Ста­лин назы­ва­ется фашист­ским дик­та­то­ром. Текст листовки был пере­дан анти­ста­лин­ской группе сту­ден­тов ИФЛИ для рас­про­стра­не­ния по почте перед пер­во­май­скими празд­ни­ками. Это наме­ре­ние было рас­крыто орга­нами гос­бе­зо­пас­но­сти СССР. Лан­дау, Кореца и Ю.Б. Румера утром 28 апреля аре­сто­вали за анти­со­вет­скую аги­та­цию. 3 мая 1938 года Лан­дау был исклю­чен из списка сотруд­ни­ков ИФП.

В тюрьме Лан­дау про­вёл год и был выпу­щен бла­го­даря письму в его защиту от Нильса Бора и вме­ша­тель­ству П. Капицы, взяв­шего Лан­дау «на поруки». 26 апреля 1939 года П. Капица писал Л. Берии: «Прошу осво­бо­дить из-под стражи аре­сто­ван­ного про­фес­сора физики Льва Дави­до­вича Лан­дау под мое лич­ное пору­чи­тель­ство. Руча­юсь перед НКВД в том, что Лан­дау не будет вести какой-либо контр­ре­во­лю­ци­он­ной дея­тель­но­сти в моем инсти­туте, и я приму все зави­ся­щие от меня меры к тому, чтобы он и вне инсти­тута ника­кой контр­ре­во­лю­ци­он­ной работы не вёл. В слу­чае если я замечу со сто­роны Лан­дау какие-либо выска­зы­ва­ния, направ­лен­ные во вред Совет­ской вла­сти, то немед­ленно сообщу об этом орга­нам НКВД». Два дня спу­стя, 28 апреля 1939 года было под­пи­сано Поста­нов­ле­ние НКВД СССР о пре­кра­ще­нии дела в отно­ше­нии Лан­дау с пере­да­чей его на поруки.

Л.Д. Лан­дау был вос­ста­нов­лен в списке сотруд­ни­ков ИФП. После осво­бож­де­ния и до смерти Л.Д. Лан­дау оста­вался сотруд­ни­ком Инсти­тута физи­че­ских про­блем. Реа­би­ли­ти­ро­ван Лан­дау был только спу­стя 22 года после смерти. 23 июля 1990 года уго­лов­ное дело в отно­ше­нии него было пре­кра­щено за отсут­ствием состава пре­ступ­ле­ния.

Летом 1941 года инсти­тут эва­ку­и­ро­вался в Казань. Там, как и осталь­ные сотруд­ники, Л.Д. Лан­дау отда­вал силы, прежде всего, обо­рон­ным зада­ниям. Он строил тео­рии и про­из­во­дил рас­чёты про­цес­сов, опре­де­ля­ю­щих бое­спо­соб­ность воору­же­ния. В 1945 году, когда война закон­чи­лась, в «Докла­дах Ака­де­мии наук» появи­лись три ста­тьи Лан­дау, посвя­щён­ные дето­на­ции взрыв­ча­тых веществ.

В 1943-1947 гг. Лан­дау рабо­тает про­фес­со­ром кафедры физики низ­ких тем­пе­ра­тур физи­че­ского факуль­тета МГУ.

В 1946 году Л.Д. Лан­дау был избран дей­стви­тель­ным чле­ном (ака­де­ми­ком) АН СССР, мино­вав зва­ние члена-кор­ре­спон­дента.

В 1946-1953 гг. Л.Д. Лан­дау был вовле­чен в совет­ский Атом­ный про­ект. Он участ­во­вал в рас­че­тах заряда РДС-1, а также в постро­е­нии тео­рии тер­мо­ядер­ного заряда РДС-6с. За работу в Атом­ном про­екте удо­стоен трех Ста­лин­ских пре­мий (1946 г., 1949 г., 1953 г.), награж­дён орде­ном Ленина (1949 г.), ему при­сво­ено зва­ние Героя Соци­а­ли­сти­че­ского Труда (1954 г.). Послед­няя награда озна­ме­но­вала завер­ше­ние уча­стия Л.Д. Лан­дау в «сек­рет­ных» иссле­до­ва­ниях.

После смерти И.В. Ста­лина Л.Д. Лан­дау четко сфор­му­ли­ро­вал свое жела­ние пре­кра­тить работу по сек­рет­ной тема­тике и добился этого. По пря­мому сви­де­тель­ству Лан­дау, он не испы­ты­вал ни тени энту­зи­азма, участ­вуя в бес­спорно геро­и­че­ской эпо­пее созда­ния совет­ского ядер­ного ору­жия. Им дви­гали только граж­дан­ский долг и непод­куп­ная науч­ная чест­ность. В начале 50-х годов он ска­зал: «...надо упо­тре­бить все силы, чтобы не войти в гущу атом­ных дел... Целью умного чело­века явля­ется само­от­стра­не­ние от задач, кото­рые ста­вит перед собой госу­дар­ство, тем более совет­ское госу­дар­ство, кото­рое постро­ено на угне­те­нии».

В 1955-1968 гг. Л.Д. Лан­дау - про­фес­сор кафедры кван­то­вой тео­рии и элек­тро­ди­на­мики физи­че­ского факуль­тета МГУ. Читал курсы лек­ций: «Меха­ника», «Тео­рия поля», «Ста­ти­сти­че­ская физика».

В 1955 году под­пи­сал «Письмо трёх­сот», содер­жа­щее оценку состо­я­ния био­ло­гии в СССР к сере­дине 1950-х годов и кри­тику Лысенко и «лысен­ков­щины».

Ака­де­мик Л.Д. Лан­дау счи­та­ется леген­дар­ной фигу­рой в исто­рии оте­че­ствен­ной и миро­вой науки. Кван­то­вая меха­ника, физика твёр­дого тела, маг­не­тизм, физика низ­ких тем­пе­ра­тур, сверх­про­во­ди­мость и сверх­те­ку­честь, физика кос­ми­че­ских лучей, аст­ро­фи­зика, гид­ро­ди­на­мика, кван­то­вая элек­тро­ди­на­мика, кван­то­вая тео­рия поля, физика атом­ного ядра и физика эле­мен­тар­ных частиц, тео­рия хими­че­ских реак­ций, физика плазмы - далеко не пол­ный пере­чень обла­стей, фун­да­мен­таль­ный вклад в кото­рые внёс Л.Д. Лан­дау. Про него гово­рили, что в «огром­ном зда­нии физики XX века для него не было запер­тых две­рей».

Спо­соб­ность Л.Д. Лан­дау охва­тить все раз­делы физики и глу­боко про­ник­нуть в них ярко про­яви­лась и в создан­ном им в сотруд­ни­че­стве с Е.М. Лиф­ши­цем уни­каль­ном курсе тео­ре­ти­че­ской физики, послед­ние тома кото­рого были завер­шены по плану Лан­дау уже его уче­ни­ками.

Е.М. Лиф­шиц писал о Лан­дау: «Он рас­ска­зы­вал, как был потря­сён неве­ро­ят­ной кра­со­той общей тео­рии отно­си­тель­но­сти (ино­гда он гово­рил даже, что такое вос­хи­ще­ние при пер­вом зна­ком­стве с этой тео­рией должно быть, по его мне­нию, вообще при­зна­ком вся­кого при­рож­ден­ного физика-тео­ре­тика). Он рас­ска­зы­вал также о состо­я­нии экс­таза, в кото­рое при­вело его изу­че­ние ста­тей Гей­зен­берга и Шрё­дин­гера, озна­ме­но­вав­ших рож­де­ние новой кван­то­вой меха­ники. Он гово­рил, что они дали ему не только насла­жде­ние истин­ной науч­ной кра­со­той, но и острое ощу­ще­ние силы чело­ве­че­ского гения, вели­чай­шим три­ум­фом кото­рого явля­ется то, что чело­век спо­со­бен понять вещи, кото­рые он уже не в силах вооб­ра­зить. И, конечно же, именно таковы кри­визна про­стран­ства-вре­мени и прин­цип неопре­де­лён­но­сти».

В 1962 году Лев Лан­дау был выдви­нут на при­суж­де­ние Нобелев­ской пре­мии по физике Вер­не­ром Гей­зен­бер­гом, кото­рый выдви­гал Лан­дау на соис­ка­ние Нобелев­ской пре­мии ещё в 1959 году и в 1960 году, за работы по сверх­те­ку­че­сти гелия, кван­то­вой тео­рии диа­маг­не­тизма и труды по кван­то­вой тео­рии поля. В 1962 года Л.Д. Лан­дау была при­суж­дена Нобелев­ская пре­мия «за пио­нер­ские иссле­до­ва­ния в тео­рии кон­ден­си­ро­ван­ного состо­я­ния, в осо­бен­но­сти жид­кого гелия».

За свои иссле­до­ва­ния Л.Д. Лан­дау был также награж­ден тремя орде­нами Ленина (1949 г., 1954 г. и 1962 г.), орде­ном Тру­до­вого Крас­ного Зна­мени (1945 г.), орде­ном «Знак Почета» (1943 г.), меда­лями.

7 января 1962 года, по дороге из Москвы в Дубну на Дмит­ров­ском шоссе, Лан­дау попал в авто­ка­та­строфу. В резуль­тате мно­го­чис­лен­ных пере­ло­мов, кро­во­из­ли­я­ния и травмы головы он нахо­дился в тече­ние 59 суток в коме. Физики всего мира при­ни­мали уча­стие в спа­се­нии жизни Лан­дау. Было орга­ни­зо­вано круг­ло­су­точ­ное дежур­ство в боль­нице. Недо­ста­ю­щие меди­ка­менты достав­ля­лись само­лё­тами из стран Европы и США. В резуль­тате этих мер жизнь Лан­дау уда­лось спа­сти, несмотря на очень серьёз­ные ране­ния.

Лев Давидович Ландау (1908-68) - выдающийся российский физик-теоретик , основатель научной школы, академик АН СССР (1946 год), Герой Социалистического Труда (1954 год). Труды Ландау во многих областях физики: магнетизм; сверхтекучесть и сверхпроводимость; физика твердого тела, атомного ядра и элементарных частиц, физика плазмы; квантовая электродинамика; астрофизика и другие. Автор классического курса теоретической физики (совместно с физиком-теоретиком Евгением Михайловичем Лифшицем). Ленинская премия (1962), Государственная премия СССР (1946, 1949, 1953), Нобелевская премия (1962).

Детство будущего физика

Лев Ландау родился в Баку 9 января (22 января) 1908 года в интеллигентной семье (отец – инженер-нефтяник, мать – врач). В семье было двое детей. С сестрой Софьей Ландау дружил всю жизнь. Его математические способности проявились уже в школе, которую он закончил в 13 лет. По свидетельству физика-теоретика Евгения Михайловича Лифшица, Ландау «говорил, что почти не помнит себя не умеющим дифференцировать и интегрировать».

Родители считали, что в 13 лет поступать в университет слишком рано: один год Ландау проучился в Бакинском экономическом техникуме (в день весело отмечавшегося 50-летнего юбилея этот факт был предметом шутки: «С уходом Ландау из техникума Советский Союз потерял способного завмага»). В 1922 году Лев Ландау поступил в Бакинский университет, где два года учился одновременно на двух факультетах: на физико-математическом и на химическом. После перехода в 1924 году на физическое отделение Ленинградского университета Ландау не стал продолжать свое химическое образование. Однако, интерес к химии сохранил на всю жизнь и часто поражал хорошим знанием химии (для физиков-теоретиков, как правило, характерно несколько высокомерное пренебрежение химией).

ЛФТИ

С 1926 года Лев Ландау был связан с Ленинградским физико-техническом институтом (теперь имени Абрама Федоровича Иоффе), куда в 1927 году после окончания университета (в 19 лет!) был принят в качестве аспиранта. «Позднее он много раз говорил мне о том, как много занимался, когда был студентом. Он работал так интенсивно, что по ночам ему начинали сниться формулы. Я много раз слышал от Ландау рассказ о том, как он был взволнован, когда впервые прочитал работы австрийского физика-теоретика Эрвина Шредингера и немецкого физика-теоретика Вернера Гейзенберга, которые провозгласили новый век – век квантовой механики».

Все, кто знал Льва Ландау в молодые годы помнят его резким, самоуверенным молодым человеком, лишенным априорного почтения к старшим, возможно, излишне критичным в оценках. Эти же черты его характера подчеркивают и те, кто встречался с Ландау и в более поздние годы. Пытаясь понять его характер, несомненно, надо учитывать следующее свидетельство его самого близкого друга, ученика и соавтора, Е. М. Лифшица: «В юности он был очень застенчив, и поэтому ему было трудно общаться с другими людьми. Тогда это была для него одна из самых больших проблем. Дело доходило до того, что временами он находился в состоянии крайнего отчаяния и был близок к самоубийству...

Для Льва Давидовича была характерна крайняя самодисциплина, чувство ответственности перед самим собой. В конце концов, это помогло ему превратиться в человека, который полностью владел собой в любых обстоятельствах, да и просто в веселого человека. Он много думал, как быть деятельным». Добавим несколько слов, сказанных о том же физиком и инженером Петром Леонидовичем Капицей: «с возрастом застенчивость прошла, но умение приспосабливаться к обществу у Ландау никогда не развилось. Только исключительная всесторонняя одаренность личности Ландау привлекала к нему людей, и по мере сближения с ним они начинали любить его и находить большое удовольствие в общении с ним».

И еще: «бескомпромиссность, которая свойственна всем крупным ученым в их научной работе, распространялась у Ландау и на человеческие отношения, но тем, кто знал Льва Ландау близко, было известно, что за этой резкостью скрывался очень добрый и отзывчивый человек, всегда готовый помочь незаслуженно обиженному».

В зарубежных научных центрах

Большую роль в научной биографии Ландау сыграли поездки за границу (1929 – 1934-е годы) и встречи с ведущими физиками того времени. Наиболее существенным для формирования Ландау как ученого и учителя было посещение Копенгагена и пребывание в Институте теоретической физики у Нильса Бора. Обсуждение животрепещущих проблем теоретической физики, в которых принимали участие все присутствующие, поиски истины как конечной цели любой дискуссии, атмосфера, царившая на семинарах, - все это оставило неизгладимый след в памяти Ландау, всю жизнь служило ему примером. Он всегда считал себя учеником Бора.

Харьков. Грандиозные замыслы

В 1932 году Лев Ландау возглавил теоретический отдел Харьковского физико-технического института (УФТИ). Продолжая активную исследовательскую работу, Ландау одновременно начал преподавать, а в 1935 году стал заведующим кафедрой общей физики Харьковского университета. Именно в эти годы он сформулировал и начал осуществлять свою жизненную программу - написать полный курс теоретической физики и окружить себя профессионалами: учениками, коллегами, соратниками. То, что у двадцатичетырехлетнего юноши наполеоновские планы, – не редкость. Но то, что он их полностью осуществил, – величайшая редкость и уникальное достижение.

Первые несколько лет в УФТИ царила замечательная научная атмосфера. Криогенную лабораторию института, единственную в то время на территории Советского Союза, возглавил российский физик, один из пионеров физики низких температур Лев Васильевич Шубников, с которым Ландау связывала не только дружба, но и глубокие совместные научные интересы. Вокруг Ландау и Шубникова собралась группа талантливых молодых людей, увлеченных наукой. В Харькове проводились международные физические конференции, посещавшиеся крупными западными учеными. В годы пребывания Ландау в Харькове этот город стал центром теоретической физики СССР.

В 1937 году Лев Давидович женился на уроженке Харькова К. Т. Дробанцевой. В 1946 году у них родился сын Игорь, будущий физик-экспериментатор.

Школа Ландау

Начала создаваться школа Льва Ландау - появились первые ученики. Ландау составил программу того, что должен знать будущий молодой научный работник, если он хочет заниматься теоретической физикой (подразумевалось, под его руководством), - знаменитый теорминимум. Программа действовала с 1933 по 1962 годы. И надо добавить, сдача теоретического минимума не прекратилась после ухода Ландау из научной жизни в результате трагической автомобильной катастрофы, экзамены продолжали принимать ученики Ландау, в дальнейшем сотрудники Института теоретической физики РАН его имени. Существует список сдавших теоретический минимум, составленный Ландау в 1961 году. Первые пять фамилий таковы: Компанеец (1933), Е. Лифшиц (1934), Ахиезер (1935), Исаак Яковлевич Померанчук (1935), Тисса (1935).

Первая угроза. Институт физических проблем

С 1935 года обстановка в УФТИ трагически меняется. Террор, охвативший во второй половине 30-х годов страну, не миновал УФТИ. Сфабрикованные «дела» завершились арестами и расстрелами ряда ведущих сотрудников института. В застенках харьковской тюрьмы был расстрелян Шубников. Ландау в то время не был арестован, но угроза ареста была вполне реальна. Она заставила его «бежать» из Харькова. К счастью, Ландау имел приглашение от Капицы занять должность руководителя теоретического отдела организованного последним Института физических проблем (ныне имени Капицы).

С 1937 года до последнего дня своей жизни Лев Ландау был сотрудником ИФП. Вместе с ИФП и другими академическими институтами во время войны с фашистской Германией Ландау и группа его сотрудников эвакуировались в Казань (1941-43). Капица рассказывал: «я не видел никаких препятствий, чтобы в Академии Наук для Ландау был создан специальный большой институт теоретической физики в тех масштабах, которые он только пожелает, но он всегда не только отклонял эти предложения, но даже отказывался их обсуждать. Он говорил, что он счастлив состоять членом коллектива нашего экспериментального института».

Тюрьма и последствия пережитого ужаса

«Бегство» из Харькова не спасло Ландау от ареста: в ночь с 27 на 28 апреля 1938 года он был арестован. На следующее же утро, 28 апреля, Петр Капица пишет письмо Сталину, пытаясь защитить своего сотрудника. На протяжении года Капица не прекращает усилий в попытках освободить Ландау. Осенью 1938 года Нильс Бор также пытается привлечь внимание Сталина к судьбе Ландау: «если имело место недоразумение, Ландау - надеется Бор, - получит возможность продолжать исследовательскую работу, столь важную для прогресса человечества».

В апреле 1939 года Лев Ландау был освобожден из тюрьмы «под личное поручительство» Капицы. Навсегда сохранил Ландау благодарность Капице, считая его своим спасителем. Ландау неоднократно повторял, что если бы не помощь Капицы, то в тюрьме или в лагере он наверняка бы погиб. «Дело» Ландау (точнее, та его часть, которую наследники НКВД решили обнародовать) в 1991 году было издано. Близкие и друзья Ландау знали, что арест оставил в душе Ландау страх, который несколько уменьшился после смерти Сталина.

Возвращение к научной работе

Внешняя сторона жизни Ландау после ареста вполне благополучна, если исключить то, что Ландау был «невыездным»: его лишили возможности свободного общения с иностранными коллегами, он не участвовал в международных конференциях, если они проходили не на территории СССР. Как стало известно в последние годы, на протяжении многих лет за Львом Ландау велось негласное наблюдение (в частности, его разговоры с сотрудниками и друзьями подслушивались).

Когда Капица был отстранен от руководства ИФП (1946-55), а директором института был назначен ученый, академик Анатолий Петрович Александров, Ландау был привлечен к участию в разработке атомного оружия. После смерти Сталина Ландау четко сформулировал свое желание прекратить работу по секретной тематике и добился этого.

С 1943 года Лев Ландау вернулся к преподавательской деятельности. Он преподавал на физико-техническом и физическом факультетах Московского университета.

Всемирное признание Льва Давидовича Ландау

Заслуги Льва Ландау были многократно отмечены как внутри страны, так и за ее пределами. В 1946 году Ландау избирается членом Академии наук СССР, он многократно награждался орденами, был Героем Социалистического Труда, трижды ему присваивались Государственные премии, а в 1962 Ландау вместе с Евгением Лифшицем за создание Курса теоретической физики была присвоена Ленинская премия. Ландау был членом многих зарубежных академий, лауреатом почетных премий, имел множество медалей. В 1962 году Лев Ландау получил Нобелевскую премию по физике «За пионерские исследования конденсированных сред, особенно жидкого гелия».

Катастрофа

7 января 1962 года на шоссе из Москвы в Дубну легковая машина, в которой ехал Лев Давидович, столкнулась со встречным грузовиком. Никто, кроме Ландау, не пострадал. В борьбе за жизнь Ландау медики объединились с физиками. Несчастный случай всколыхнул всю физическую общественность. Физики разных стран и разных поколений (соратники и друзья, ученики и ученики учеников) стремились внести свой вклад в спасение жизни Ландау; около ста московских физиков добровольно взяли на себя обязанности курьеров, водителей машин, посредников, снабженцев, секретарей, дежурных, наконец, носильщиков и чернорабочих. Подвигом товарищества назвали то, что им удалось сделать: жизнь Ландау была спасена. После аварии Ландау прожил шесть лет. Присутствовал на ученых советах, иногда - на семинарах. Разговаривавшие с ним коллеги и ученики изредка слышали и передавали другим какую-либо фразу, «напоминавшую» прежнего Ландау.

Важнейшие труды Льва Ландау

В год смерти Ландау вышло собрание его трудов. В двух томах воспроизведены 98 статей. Первая вышла в 1926 году. Она называется «К теории спектров двухатомных молекул». В 1927 году Ландау публикует статью «Проблема затухания в волновой механике», в которой впервые введено описание состояния систем с помощью матрицы плотности. Последние две статьи датированы 1960-м годом. Одна из них – в ЖЭТФе (Том 39. Стр. 1856) – «Малые энергии связи в квантовой теории поля». Она посвящена актуальному тогда «направлению, в котором не рассматриваются гамильтонианы, а используются только соотношения унитарности и аналитические свойства диаграмм (цитата из статьи). Другая статья напечатана в сборнике «Теоретическая физика в ХХ веке», посвященном памяти швейцарского физика-теоретика, одного из создателей квантовой механики и релятивистской квантовой теории поля Вольфганга Паули. Она называется «О фундаментальных проблемах». В ней, как и в статье в ЖЭТФе, говоря о попытках построения теории элементарных частиц, Ландау высказывает характерный для него оптимизм: «Мне кажется, что недалеко то время, когда будут окончательно написаны уравнения новой теории». Правда, тут же Лев Ландау предупреждает: даже в лучшем случае (при построении непротиворечивой теории) нам предстоит тяжелая борьба. В этом он оказался прав.

Научное наследие Ландау

Перечень статей Льва Давидовича поражает прежде всего широтой. «Этот солидный том (на английском языке Собрание трудов Ландау вышло в одном томе) возбуждает чувства, подобные тем, которые вызывает полное собрание пьес Шекспира или Кехелевский каталог сочинений Моцарта. Безмерность совершенного одним человеком всегда представляется невероятной». Лев Ландау, по-видимому, один из последних энциклопедистов: его вклад в теоретическую физику охватывает ее всю – от гидродинамики до квантовой теории поля. Введение принципа сохранения комбинированной четности соседствует в его творчестве с теорией фазовых переходов второго рода и теорией промежуточного состояния сверхпроводников. А исследование основ квантовой электродинамики - с построением теории квантовых жидкостей (в частности, Ландау принадлежит объяснение природы сверхтекучести).

Хотя научное творчество Ландау закончилось около 40 лет назад, полученные им результаты принадлежат отнюдь не только истории науки. Уравнения Ландау-Лифшица и Гинзбурга-Ландау, энергетический спектр сверхтекучего гелия, теория Ферми-жидкости, затухание Ландау, ландауские уровни энергии электрона в магнитном поле, параметр порядка для описания фазовых переходов второго рода, исследование основ квантовой электродинамики и многое другое активно «работает» в сегодняшней физике.

Курс теоретической физики Льва Ландау

Наследие Льва Давидовича не исчерпывается результатами, полученными им лично и с соавторами. Важное место в его творческом наследии занимает Курс теоретической физики (знаменитый «Ландау и Лифшиц»). Без преувеличения можно сказать, что «Курс изменил облик теоретической физики. Многие разделы теоретической физики изложены в нем совершенно по-новому. Авторам «Курса удалось объединить изложение основных разделов теоретической физики с рассмотрением конкретных явлений природы. Из разрозненных дисциплин родилась единая наука - теоретическая физика, овладев методами которой, можно кратчайшим путем подойти к решению новых, непрерывно возникающих задач. Заметим, что одна из «заповедей» Льва Ландау гласит: «Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на решение решенных задач».

Как ранее говорилось, Курс задумывался Ландау еще в юности. Был составлен подробный план всего курса, который, естественно, изменялся и дополнялся, т. к. менялась, расширялась и совершенствовалась теоретическая физика. С непосредственным участием Ландау написаны семь томов: Механика, Теория поля, Квантовая механика, Статистическая физика (часть 1), Гидродинамика, Теория упругости и Электродинамика сплошных сред. После 1962 года один том - Квантовую электродинамику написали В. Б. Берестецкий, Е. М. Лифшиц и Л. П. Питаевский (все они - ученики Ландау); два тома - Статистическую физику (часть 2) и Кинетику написали Е. М. Лифшиц и Л. П. Питаевский. «Курс Ландау и Лифшица переведен на разные языки, во всем мире несколько поколений физиков-теоретиков училось и учится по нему. Для многих тома Курса - настольные книги.

Учитель и ученики Ландау

Начиная с харьковского периода, Лев Ландау был окружен учениками. Им он щедро отдавал свое время, делился идеями, одновременно предоставляя полную самостоятельность. Но и Лев Давидович многое получал от своих учеников. Сам он практически не читал научной литературы. Читали его ученики и рассказывали ему. Как правило, Льва интересовал лишь замысел работы и полученный в ней результат. Заинтересовавшую, но внушающую опасение в правильности работу, Ландау (часто своим путем) воспроизводил. И если результат оказывался верным, то навсегда «оседал» в бесконечной памяти Ландау, а иногда попадал в «Золотой список», который он вел всю жизнь.

Отношения между Ландау и его учениками были совершенно неформальными. При огромном уважении, которое испытывали ученики к учителю, многие из них были с Ландау на «ты». Шутки, иногда весьма острые, допускались с обеих сторон и встречались без обиды. Особенно отчетливо это проявилось при проведении остроумного капустника в честь 50-летнего юбилея Льва Ландау. Со многими учениками у Ландау были очень доверительные отношения. Свои воззрения, весьма существенно отличавшиеся от общепринятых, Лев Давидович часто откровенно проповедовал среди учеников.

Семинар Ландау

Большое значение Лев Ландау придавал семинару, еженедельно проходившему в ИФП. Проведению семинара не могло помешать ничто, кроме болезни руководителя. На семинаре докладывались как самостоятельные работы, так и статьи из журналов. К подготовке заседания семинара Ландау относился предельно серьезно. Докладчик «со стороны», т. е. не из тех, за чьей работой он следил непосредственно и знал о ее готовности к докладу, должен был предварительно «пробить» работу через Ландау. Статьи из журналов для доклада Лев Давидович отбирал самостоятельно и распределял между учениками. Выступать на семинаре было непросто: критические замечания, вопросы не ограничивались. Любой участник семинара и, конечно, Ландау могли перебить докладчика в любую минуту. Для того, чтобы «не быть прогнанным» (а такое случалось), докладчик должен был знать работу не «вообще», а во всех подробностях, уметь объяснить все существенные детали расчета, хорошо представлять себе состояние эксперимента и работы предшественников.

Трудности выступления на семинаре Ландау окупались: работа, доложенная на нем и принятая аудиторией и Ландау, как бы «получала знак качества» - воспринималась как заведомо правильная. Надо сказать, ошибок в оценке работ было немного. Формально семинар, который создал Ландау и которым руководил, назывался Общемосковским семинаром по теоретической физике, но фактически в нем принимали участие (в качестве слушателей и докладчиков) физики-теоретики из многих городов Советского Союза: Ленинграда, Харькова, Киева, Тбилиси. Многие физики-теоретики из различных институтов и университетов «тянулись» к Ландау, формируя то, что во всем научном мире получило наименование «Школа Ландау».

Свет погасшей звезды

40–50 лет для теоретической физики - большой срок. Выросло несколько поколений физиков-теоретиков, знающих Ландау только по «Курсу и по его работам, которые по-прежнему цитируются. Создан и действует Институт теоретической физики, носящий имя Ландау. Многие из учеников Ландау, ученики его учеников работают в различных престижных научных центрах Запада. Очень трудно в небольшой статье оценить то, что сделал Ландау, то, что он оставил людям. Но когда в научном журнале попадается статья, в которой точно поставленная задача решена изящным математически адекватным методом, или докладчик на семинаре в кратком выступлении рассказывает, как он решил проблему, многие годы не дававшую покоя теоретикам, появляется мысль, что работа, выступление понравились бы Ландау. И понимаешь: в сегодняшней теоретической физике многое от ее великих творцов, и Ландау – один из них.

Лев Ландау (для друзей – просто Дау) - гениальный советский физик-теоретик, лауреат Нобелевской премии. Его интересовало все: от строения атомного ядра до воспитания детей. Прожил всю жизнь в браке, постоянно увлекаясь красивыми женщинами. Оставил многотомные научные труды по физике, непонятные простым смертным, и сотни метких афоризмов, ставших частью народной мудрости.

По мнению американских коллег, он был пламенным коммунистом, а по мнению сотрудников НКВД – участником антисоветского заговора. Он критиковал советскую систему за отсутствие свободы и крепил оборонный щит государства. О нем написаны книги и сняты фильмы, его портреты висят на стенах основанных ученым факультетов.

Детство и юность

Лев Давидович Ландау родился 22 января 1908 года в Баку. В начале ХХ века город стремительно развивался, тут добывали и перерабатывали нефть, сюда вкладывали капитал потомки и . Среди прочих трудовых мигрантов перебрались из Могилева и родители будущего физика.

Давид Львович Ландау занимал должность инженера-нефтяника в Каспийско-Черноморской акционерной компании и занимался научно-прикладной работой по специальности, печатался в научных журналах.

Любовь Вениаминовна Гаркави-Ландау (урожденная Блюма-Цирл Гаркави) закончила Женский медицинский институт в Петербурге. Несмотря на замужество и рождение детей (у Льва была старшая сестра Софья), работала врачом, преподавала и изучала фармакологию.

В восемь лет Лева поступает в Еврейскую гимназию (в Баку, наименее антисемитском городе дореволюционной России, было такое учебное заведение).

К четырнадцати годам подросток не успевает определиться с выбором между математикой и химией, поэтому поступает сразу на два факультета Бакинского университета. В эти годы на Кавказе идет война. Перспективный город делят Турция, Англия и Советский Союз, но бои и резня на улицах не отвлекают Ландау от учебы.

К 1924 году студент выбирает делом своей жизни физику и переводится в Ленинградский университет. В Ленинграде юноша живет у своей тети, Марии Львовны Брауде. Позже туда переезжают и родители ученого.

Наука

Уже в девятнадцать лет Ландау под руководством Абрама Федоровича Иоффе закладывает основы квантовой теории. Молодого перспективного физика направляют в Европу для продолжения образования. Наркомпрос оплатил лишь полгода командировки, остальные деньги предоставил фонд по личной рекомендации . На фото с научных конференций тех времен можно увидеть долговязого юношу с буйной шевелюрой и горящими глазами – это и есть Дау.

С Бором, своим единственным учителем (по словам самого Дау), юноша работал в Копенгагене. , Макс Борн, Вернер Гейзенберг, – все эти люди, вписавшие свои имена в учебники физики, жили и творили в одно и то же время. Изучив европейских ученых в естественной среде обитания, поработав с молодыми коллегами, Ландау возвращается в Ленинград.

Но физтех становится тесен для двух звезд мировой величины, и Дау в 1932 году уходит из «детского сада Иоффе» и отправляется в столицу Советской Украины – Харьков. Там Ландау закладывает основы теоретической подготовки физиков сразу в трех институтах. После увольнения в начале 1937 года из Харьковского университета уезжает в Москву руководить теоретическим отделом нового Института физических проблем.

Ландау удается не стать фигурантом «дела УФТИ», в ходе которого были арестованы и расстреляны его коллеги. Но руки НКВД дотягиваются и до сотрудников ИФП. 1938 год Ландау находился под следствием за антисоветскую агитацию и вышел из тюрьмы только благодаря ходатайству Нильса Бора и поручительству Капицы. Реабилитировали «агитатора» только в 1990 году.

После освобождения Ландау с головой погружается в научную работу. Он занимается вопросами низких температур, в том числе сверхпроводимостью и сверхтекучестью. Участвует в советском атомном проекте, изучая ядро атома и виды радиоактивного излучения. Изучает космос, плазму и химические реакции с точки зрения физики элементарных частиц.

Кратким итогом этой работы стал написанный в соавторстве с Евгением Михайловичем Лифшицем учебник теоретической физики. Последние тома книги дописывались учениками Дау. Летом 1941 года ИФП эвакуировали в Казань. Сотрудники института работали на оборону. К этому времени относятся статьи Ландау, посвященные детонации взрывчатых веществ.

Личная жизнь

В юности Ландау полагал, что настоящий ученый не должен курить, пить и жениться. Однако убежденность в последнем пункте поколебала харьковчанка Конкордия Терентьевна Дробанская, прожившая с академиком до самой его смерти. Супруги жили вместе с 1934 года, а перед рождением сына зарегистрировали официальный брак. Игорь Львович Ландау (1946 – 2011) пошел по стопам отца, работал в области физики низких температур.

Личная жизнь гения делилась на практическую часть и теорию. Ландау считал брак союзом, не имеющим прямого отношения к любви. Для того чтобы исключить из жизни семьи ложь и ревность, Дау и Кора заключили своеобразный брачный контракт. Договор подразумевал свободные отношения супругов и не запрещал половые связи на стороне.

Любитель все измерять и вычислять, физик и к людям применял тот же подход. Он делил девушек и ученых на разряды в соответствии с собственной классификацией. Вывел универсальную формулу счастья, включавшую три главные переменные: работу, любовь и общение.

Характерный юмор академика породил мем «так говорил Ландау». Некоторые цитаты из его лекций «ушли в народ» и превратились в афоризмы. Например, его взгляды на воспитание кратко отражает фраза:

«Если не давать ребенку покоя и с утра до ночи что-то ему вдалбливать, он на всю жизнь останется унылым и безрадостным».

Много информации о личной жизни Дау содержат мемуары его жены «Академик Ландау. Как мы жили», по которым снят фильм «Мой муж – гений». Книга и экранизация вызвали неоднозначную реакцию общественности. Биография Льва Давидовича послужила основой сценария для проекта режиссера Ильи Хржановского. В 2005 году началась работа над съемками масштабного полотна из жизни советских ученых, которая пока не дала зримых результатов.

Смерть

7 января 1962 года Ландау попал в автокатастрофу, получив многочисленные травмы. Ученый два месяца не выходил из комы, но благодаря усилиям мирового научного сообщества выжил. В это же время Нобелевский комитет присуждает ему премию за изучение свойств жидкого гелия. Медаль лауреата Нобелевской премии, диплом и чек доставили Ландау в больнице. После аварии физик уже не мог работать, хоть постепенно и восстанавливался.

Здоровье Ландау поддерживала целая команда врачей, производивших необходимые манипуляции с телом знаменитого пациента. Впрочем, Кора Ландау в мемуарах характеризовала некоторых врачей из спецклиник как некомпетентных. После очередной операции ресурс организма исчерпался и 1 апреля 1968 года Лев Давидович скончался. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве, рядом покоятся жена и сын.

Награды и достижения

• 1934 – Степень доктора физико-математических наук, без защиты диссертации
• 1935 – Звание профессора
• 1945 – Орден Трудового Красного Знамени
• 1946 – Действительный член Академии наук СССР. Сталинская премия
• 1949 – Орден Ленина, Сталинская премия
• 1951 – Членство в Датской королевской академии наук
• 1953 – Сталинская премия
• 1954 – Герой Социалистического Труда
• 1956 – Членство в Королевской академии наук Нидерландов
• 1959 – Почётный доктор наук Оксфордского университета
• 1960 – Избрание членом Британского физического общества, Лондонского Королевского общества, Национальной академии наук США, Американской академии наук и искусств. Премия Фрица Лондона, медаль имени Макса Планка
• 1962 – Ленинская премия, Нобелевская премия по физике
• 1968 – Орден Ленина